Читать книгу "Жданов - Алексей Волынец"

Толковые объяснения Жданова удовлетворили набирающего силу вождя. Никаких неблагоприятных для нашего героя оргвыводов из придирок Маленкова не последовало. Нижегородская губерния и её парторганизация испытывали те же трудности, что и большинство промышленных районов страны и местных организаций ВКП(б). Жданов же показал себя компетентным руководителем большого и сложного региона, а его политическая надёжность у Сталина вопросов не вызывала.

С этого времени рабочие контакты Жданова и Сталина становятся более частыми. Дружбы ещё не было, но товарищеская симпатия уже явно присутствовала.

Нужно признать и другое — в те же дни, похоже, родилась сохранявшаяся в дальнейшем неприязнь в отношениях Жданова и Маленкова, ставшего зачинщиком этого разбирательства в ЦК. В команде Сталина оба проработают бок о бок четверть века, но по-человечески дружеских отношений у них никогда не возникнет. Взаимная неприязнь станет одной из причин подковёрной борьбы группировок Жданова и Маленкова в послевоенном будущем.

Но 1920-е годы для нашего героя были временем не столько политических баталий, сколько периодом кропотливой и тяжёлой практической работы в Нижегородском крае. По большому счёту, даже поддерживая курс Сталина, Жданов остался вне основной схватки с троцкистской и иной оппозицией и был ещё далёк от всяческих интриг в кремлёвском окружении.

Как справедливо отметили петербургские исследователи биографии Жданова В.А. Кутузов и В.И. Демидов, «за одиннадцать лет ждановского руководства нижегородская парторганизация не позволила втянуть себя ни в одну из верхушечных свар, ни один из её видных членов не стал фигурантом в громких политических процессах.

Не скроем — под мощным давлением сегодняшнего общественного мнения и мы впадали в убеждённость о глубокой погружённости А.А. Жданова в нехорошие дела, пристрастно искали на него компромат. Не нашли. Напротив, обратили внимание: в публичных выступлениях он редко называл фамилии местных "оппортунистов", предпочитал говорить — "кое-кто", "некоторые работнички", "в одном из вузов один преподаватель"… Официальную справку дали "компетентные органы" — нижегородское управление госбезопасности».

Действительно, в середине 1990-х годов в разгар разоблачительной кампании на запрос этих исследователей был получен официальный ответ Нижегородского управления ФСК (Федеральной службы контрразведки, предшественницы ФСБ) № Д-184 от 7 апреля 1995 года: «Нами проведена работа по поиску документов, относящихся к периоду пребывания Жданова А.А. на посту секретаря Горьковского обкома партии. Были проверены имеющиеся архивные материалы за 1922—1934 годы, проведён опрос бывших сотрудников Управления, работавших в 50—60-х годах, когда проводилась реабилитация жертв политических репрессий. Каких-либо данных о личном участии Жданова А.А. во внесудебных органах, а также документальных материалов о его личных инициативах в политическом преследовании конкретных граждан, незаконных санкций, вмешательств в оперативно-следственную и судебную деятельность в Управлении ФСК РФ по Нижегородской области не имеется».

Это всё, конечно, не означает, что большевик Жданов был «белым и пушистым» толстовцем. Но приведённые выше факты объективны. Конец 1920-х — начало 1930-х годов стали для нашего героя периодом самой напряжённой и плодотворной хозяйственной работы, которая отнимала все силы и время. Политические интриги и расправы для него никогда не были самоцелью. Да и на общем фоне своих соратников и современников Жданов не выделялся особой «кровожадностью», скорее наоборот. При этом он, естественно, оставался человеком своей партии и своего времени. Времени очень жёсткого и жестокого.

Ведь это для нас и наших современников смерть человека, к счастью, всё ещё остаётся событием чрезвычайным и трагическим. А для человека 1920—1930-х годов смерть воспринималась совершенно иначе — после Первой мировой и Гражданской войн большинство мужчин если и не убивали сами лично, то многократно наблюдали многочисленные насильственные смерти и ещё более многочисленные «естественные» — от голода и эпидемий. Человеческая смерть воспринималась тогда обыденно, а убийство оставалось почти бытовой привычкой. Отсюда и проистекает та кажущаяся нам лёгкость принятия насильственных решений в то время.

Для Жданова, человека нежестокого, насилие — лишь один из методов, далеко не единственный и не самый главный, но вполне допустимый, а порой и необходимый. Несомненно одно: в 1920-е — в начале 1930-х годов карьерные успехи Жданова обусловливались не «репрессиями» и даже не политической преданностью Сталину. Главным козырем Жданова оказались способности эффективного управленца и уже известные нам человеческие качества.

Сохранив жизнерадостный настрой, жил он с семьёй скромно, в двух комнатах коммунальной квартиры. Одевался в чёрную косоворотку и обычный пиджак. Простота не выглядела нарочитой, он просто не замечал, во что был одет, так одевались тогда почти все — «партмаксимум» не позволял номенклатуре получать доходы, заметно превышающие рабочие оклады. Побочных прибытков семья Ждановых не имела и жила на зарплаты Андрея и Зинаиды. Зинаида в те годы работала в культотделе губернского совета профсоюзов, а затем в газете «Нижегородская коммуна».

«Он не обращал внимания на свою внешность, всегда целиком отдавался работе», — говорила о Жданове сестра Татьяна Александровна, в те годы также работавшая в Нижнем Новгороде на низовых партийных должностях.

Спустя многие десятилетия уже отставной Никита Хрущёв рассказал в мемуарах: «Помню нашу первую встречу. Мы соревновались раньше с Нижегородским краем. И теперь наша делегация на съезде пригласила в гости Горьковскую делегацию. Не помню, где мы собрались. Жданов был весёлым человеком. Тогда он у нас выпил и ещё до этого выпил. Одним словом, вышел на подмостки и растянул двухрядную гармонь. Он неплохо играл на гармони и на рояле. Мне это нравилось». Похоже, даже такой в целом недоброжелательный и «себе на уме» человек, как Хрущёв, при встрече поддавался личному обаянию жизнерадостного Жданова.

Тепло отзывались о нашем герое и его шофёры, с которыми ему приходилось много ездить по области. Во время поездок Жданов много работал, встречался с людьми, партработниками районов, крестьянами, молодёжью, с интересом вникал во все проблемы и вопросы. Он никогда не был высокомерен с низшими по должности или статусу. В длительных поездках всегда заботился о здоровье водителя, его быте.

О стиле работы первого секретаря свидетельствует незначительный случай, поданный в воспоминаниях современников почти как притча: «Однажды, проходя по берегу реки Волги… Андрей Александрович заметил, что на некоторых деревьях, посаженных вдоль набережной, сломаны ветки. Андрей Александрович попросил работников… аппарата немедленно разыскать и привести к нему виновников этих повреждений. Были приняты меры, и два молодых человека, оказавшиеся комсомольцами, вошли в кабинет Андрея Александровича. А. Жданов не разгорячился и, не выходя из себя, совершенно спокойно спросил их — действительно ли они это сделали, и если так, то какими соображениями они руководствовались. После беседы с Андреем Александровичем эти комсомольцы были так растроганы, что дали слово никогда больше не хулиганить, не допускать подобных поступков».