Читать книгу "В гареме Сына Неба. Жены и наложницы Поднебесной - Виктор Усов"

Затворничество китайских женщин привело к тому, что любое выставление напоказ форм женского тела воспринималось как крайняя непристойность, независимо от того, происходило это в сфере искусства или в повседневной жизни. Китаец также считал, что выставлять женщину на всеобщее обозрение — это предел неприличия и убедительное свидетельство отсутствия цивилизованности. Поэтому когда он видел скульптуру женщины на высоком постаменте в нью-йоркской гавани на виду у каждого, кто приезжает в Америку, он считал, что нет ничего более поразительного, чем сей факт. Таким образом, в то время как на Западе тело женщины рассматривалось как источник вдохновения, как высшая форма совершенства и гармонии с природой, как понятие свободы в нашем примере с Нью-Йорком, то китаец считал, согласно канонам китайского искусства, что красота тела женщины определяется его гармонией с природой.

Относительно женской одежды китаец считал, что она создается не только для того, что бы подчеркнуть фигуру, но и для того, чтобы подражать природе. При создании женского образа в Поднебесной эталоном служили изящные линии плакучей ивы, вот почему плечи китайской женщины всегда опущены. Очертания ее глаз напоминают абрикосы, у нее брови изогнуты полумесяцем, взгляд напоминает о спокойных осенних водах. Зубки китайской девушки подобны зернышкам граната, у нее изящная тонкая талия, стройные ножки; тонкие пальчики похожи на весенние побеги бамбука.

Очертания ее глаз напоминают абрикосы, у нее брови изогнуты полумесяцем, взгляд напоминает о спокойных осенних водах… Художник Там Джен

Вот как выглядела красавица в одноименном стихотворении поэта Цао Чжи (192–232 гг.) — младшего брата императора Вэнь-ди.

Красавица, Мила и хороша, Стоит под тутом, Листья обрывая. Трепещут ветви мягкие, Шурша, Кружатся листья, Тихо опадая. Ткань соскользнула, Руку обнажая, Браслетом тонким Схвачена рука. В прическе шпилька — Птица золотая, А пояс — Изумрудная река. Сверкают и играют Жемчуга, Мунань[1] голубоватый Чист и нежен. Шелка ее одежд Как облака, С полою легкой Ветер так небрежен. Вздохнет — О, запах орхидеи свежий!

Пионы. Художник Шэн Лян Янь

Взгляд подарит — О, солнечный восход! И остановит экипаж Проезжий, О голоде Забудет пешеход. Скажите, Где красавица живет? На улице широкой, В доме крайнем, Где так крепки Запоры у ворот. Ее лицо Как солнце утром ранним, Оно и восхищает И манит. И вновь и вновь С упорством и стараньем Несут ей свахи Ткани и нефрит. Но кто умом и честью Знаменит? Достойных встретить Трудно, к сожаленью. И зря молва стоустая Шумит — Поймет ли кто Большой души стесненье? Она одна. Пришла пора цветенья. Глубокий вздох В тиши ночной звучит.

(Перевод А. Черкасского)

Женщины в то время носили, как и мужчины, широкие в поясе штаны или длинные халаты, скрывающие фигуру. Тело женщины, в особенности собственно женские его формы, которыми восхищались в Древнем Риме и Греции, полагалось всячески укрывать от постороннего взора.

Обычай в Поднебесной предписывал, чтобы женская фигура «блистала гармонией прямых линий». Для этого девочке уже с десятилетнего возраста грудь стягивали холщовым бинтом, специальным лифом или особым жилетом. Развитие грудных желез приостанавливалось. А помимо этого, резко ограничивались подвижность грудной клетки и питание организма кислородом. Что, разумеется, пагубно сказывалось на здоровье. Результаты такого подхода к развитию детей до сих пор еще заметны и в современном Китае.

Если говорить о понятии «красавица» в средневековом Китае, то следует обратиться к рисункам и картинам художников того времени.

Например, на картинах известного танского художника Чжоу Фана (780–810 гг.) мы видим, что в облике знатных женщин, наряженных по моде того времени, дородных, полнолицых и неторопливых в своих плавных движениях, художник воплотил характерный для своего времени идеал красоты. Он любовно выписывает не только детали одежды и сложные прически, но и обстановку интерьера, что придает картинам большую конкретность и в то же время подробнее знакомит нас с обстановкой, в которой жили женщины Поднебесной. Все это можно наблюдать в свитках «Игра в шашки» и «Ян Гуйфэй после купания», дошедших до нас в поздней копии. Прославленная наложница танского императора, о которой подробнее мы будем говорить ниже, изображена в одном из павильонов дворца. Она только что вышла из бассейна и идет в сопровождении слуг отдыхать. Детально выписаны не только ее прозрачное покрывало и просвечивающее сквозь него изнеженное тело, но и дворцовые покои.

Интересно выглядят женщины в картине Гу Хунчжуна «Ночная пирушка у Хань Сицзая» (Х век). Они изображены со специальными прическами на головах, в длинных ниспадающих одеяних, закрывающих все тело.

Если мы посмотрим на натурщиц знаменитого художника эпохи Мин Тан Яня (второе имя — Боху, 1470–1523), любившего рисовать женщин, в том числе и в обнаженном виде, то мы увидим, что художник предпочитал изображать зрелых, решительных дам. По альбомам с эротическими рисунками, изображающими обнаженных женщин, можно сделать заключение, что они были пышнотелыми, с большой и крепкой грудью, с выпуклым животом и тяжелыми бедрами.

Считается, что это связано с влиянием на Поднебесную кочевых народов, где женщина пользовалась гораздо большими правами, чем в Китае. Так, на изображениях танской эпохи мы видим статных, полных женщин, которым не чужды скачки, охота, пикники и прочие веселые забавы.

Однако вскоре намечается тенденция считать красивой более хрупкую фигуру. Об этом свидетельствуют работы второго прославленного минского художника Цю Ина (1550 г. — расцвет его творчества). На его цветных рисунках по шелку в альбоме с картинками изысканной жизни мы видим более хрупких женщин, с овальными лицами. По мнению знатоков, красавица должна была обладать хрупким сложением, тонкими длинными пальцами и мягкими ладонями, нежной кожей и изящными чертами лица. Ей не полагалось выставлять напоказ женские округлости своего тела и тем более оголять грудь. Напротив, свободно висевшие на ней одежды скрывали ее фигуру. Ей следовало иметь бледно-матовое лицо с высоким лбом, тонкими бровями над узкими глазами и маленький округлый ротик.