Читать книгу "Волшебный свет - Джей Эшер"

— Это просто невыносимо, — продолжаю я. — Столько лет носить клеймо преступника. Люди готовы поверить в худшее, но не готовы ни выслушать его, ни простить!

— Если бы он пустил этот нож в дело, — говорит мама, — мы бы никогда…

— Я знаю, — прерываю я. — Я тоже.

Машины проезжают мимо, а мне то кажется, что я убедила родителей, то наоборот, что они меня совсем не слушают.

— Вы с детства учили меня, что любой человек может исправиться, — добавляю я.

Все еще не глядя на меня, папа произносит:

— И не поддержать его в этом было бы неправильно.

— Да.

Мама берет отца за руку, и они переглядываются. Они понимают друг друга без слов. И наконец поворачиваются ко мне.

— Мы не знаем его так хорошо, как ты, — начинает папа. — И ты должна понять, почему слухи о том, что случилось с его сестрой, выбили нас из колеи. Я был бы рад дать ему шанс, но не понимаю, зачем, ведь через две недели нас здесь уже не будет…

Он не хочет произносить это вслух, но на самом деле желает знать, почему я не могу так просто забыть обо всем. Почему я заставляю их так из-за себя переживать.

— Вы только не волнуйтесь, — отвечаю я. — Ты же только что сам сказал, что я хорошо его знаю. И ты научил меня быть осмотрительной. Необязательно доверять ему — главное, не судите его. Доверяйте мне.

Папа вздыхает.

— У вас действительно все так серьезно? И тебе это надо?

— Кажется, назад уже дороги нет, — тихо замечает мама.

Папа опускает голову, видит мамины ладони в своих, поднимает на меня взгляд, но не может смотреть мне в глаза дольше секунды. Отпустив маму, он поворачивается и уходит.

Мы с мамой смотрим ему вслед.

— Хорошо, что каждый высказал, что у него на душе, — говорит она, крепко сжимает мою руку и не отпускает ее на обратном пути.

Каждый раз, когда я давала Калебу шанс, он доказывал, что я не напрасно в него верила. Каждый раз, когда я заступалась за него, я знала, что я права. У меня был миллион причин отступиться, но я не отступилась. Каждая маленькая победа внушает мне стремление еще упорнее бороться за наше будущее.

У меня уходит куча времени на то, чтобы подготовиться к ужину с родными Калеба. Я три раза переодеваюсь и наконец останавливаюсь на первом варианте — джинсах и кремовом кашемировом свитере. Когда в дверь стучат, феном сдуваю волосы с лица и еще раз смотрю на себя в зеркало. И только потом иду открывать. Калеб, улыбаясь, стоит на пороге. На нем темно-синие джинсы и черный свитер с серой полосой на груди.

Он начинает что-то говорить, но останавливается и оглядывает меня с головы до ног. Еще секунда — и я не смогу больше выдерживать его взгляд… Он произносит шепотом:

— Ты прекрасна.

Я вспыхиваю.

— Брось.

— Ну уж нет. Можешь не принимать комплимент, но ты прекрасна, и это факт.

Я смотрю на него и улыбаюсь.

— Не благодари, — говорит он и протягивает руку, помогая мне спуститься по ступенькам. Мы идем к фургону. Папы нигде не видно, а мама общается с покупателем среди деревьев. Она замечает нас, и я киваю в сторону парковки: пусть знает, что мы уезжаем.

Эндрю натягивает новую сетку на упаковочный автомат. Я чувствую, как он на нас смотрит.

— Погоди-ка, — говорю я Калебу.

Он оглядывается и видит Эндрю. Тот нагло таращится на нас.

— Давай просто уйдем, — говорит Калеб. — Не обращай внимания.

— Я не могу не обращать внимания, — отвечаю я.

Калеб отпускает мою руку и идет к фургону. Садится за руль, захлопывает дверь, а я жду — хочу убедиться, что он не собирается уезжать. Он нетерпеливо машет мне — мол, делай что хочешь. Я поворачиваюсь и подхожу к Эндрю.

Тот продолжает натягивать сетку и даже не смотрит мне в глаза.

— На свидание собрались?

— Я поговорила с родителями насчет Калеба, — чеканю я. — К сожалению, мне пришлось им все рассказать не в самое подходящее время, а потому что пришлось… и все из-за тебя.

— И они все равно тебя отпускают? — фыркает он. — Хороши родители, ничего не скажешь.

— Потому что они верят мне, а не тебе, — отвечаю я, — впрочем, так и должно быть.

Он поднимает голову. Сколько ненависти в его глазах!

— У них есть право знать, что их дочь встречается с… с… не знаю, как его назвать.

Во мне закипает злость.

— Это не твоя забота, — отвечаю я. — Я — не твоя забота.

Подходит Калеб и берет меня за руку.

— Сьерра, пойдем.

Эндрю смотрит на нас с отвращением.

— Уж не знаю, куда вы направляетесь, но надеюсь, там не будет режущих предметов. А то мало ли что.

Калеб отпускает мою руку.

— Ты имеешь в виду ножи? Отличная шутка.

Я замечаю, что между деревьями стоит папа и наблюдает за нами. К нему с встревоженным видом подходит мама, но папа качает головой.

Калеб стискивает зубы и отворачивается. Кажется, в любой момент он готов сорваться и ударить Эндрю. И я так зла, что отчасти хочу этого, но в то же время понимаю, что Калеб должен сохранять спокойствие. Мне важно знать, что он может с собой совладать, и я хочу, чтобы мои родители в этом убедились.

Калеб медленно сжимает кулак, а затем разжимает его и запускает пятерню в шевелюру. Он смотрит на Эндрю, но оба молчат. Эндрю выглядит испуганным: одной рукой он вцепился в сетку, как будто только она мешает ему попятиться назад. Калеб замечает его испуг, и гнев на его лице сменяется раскаянием. Он вновь берет меня за руку, переплетает свои пальцы с моими и ведет меня к своему фургону.

Несколько минут мы сидим в тишине. Нам обоим нужно успокоиться. Я чувствую, что должна что-то сказать, но не знаю, с чего и как начать. Наконец он заводит мотор.

Елочный базар уменьшается в зеркале заднего вида, и Калеб нарушает молчание: сообщает, что встретил Эбби на вокзале три часа назад.

— Ей не терпится с тобой познакомиться, — с улыбкой говорит он.

Тут я понимаю, что Калеб даже не рассказал толком, ладят ли они сейчас. Улучшились ли их отношения с тех пор, как Эбби переехала к отцу? Нет ли между ними напряжения, когда она приезжает на каникулы?

— Мама, кстати, тоже ждет не дождется встречи с тобой, — признается он. — Она просит привести тебя в гости с тех пор, как мы с тобой познакомились.

— Правда? — Не могу спрятать улыбку. — С тех пор, как познакомились?

Он пожимает плечами, как будто это ничего не значит, но улыбка его выдает.

— Я, кажется, упомянул о девушке с елочного базара еще в тот день, когда принес елку.