Читать книгу "Арийцы. Основатели европейской цивилизации - Гордон Чайлд"

Рис. 20. Сосуды раннего железного века. Лангенлебарн, Нижняя Австрия (галльштатская культура)

Рис. 21. Сосуд раннего железного века. Греция (дипилонский стиль)

И все же анализ всех фактов опровергает подобный вывод. Во-первых, материалы кобанской культуры объясняют происхождение только части вещей железного века Центральной Европы, оставляя в стороне Грецию и Италию. Например, у носителей галльштатской культуры наиболее типичным оружием был очень длинный меч с лезвием, предназначенным для рубки, в Европе этот тип встречается еще в эпоху среднего бронзового века (XIV – XIII века до н. э.). На Кавказе мечи были, как правило, короткими – в длину не более 60 см – и обычно предназначались для колющих ударов. Опять-таки в Центральной Европе самой распространенной формой топора был «клювообразный кельт», который насаживался на изогнутое топорище. Этот тип отсутствует на Кавказе, где использовались топоры с более широким лезвием. Кроме того, галльштатские броши принадлежат к другим типам или же к более раннему этапу развития тех же самых типов, которые использовали и носители кобанской культуры.

Во-вторых, некоторые из тех явлений, о которых мы упоминали, появляются в Европе не на Дунае, а в Греции, что намного ближе к нему, чем Кавказ, и гораздо раньше, чем в кобанской культуре. Таким образом, железо вошло там в употребление в позднемикенский период совместно с простой фибулой, напоминавшей по виду смычок скрипки (рис. 8, 2 – 3); в кобанских могилах самый ранний тип фибул имел форму дуги (рис. 8, 4). Те же самые замечания относятся и к некоторым декоративным мотивам – этот список легко можно продолжить.

Но в-третьих, кобанская культура в гораздо большей степени зависела от европейской цивилизации бронзового века, чем железный век Европы, как можно было бы предположить, зависел от нее. То есть в кобанской культуре полностью сформировался целый ряд типов, развитие которых может быть прослежено в Европе, и нигде больше. Например, один тип кобанских кинжалов с бронзовой рукояткой, в месте соединения с которым лезвие имеет полукруглую форму, очевидно, представляет собой подражание «итальянскому» кинжалу (рис. 12, 4). Он получил распространение по всей Центральной Европе, проникая в раннем бронзовом веке (1700 – 1400 годы до н. э.) на восток вплоть до территории Литвы. Наиболее поразительной является находка бронзового меча этого типа в Муши-Эри, как раз к югу от территории распространения кобанской культуры. Рукоятка меча была составлена из чередующихся бронзовых и костяных колец (рис. 25, 7). Меч точно такого же типа был найден в Дании и относится к эпохе среднего бронзового века (1300 год до н. э.). Опять-таки вся серия украшений из кобанских могил – особенно ручные браслеты с расходящимися концами или заканчивающиеся с двух сторон спиралями или двойными спиралями, широкие нарукавные браслеты из бронзы с четырьмя или пятью горизонтальными полосками на внешней стороне, украшенные орнаментом в виде цилиндров и спиралей, – встречаются в Венгрии, Силезии и Дании в эпоху среднего бронзового века, а некоторые даже и в эпоху раннего бронзового века. Также и булавки кобанской культуры, у которых ствол расширяется кверху, образуя широкую плоскую головку, являются только одним из вариантов того типа, который был известен в Венгрии уже в конце раннего бронзового века (до 1400 года до н. э.).

Все эти типы вещей и еще многие другие появляются на Кавказе в полностью сформированном виде, тогда как в Центральной Европе можно проследить несколько этапов их развития. В то же самое время кавказские находки датируются относительно западных материалов на основании находок фибул. Наиболее простые из них имеют вид полукруглой арки (подобно представленной на рис. 8,4). Это вторичный тип в Европе, относящийся к эпохе позднего бронзового века, а в Греции к концу ахейского периода, и поэтому его следует датировать периодом времени не ранее 1200 года до н. э. Более древний тип, напоминающий смычок скрипки (рис. 8, 1 – 3), относящийся к эпохе среднего бронзового века в Европе и к микенскому периоду в Греции (1300 год до н. э.), не представлен среди материалов кобанской культуры. Следовательно, второй класс кавказско-дунайских параллелей представлен типами, которые появляются гораздо раньше в Центральной Европе, чем в кобанской культуре. То есть они попали туда с Запада, а не наоборот. И чтобы в этом отпали уже всякие сомнения, упомянем о том, что немного янтаря (вероятно, балтийского происхождения) было найдено в кобанских могилах.

Но и это еще не все. К югу от территории распространения кобанской культуры в ряде могильников были найдены материалы кобанской культуры более позднего этапа ее развития. Например, фибулы, которые являются дальнейшей эволюцией кобанских типов, иногда напоминая специфический местный вариант, в котором булавка является отдельным элементом и ее надо было просовывать через два отверстия в дужке. На этих более южных памятниках влияние культур Центральной Европы менее очевидно, но все же в ряде случаев ощутимо. Например, именно из этой области сюда попал «датский» меч, а также глиняный кувшин с ярким орнаментом, который весьма напоминает некоторые сосуды эпохи позднего бронзового века из Баварии. Все это позволяет нам предположить, что некоторые элементы попали в кобанскую культуру с северо-запада и впоследствии продвинулись далее в том же самом направлении в сторону Закавказья.

Поэтому нет больше никаких причин предполагать, что кельты или любой другой индоевропейский народ переселились с Кавказа в Центральную Европу. Впрочем, призрак этой идеи все еще посещает Пика. Этот автор соглашается с тем, что кобанская культура в значительной степени сложилась под влиянием традиций, принесенных из Центральной Европы неким населением, которое он считает индоевропейцами. Вместе с тем он полагает, что часть его возвратилась с Кавказа к себе на родину и принесла с собой галльштатскую культуру в долину Дуная. Он наивно считает, что эта часть населения, восхищенная железом, которое показали им аборигены, живущие в долинах Кавказа, бросилась обратно, преодолев 1800 миль по степи, чтобы показать эту диковинку своим «родственникам» в Венгрии. Это трудно доказать. Некоторые народы, например готы, которые достигли Кавказа с Запада, кажется, так и остались там. Население кобанской культуры, очевидно, в конечном итоге переселилось за Кавказский хребет.

Остается выяснить еще один вопрос: предполагает ли наличие аналогий между кобанской и галльштатской культурами существование между ними прямых контактов. Я не думаю, что нужно ставить вопрос о прямом влиянии галльштатской культуры на кобанскую. Большинство европейских типов в области распространения последней появляются еще до эпохи железного века, и некоторые из них отсутствуют в погребениях эпохи железного века на Западе. С другой стороны, поскольку признано, что кобанская культура имеет корни в центральноевропейских культурах бронзового века, становится ясно, что многие типы вещей, общие для кобанской и галльштатской культур, имеют общие прототипы, восходящие к более древнему периоду. Например, любопытный тип тесла с боковыми гранями, найденный в погребениях обеих культур, известен в рудиментарной форме в эпоху раннего бронзового века в долине Заале, а в эпоху энеолита – в Италии. Опять-таки полые полусферические бронзовые пуговицы с петлей на внутренней стороне, которые носили как представители галльштатской, так и кобанской культуры, найдены в Венгрии в слоях, которые барон фон Миске относит к раннему бронзовому веку. Таким образом, подобные черты сходства в значительной степени объяснимы как результат параллельного развития единой в своей основе культуры в разных областях.