Читать книгу "Нерон - Игорь Князький"

Флавий Филострат сообщает, что Аполлоний Тианский проходил мимо уличного музыканта, исполнявшего песни Нерона, и едва не пострадал за то, что недостаточно восторженно рукоплескал.[124]

Если тексты самих стихов Нерона до нас не дошли, то сюжеты их известны. Мы знаем, что Нерон обладал развитым чувством юмора и потому неудивительно, что писал и шутливые стихи, высмеивая слабости и пороки окружающих. Иногда сатирические опыты Нерона могли иметь неожиданные последствия. Так, сенатор Афраний Квинциан стал инициатором крупнейшего заговора против императора. Тацит прямо утверждает, что «Квинциан, ославленный из-за своей телесной распущенности и опозоренный Нероном в поносном стихотворении, хотел отомстить за нанесенное ему оскорбление».[125]

Здесь «жертва» Нерона сочувствия не вызывает, ибо осуждение и осмеяние телесной распущенности — дело вполне справедливое и Квинциан должен был бы исправить свое явно предосудительное поведение, а не обижаться на того, кто таковое осудил в своих стихах.

Легко, кстати, сделать вывод, что стихи были недурны и производили достаточно сильное впечатление, поскольку иначе не было бы столь сильной обиды.

Высмеивал Нерон не только современников-римлян, но и людей из иных земель и иных времен. У Светония мы читаем, что Нерон за пристрастие к управлению лошадиной упряжкой в одном стихотворении порицал царя Митридата».[126]

А вот это сообщение не может не вызвать законного недоумения. Во-первых, сам Нерон обожал править колесницей, а во-вторых, кто, если не он, объяснял Бурру и Сенеке свое пристрастие к искусству возницы ссылкой на примеры царей и полководцев древности?

Митридат-то как раз царь, пусть и не самый древний. Может, из владык исторических Нерон признавал это право только за собою?

Посвящал Нерон стихи и событиям, с ним самим происшедшим. Так, известна строка: «Словно бы гром прогремел над землей!» — она единственная дошла до потомков из стихотворения, посвященного землетрясению, случившемуся во время первого публичного выступления Нерона в Неаполе.

Известен поэтический эпитет, каковой Нерон употребил, восхищаясь волосами своей возлюбленной Поппеи Сабины: «янтарный цвет». Одна из строк Нерона, посвященная перышкам голубка, взъерошенных ветром, была одобрена самим Сенекой, полагавшим ее изысканной.[127]

Уроки Сенеки, должно быть, отразились и в единственном дошедшем до нас трехстишии Нерона. В своем трактате «О природе» он писал, что река Тигр в середине своего течения постепенно иссякает, уходит под землю, где пропадает надолго, появляясь, наконец, на поверхность земли далеко от того места, где ушла под землю. Вот эти строки, к которым есть перевод одного из биографов Нерона А. С. Горского:[128]

Quique perenratam subductus Persida Tigris deserit et longo terrarium tractus hiatus reddit quaestias iam non quaerentilus undas.

Тайно влекомый, и Тигр покидает Персиду, Расселиной долгой поглочен, он возвращает Волы искомые тем, кто их уж не ищет.

Крупнейшим поэтическим произведением Нерона была поэма, посвященная гибели Трои. Для римского поэта, особенно после «Энеиды» Вергилия, сюжет достаточно традиционный, если не сказать избитый. Впрочем, все великие авторы античной эпохи писали свои произведения на известные всем мифологические сюжеты. Новизны фактологической никто от их произведений не ждал, важно было другое: как воплощен в новом исполнении всем известный знаменитый миф. Потому поэма Нерона вовсе не должна рассматриваться как некое подражание иным более известным поэтическим произведениям на троянскую тему. Поэт, драматург по античным представлениям имел право вносить свои поправки в известные мифы. Так, в первой части своей трилогии «Орестея» трагедии «Агамемнон» Эсхил изображает убийцей микенского царя, предводительствовавшего ахеянами под стенами Трои, единственно супругу Клитемнестру. В традиционном же мифологическом рассказе Клитемнестра убивала Агамемнона с помощью своего любовника Эгисфа.

Свой взгляд на события Троянской войны был и у Нерона. Самым великим троянским воином у него представлен не традиционный Гектор, но брат его Парис, тот самый царевич Парис, кто присудил Афродите золотое яблоко как прекраснейшей из трех богинь, предпочтя ее Гере и Афине. Парис же, похитив прекрасную Елену, супругу спартанского царя Менелая, дал грекам повод к нападению на Трою. У Гомера Парис вовсе не является великим воином, хотя от его метко пущенной стрелы погибает уязвленный в пяту Ахиллес. И сам Парис погибает от стрелы, которой поражает его мститель — сын Ахиллеса Неоптолем.

В поэме Нерона Парис стал центральным пёрсонажем и храбрейшим из троянцев. Известно, что был в ней эпизод, где Парис на воинских состязаниях превзошел самого Гектора, приведя того в ярость.

Чем руководствовался Нерон в такой трактовке образов героев-троянцев, мы никогда не узнаем. Можно лишь предполагать, что образ Париса вдохновлял Нерона прежде всего потому, что без него не было бы и самой Троянской войны. Кроме того, он все же сразил Ахиллеса, победителя Гектора, отомстил за брата!

Заметим, однако, что Ювенал, явно не одобряя написание Нероном «Троады», ни слова не говорит о ее поэтической слабости. Так что, возможно, «Троада» была и недурна.

«Троада» вдохновила Нерона на совершенно грандиозный замысел стихотворной эпохи, долженствующей прославить все великие деяния римлян. Осуществление замысла требовало продолжительных трудов, и число книг могло здесь исчисляться сотнями. Когда в окружении участников своих традиционных уже бесед на поэтические и философские темы Нерон высказал волнение по поводу невиданных объемов задуманного им великого труда, один из льстецов посоветовал написать четыреста книг. Но тут же другой собеседник императора философ-стоик Аней Корнут, прибывший в Рим из города Лептис, что в Северной Африке, непочтительно заметил, что столько никто не прочтет. Дабы сгладить неловкость, последовало замечание, что философ-стоик Хрисипп написал куда больше. Однако упорствующий в своем неверии в величие замысла Нерона Корнут совеем уже бестактно заявил: «Но от них людям есть польза в жизни».[129]

Нерон отправил несдержанного на язык философа в изгнание, но Аней Корнут своим ответом стяжал себе славу на века. Собственно, этим он и вошел в историю. Ради оставления своего имени в памяти человечества стоило пережить какую-то пустячную ссылку! Написанные по-гречески труды философа-стоика особой славы ему не принесли, но и эти труды он смог написать и издать исключительно благодаря поддержке Нерона.[130]