Читать книгу "Запутанная нить Ариадны - Татьяна Луганцева"

Олег нервно передернул плечами.

— Проломили череп в загородном доме, и всё. А потом сожгли, — ответила Евгения, сжимая и разжимая кулаки.

— А пепел развеяли по ветру? И ничего не осталось? По Станиславскому — не верю!

— Почему не осталось? — зло посмотрела на него Евгения. — Останки захоронили в саду под деревом.

— И что это за дерево в вашем «Вишневом саде»? — усмехнулся Валентин Рудольфович.

— Самая большая яблоня! — в его же манере ответила Евгения.

— А мы проверим.

— Кто бы сомневался. Не бойся, гражданин начальник, правду говорю, раз уж поймали. Найдете там останки моей сестренки.

— Кто нанес удар? — спросил Колесников.

— Я, — ответила Евгения.

— Стоило это того?

— Я ни о чем не жалею! Я год жила жизнью, о которой мечтала, — ответила Евгения.

Валентин Рудольфович достал из кармана рацию и щелкнул кнопкой.

— Все слышали? Записали? Ну, как говорится, пакуйте!

Глава 22

— Я не знаю, как это произошло, я сейчас вообще в идиотском положении. Как я могу сказать, что сожалею, когда лежу в постели с самой роскошной женщиной? Но морально я уничтожен, — сказал Валентин Рудольфович Аделине.

Они лежали обнявшись на широкой кровати в его спальне.

— Что так? — посмотрела на Колесникова Ада.

— Я женюсь через две недели.

— Серьезно? — удивилась Аделина. — На мне?

— Это не смешно. Ее зовут Ева, и я никогда ей не изменял.

— Вы все так говорите, — сказала Аделина.

— Я не могу отвечать за всех, я могу со стопроцентной уверенностью сказать за себя. Я даже не знаю как…

— Правда? — Ада встала с кровати. — Рассказать, как ты это делал? В деталях?

— Не обижайся.

— Да куда мне! — Аделина принялась нервно одеваться. — Вчера ты не говорил мне про свою невесту.

— Я — подонок, я знаю, — вздохнул Колесников.

— Ты — гений! Ты такой умный, что я потеряла голову. Как ты раскрыл это дело! Это был высший пилотаж!

— Я не сделал ничего особого.

— Ты сделал все! Ты же криминалист, а не детектив и не следователь! Мы сидим в этом агентстве как лохи, а ты в два счета разложил все по полочкам… Мне было очень хорошо с тобой. Не парься! Твоя невеста ничего не узнает! Если для тебя это шок, то для меня в порядке вещей. Я же известная шалава. С кем только не спала! Я и с боссом своим переспала, а он вытащил меня из постели с другим мужчиной и видел еще с одним. Так что не мучайся! Это я во всем виновата, умею затащить мужика в постель! Ты останешься чистеньким. — Аделина бросилась в прихожую.

Голый Колесников выскочил следом.

— Ада, не уходи! Какой же я дурак… Обидел, наверное. Да куда ты несешься?! Я приготовлю завтрак, а потом провожу тебя.

— Ничего страшного, месье криминалист, специалист по трупам! Правильно, что вас не допускают к живым людям. А денежку, что ты хотел мне предложить, оставь себе. Купишь подарок невесте!

Аделина выскочила на лестничную клетку и резко захлопнула дверь прямо перед его носом.

— Ада! — крикнул Колесников и сел на корточки под дверью, обхватив голову руками.

Валентин с детства рос одаренным ребенком, этаким вундеркиндом. Он рано начал писать и читать. Причем серьезную литературу познавательного толка. Школу Валентин окончил экстерном в пятнадцать лет. Учителя пророчили ему великое будущее. В принципе, мальчик мог поступить в любой институт, но он выбрал медицинский. Окончил его с красным дипломом и пошел сразу в аспирантуру на кафедру патологической анатомии. Параллельно заочно окончил юридический институт. Его приглашали на работу многие научно-исследовательские институты и крупнейшие научные центра страны, но Колесников выбрал правоохранительные органы. Он слыл самым лучшим специалистом в области судмедэкспертизы, и не напрасно.

Его воспитывала мать, Елизавета Павловна, женщина очень строгих правил. Она никогда не могла понять, почему ее высокообразованный сынок, знающий психологию, этикет, говорящий свободно на двух иностранных языках, читающий в подлиннике Байрона и Шекспира, каждый день должен ковыряться в трупах.

— Это самая неподходящая работа для тебя! Что там может вдохновлять? Никакой поэзии, — говорила она.

— Ты зря так думаешь про мою работу, — не соглашался Валентин. — Я вижу человека, когда он уже ничего не может сказать ни о себе, ни о том, кто и как его убил. А справедливость должна торжествовать, преступники должны быть наказаны. И здесь в игру вступаю я. Я единственный, кто может помочь человеку, который уже не может постоять за себя. Временами, конечно, бывает трудно, очень трудно, но я чувствую, что нужен, что я на своем месте. Порой я представляю себя маэстро, который творит шедевр. Что же в этом плохого? О мертвых либо хорошо, либо ничего. Поэтому у меня хорошая работа.

Как уже говорилось, Валентин Рудольфович выглядел весьма неказисто, но стоило с ним поговорить, и своим интеллектом он мог очаровать любую женщину. Долгие годы Валентина интересовала только учеба, потом он очень ответственно относился к своей работе, которая отнимала большую часть времени, поэтому ему было не до серьезных романов, а короткие встречи Валентина Рудольфовича не интересовали. В общем, в амурных делах он был очень неопытен. Елизавету Павловну сначала это устраивало, но когда сыну исполнилось тридцать лет, она забила тревогу. И тут для Валентина начался настоящий ад. Мать каждый день ворчала:

— Да когда ты найдешь себе хорошую девушку? Ты не понимаешь, что пора? У всех моих знакомых уже внуки есть, а я так и состарюсь, не успев с ними понянчиться. Кому нужна старая бабка, выжившая из ума? А когда меня не станет, что ты будешь делать, оставшись один? Родственников у нас нет. Жизнь в одиночестве невыносима! Я ночами не сплю, так переживаю за тебя!

— Мама, успокойся! Ты сама себе противоречишь. Когда я учился в институте и вокруг меня было много девушек, ты была категорически против, называя их легкомысленными особами, куртизанками и охотницами за москвичами. А теперь вокруг меня нет легкомысленных девиц. И вообще никаких нет.

— Я поняла. Твоя проблема в том, что ты нигде не бываешь, да на работе ни с кем не общаешься! И я сейчас говорю даже не о трупах, а о твоих коллегах. Разве красивая умная девушка пойдет работать в такое место? Как ты у меня еще не спился?! Горе ты мое! Гордость ты моя! Знаешь, я бросила клич по всем подругам, соседям…

— Мама, какой еще клич? — перебил ее Валентин Рудольфович. — Ты словно на охоту собралась, созывая всех гончих.

— Именно так! Я решила по знакомству найти тебе хорошую девушку.

— Мама, ты позоришь меня! Словно я не способен познакомиться с женщиной…