Читать книгу "Берлин. Веселая столица, или От рейхстага до кебаба - Сергей Сумленный"

Впрочем, Кэссманн не стала оправдываться, а сразу же ушла в отставку со всех постов, раскаявшись в содеянном. Неизвестно, перестала ли она пить вино после этого. Да и зачем бы ей переставать? Сам по себе факт употребления вина в Германии никого не возмущает, а проблемы случаются лишь у тех, кто нарушает при этом закон, например, садясь за руль пьяным.

В Берлине естественность алкоголизма, почти на бытовом уровне, ощущается, наверное, наиболее сильно по сравнению с любым другим городом Германии. Возможно, это связано с тем, что в Берлине показатель безработицы значительно выше по сравнению со всеми остальными немецкими регионами.

Если крупнейшими работодателями Берлина выступают органы власти, то крупнейшим приютом для безработных, несомненно, выступает берлинская подземка. Мало в каком поезде метро немецкой столицы можно ехать и не пересечься с ними. Типичный случай, когда на очередной станции двери вагона открываются, и в них входит очень скромный безработный, одетый достаточно опрятно, и, словно стыдясь своего присутствия в поезде, начинает предлагать пассажирам купить газету, издаваемую бездомными.

Кстати, «бездомными» берлинских бездомных называть не вполне правильно. В эту категорию попадают люди, у которых нет собственного жилья, но которые имеют, тем не менее, возможность ночевать в специальных приютах, оплачиваемых либо городом, либо частными благотворительными миссиями. Поскольку собственной крыши над головой у этих людей нет, они официально считаются бездомными, хотя и спят во вполне достойных условиях.

Вокруг бездомных существует целая индустрия фондов поддержки – как вполне серьезных, так и граничащих с мошенническими. К серьезным фондам относятся, например, немецкие «тафели» – организации, чьи активисты на добровольных основах объезжают супермаркеты и собирают продукты питания, чей срок годности вот-вот закончится. Чем более престижный супермаркет, тем меньше он готов терпеть на своих полках товары, которые уже нельзя будет продавать через неделю. Хотя технологии изготовления многих продуктов позволяют товару храниться еще много дней после окончания срока годности и оставаться пригодным для еды. Поэтому супермаркеты отдают такие продукты «тафелям», а сами экономят на утилизации.

«Тафели» отвозят эти товары в свои пункты раздачи и распределяют между безработными и бездомными. Причем отвозят на специальных машинах-холодильниках, потому что транспортировка продуктов питания даже с истекающим сроком годности на обычных машинах запрещена, ведь нарушается их технология хранения.

Сомнительные же фонды собирают многочисленные пожертвования, но тратят их совершенно непредсказуемым образом. Например, в 2012 году Берлин потряс скандал, когда выяснилось, что руководитель одного из таких фондов, занимавшихся якобы помощью бездомным, на собранные деньги покупал себе дорогие спортивные машины, в том числе Maserati.

Достаточно зайти в любую крупную станцию берлинского метро, чтобы увидеть, как выглядит повседневная жизнь берлинских бездомных. На станции «Хакишер Маркт» или на «Иннсбрукер Платц» группа бездомных со своим скарбом, сложенным в тележку из супермаркета, будет обсуждать текущие новости по-немецки, по-русски или по-турецки, прихлебывая водку из небольшой плоской бутылки. Социологи, изучающие жизнь берлинских бездомных, как-то говорили мне, что одним из центров жизни берлинских клошаров является станция «Ноллендорфплатц». Она идеально сочетает в себе несколько факторов, важных для бездомных: вентиляционные выходы с теплым воздухом, у которых можно греться; большой пассажиропоток, обеспечивающий приток милостыни; достаточное количество бутылок в урнах и круглосуточный супермаркет, в котором можно бутылки сдать. Это тоже Берлин, и он такой же живой, как и Берлин пятизвездочных гостиниц и мишленовских ресторанов.

Зажигательный Первомай и другие землетрясения

«Мне вот интересно, все эти люди, запарковавшие свои машины 30 апреля в Кройцберге, они тоже пойдут в страховые получать компенсации? И неужели страховые компании им что-то выплатят?» – мой приятель-журналист задумчиво потягивал кофе, слушая репортаж об ущербе, нанесенном участниками первомайской демонстрации припаркованным в городе машинам. Несколько машин демонстранты сожгли, у других выбили стекла, третьим прокололи колеса, а на каких-то просто всласть попрыгали.

Первомай в Берлине – это одна из самых масштабных городских традиций. К сожалению, это традиция не народных гуляний, дымящихся жаровен с сосисками, разливного холодного пива и улыбающихся горожан. Это традиция вывороченной брусчатки, летящих в полицию файеров, разбитых витрин и тысяч левых и праворадикальных активистов с лицами, замотанными черными платками, и с ногами, затянутыми в высокие шнурованные ботинки, удобные для драк.

Уличные столкновения на Первомай появились в Берлине не сегодня и не вчера. Еще в 1987 году, за два года до падения Берлинской стены, левые круги Берлина – тогда еще Западного, – пошли на открытый конфликт с мэрией, призвав бойкотировать перепись населения. По мнению левых активистов, проведение переписи должно было ухудшить права бедных слоев населения. В частности, стать основой проведения антиэгалитаристской жилищной политики. Кроме того, левые активисты были недовольны подготовкой к празднованию 750-летия города, выражавшейся, в частности, в удалении с улиц асоциально выглядящих горожан.

На протяжении апреля 1987 года западноберлинская полиция провела несколько акций по вытеснению леваков из захваченных ими пустующих зданий. К Первому маю ситуация обострилась до предела. Мирная первомайская демонстрация была готова в любой момент превратиться в уличные бои. Так и произошло. Примерно в четыре часа вечера 1 мая левые активисты перевернули полицейский патрульный автомобиль, который обеспечивал порядок на демонстрации. Сидевшие в автомобиле полицейские получили легкие ушибы. Вслед за этим другие активисты стали сдвигать строительную технику, стоявшую в некотором отдалении. Полиция восприняла происходящее как начало беспорядков и приняла решение разогнать митинг.

Несмотря на применение полицией дубинок и слезоточивого газа, разогнать демонстрацию быстро не удалось. Митингующие соорудили на перекрестках Скалитцер-штрассе баррикады и стали удерживать позиции. Вплоть до одиннадцати вечера полиция предпринимала попытки взять контроль над левацкими кварталами, но в конце концов вынуждена была отступить.

Немецкая городская железная дорога прекратила работу в районе улицы Скалитцер-штрассе, чтобы исключить прибытие новых агрессивных активистов и не подвергать машинистов поездов опасности. Тем не менее, пиратские радиостанции успели распространить призыв к левым активистам и призвали их поспешить к Скалитцер-штрассе, где намечается успешная драка с полицией.

Кстати, всего через два года именно сообщения городской радиостанции Западного Берлина о том, что пропускные пункты на стене работают на выпуск граждан ГДР на Запад, стали причиной того, что тысячи берлинцев устремились к погранпереходам и просто смели ничего не подозревавших гэдээровских пограничников.