Читать книгу "Опасная масть - Алексей Макеев"

– Антонина Матвеевна проживает в доме Саши Миличева. Он ей его отдал, а сам из села уехал насовсем. Где он сейчас – даже и не знаю…

Сев в машину, Гуров задумчиво потер лоб. Крячко, хлопнув дверцей «Волги» и устраиваясь поудобнее, не мог не сострить:

– Что, умная мысля образовалась?

– Даже не знаю, как ее и сформулировать. В голове – рой впечатлений, соображений, догадок, все какое-то хаотичное, неупорядоченное… Думаю, эту ситуацию надо будет еще раз хорошенько обдумать в более спокойной обстановке.

…На их стук из дома вышла женщина, по лицу вроде бы еще и не древняя старуха, но голова ее была совершенно белой. Узнав, кто и зачем к ней приехал, она молча кивнула в ответ и движением руки пригласила в дом. В сугубо деревенской избе-пятистенке обстановка была соответствующая – недорогая, старенькая мебель, на стенах – рамки с фотографиями, в углу – несколько икон. Отдельно висела большая фотография молодой красивой девушки. Она жизнерадостно улыбалась, но отчего-то казалось, что в этой жизнерадостности скрыта затаенная грустинка. Заметив взгляды гостей, направленные на снимок, хозяйка дома пояснила:

– Это Людочка моя, покойная. Похоронена рядом с отцом…

Гуров попросил ее рассказать о том, что она знает о нападении уголовников на ее дочь и про гибель Людмилы в автокатастрофе. Повторив в основном то, что операм уже было известно, Антонина Матвеевна добавила:

– Если бы не те похороны… В Омской области умерла тетка моего покойного мужа. Я так не хотела ехать на похороны! Во-первых, ее я не знала вообще, да еще туда на самолете нужно было добираться… Но муж многим ей был обязан и поэтому настоял, чтобы поехала и я. А туда приехали, покойницу-то почти никто провожать и не пошел. Тамошние женщины мне шепотком поведали, что среди местных тетка Алексея считалась колдуньей. Говорят: вот вы приехали, как бы у вас дома чего не случилось. И надо же такому быть! Вернулись, а вместо дома – пепелище, Люда лежит в Лесокамске без сознания и выживет ли – неизвестно… Я на землю села и встать не могу. Спасибо Саше – золотой он человек! Он и Людочку нашу спас из огня – чуть сам не погиб, и в больницу к ней то и дело ездил, и нас, как только мы приехали, у себя приютил…

– Об этом Саше… Как его? Миличев? – спросил Станислав. – О нем можно подробнее?

– Наш он, деревенский… – с какой-то даже гордостью произнесла хозяйка дома.

По ее словам, Миличевы – одни из самых коренных зоряновских, от дедов и прадедов. Александр еще со школы считался парнем серьезным и ответственным. Правда, по своей натуре был молчун. Учился хорошо, но вот в вуз на агронома пройти так и не смог – у родителей не было денег, а в эпоху «победившей демократии» именно они, а не знания были залогом поступления в лесокамский сельхозинститут. Его двоим старшим братьям повезло больше – они выучились на военных и служили далеко от этих мест. У обоих уже семьи.

А вот у Александра с этим не заладилось. Ни у себя в деревне, ни в соседних селах невесты себе он так и не нашел, хотя за него любая пошла бы без разговоров. Женщины перешептывались, уверяя друг друга в том, что «Сашка по Кристинке кручинится», имея в виду главную школьную симпатяшку фотомодельной внешности Кристину Бараеву, которая сразу после одиннадцатого выскочила замуж за какого-то нового русского кавказских кровей.

А Александр, отслужив в армии на Северном флоте и закончив местный лесотехникум, устроился работать прямо при Зоряновском лесничестве. К порубщикам был весьма непримирим, из-за чего некоторые его очень недолюбливали. Бывали и такие, что даже пытались его поколотить. Но флотская закалка и выучка, полученная в бригаде морской пехоты, не подвели ни разу.

– Мы когда со своим у пепелища горевали, – роняя слезы, рассказывала Антонина Матвеевна, – подошел Саша. Я к нему, благодарить за Люду, а он отмахивается и говорит: «Теть Тоня, дядь Леш, берите вещи и идите ко мне. Куда вам теперь? А я живу один, места хватит. За постой брать с вас ничего не собираюсь – с погорельцев брать грешно…»

– А его родители где? – спросил Гуров.

– Отец, когда он еще в армии служил, разбился на мотоцикле. Правда, говорили, что его сбил какой-то пьяный из районной блатоты. Ну… Как докажешь? А Мария, его мать, за год до того, как у нас эта беда случилась, уехала к своему старшему сыну в Новороссийск. Он военный моряк, без конца в море, а жену частично парализовало. Двое детей – как ей управиться? Вот теперь Мария там и живет… А Саша к Людочке нашей, когда она еще была в коме, часто ездил. Когда меня возил с отцом, а когда и сам. Мне так думается, это он ее не только из огня вынес, но и с того света вытащил. Жаль только, что смерть ее все равно потом догнала… – горестно вздохнула женщина.

– Похоже, Александр к Людмиле был неравнодушен… – задумчиво заметил Стас.

– Да бог его знает? Нам он говорил, что считает ее как бы сестренкой. А уж так это было или нет – не ведаю. Как говорится, чужая душа – потемки. При нас он просто стоял в палате и смотрел на нее. А без нас – это медсестра рассказывала – сидел рядом, гладил ее руку и что-то шептал. А как пришла она в себя – все, заходить совсем перестал. Через месяц ее должны были выписывать, а он объявил, что уезжает в Лесокамск. Дом оставил на нас, уволился и уехал.

– Да, необычная история… – Лев с некоторым недоумением повел головой. – Ну, а что же дальше было?

– Люда снова поехала учиться. Она же еще с первого курса с одним там парнем дружила, ждала от него ребенка, собирались пожениться. А он… Как все это с ней случилось, сразу о ней как будто забыл. Даже перевелся в другой институт. Через три года Люда университет окончила. Отца к той поре не стало – не выдержало сердце, не смог пережить всех наших горестей… Но я так думаю, это его тетка к себе забрала. Прямо уверена в этом. Получив диплом, Люда с подругой на автобусе поехала к ней в гости, в Пермь. Ее подружка – сирота, у нее только бабушка там одна живет, совсем старенькая. И вот в дороге…

Антонина Матвеевна, низко свесив голову, ненадолго замолчала, после чего, собравшись, продолжила. По ее словам, уже почти у Перми в автобус на полном ходу влетел какой-то «сарай на колесах». Автобус, потеряв управление, покатился под откос. Водитель джипа, пребывавший под кайфом от косячка с анашой, не пострадал – спасли подушки безопасности. Юлю, подружку Людмилы, выкинуло в окно. А она сама вместе со многими другими сгорела в автобусе.

– Недаром говорят – от судьбы не уйдешь, – горестно рассудила хозяйка дома. – Раз тут ее от огня спасли – значит, он ее в другом месте настиг. Кто ехал мимо, кинулись на выручку. Кого успели – из салона вытащили, а пятнадцать человек погибли, обгорели до неузнаваемости. В морг я на опознание не пошла – сил на это уже не было. Сказала санитарам, что на руке моей дочери должен быть перстень из серебра, в виде розочки, а в ее центре – камешек алый. Не знаю, как называется. Они сообщили, что есть там такая. Молодая девчонка, ее рост – около ста семидесяти… Ну, я и поняла – она это, она. Так в закрытом гробу и похоронили.

– А Александр на похоронах был? – о чем-то думая, потер пальцами ухо Стас.