Читать книгу "Тропик Козерога - Егор Бекесов"

Тут вдруг у него зазвонил телефон, Семелесов достал его, взглянув на экран, произнёс:

— Посмотрите-ка, легка на помине. Найдёнова звонит.

— Ответь ей, — посоветовал Мессеир.

Семелесов приложил телефон к уху отошёл в сторону, словно не хотел чтобы его слышали. По обрывкам фраз не было понятно ничего, одни «Ясно» «Да» и «Хорошо». Только по лицу было видно, что предмет разговора его явно удивил. Окончив разговор, он вернулся к друзьям, пытаясь переварить в голове, что только что произошло.

— Вы представляете, она меня к себе домой зовёт, говорит, что должна со мной срочно поговорить и разговор не телефонный.

— Ловушка? — сразу спросил Кистенёв, поглядев на Крейтона.

— Скорее всего, — ответил тот. — Похоже, друзья её парня решили выйти на нас через неё.

— Зачем им посылать к нам этих трёх и одновременно устраивать ловушку дома у Найдёновой?

— Не знаю. Ты видел, кого они послали, пушечное мясо, новообращённые, на них даже колец клановых не было, они нас видно использовали как экзамен: убьёте этих троих — примем в клан. Упыри не принимают нас всерьёз. Это паршиво.

— Так что нам теперь делать? — произнёс Семелесов, с ожиданием смотря на Крейтона, потом, усмехнувшись, добавил, покачав головой. — А ведь неделю назад я бы дорого отдал за подобный звонок, как быстро всё меняется.

— Ну что поделать, раз дама просит: порядочный джентльмен просто не может это проигнорировать.

— Ты же сам сказал, что это ловушка.

— Вот именно, а это значит, что там нас, скорее всего, ожидает ещё пара-тройка кровопийц, которых мы и накроем.

— Ты спятил, что ли, — буркнул Кистенёв и с искажённым досадой лицом прошёлся чуть в сторону и обратно. — Тебе что мало на сегодня. Ты понимаешь, что нас там могли убить, убить и высосать кровь, чёрт побери. Мы были на волосок от смерти!

— Успокойся, — скомандовал Крейтон, он повернулся спиной, сделал два шага и, развернувшись, быстро подошёл к Василию, встав прямо перед ним. — Разумеется, друг мой, разумеется. И я тебе открою страшную тайну, мы всегда находимся на волосок от гибели, мы каждый день рискуем, мы и все эти люди вокруг. Что угодно: автокатастрофа, взрыв бытового газа, падение метеорита, тепловая смерть вселенной, мать её! Мы все рискуем, кто-то больше кто-то меньше только это всё равно относительно. Ты можешь умереть каждый раз, когда переходишь дорогу, разве не так. Каждый год на дорогах гибнет миллион двести тысяч, больше чем полегло в Сталинграде, да я изучал вашу историю. Самое кровопролитное сражение в вашей истории, каждый год в мирное время. Так что к чему бояться, умирают все, а вот живут по-настоящему немногие. Как узнать, что спишь, если не можешь проснуться, как узнать, что живёшь если не можешь умереть. Если не хочешь так и скажи я тебя насильно держать, не намерен, ты нам так только помешаешь, условия прежние: сдаёшь оружие и забываешь о нашей встрече, я с Клементиной съеду из твоей квартиры уже сегодня, дальше мы будем действовать вдвоём с Семелесовым…

— Алексей, — Кистенёв выжидающе посмотрел на друга.

— Он прав, Вася, лучше умереть стоя.

— И какого хрена я здесь с вами делаю.

— Только если вернёшься обратно, то в случае чего ты вряд ли услышишь выстрел воздух мой голос приказывающий разойтись. Да и не вернёшься ты, куда тебе. Школа, ЕГЭ, институт, работа, получать на хрен не нужные тебе знания, чтобы поступить на работу, которая никому кроме тебя и не нужна будет. Или я не прав, или ты, может быть, хочешь стать врачом, шахтёром, хлебопашцем, рабочим на заводе, учёным, в конце концов. Может быть, это ты выведешь человечество в новую эру, эру шестого айфона.

Кистенёв только оскалившись, искоса смотрел на Мессеира, а тот продолжал.

— Кому ты там нужен, Вася, разве что кроме отца твоего. Кто кроме него будет о тебе плакать на похоронах? Ты не думал?

— А здесь-то я кому нужен?

— Здесь? Да хотя бы нам с Алексеем, уговаривал бы я тебя иначе так долго. И что самое главное, ты хоть понимаешь, что упырей всё равно резать надо. Ты понимаешь, что пристрелив одного из них, мы спасаем десятки, сотни людей, просто возвращая очередного мертвеца в его естественное состояние. Брось, Кистенёв, неужели никогда в своей никчёмной кэжуальной жизни ты никогда не жалел что ни разу тебе не встретился тонущей человек, ребёнок в горящем доме, женщина, на которую напали, хоть кто-то кого можно было бы спасти, хотя бы малейшая возможность совершить подвиг. Иди с нами Кистенёв, живи сегодняшним днём и не ломай комедии.

— Сволочь ты, Крейтон, — ответил Василий, весело улыбнувшись и покачав головой.

— А я этого никогда не скрывал, и только не говори, что вас я не предупреждал, — ответил Мессеир, и, посмотрев на Семелесова спросил. — Далеко отсюда живёт эта Найдёнова.

— Здесь близко, несколько кварталов в ту сторону.

— Покажешь дорогу?

— Конечно.

— Сущее безумие, — констатировал Кистенёв.

— Господь милосерден, — со вздохом произнёс Семелесов. — Правое дело ведь делаем.

— Вперёд, друзья мои, — начал Крейтон, — сегодня эти гады поймут, что загремел гром, и что нужно собраться вместе, чтобы позволить нам нанести удар. И запомните, пока мы будем их накрывать, я за главного, сами знаете почему, действуем быстро, действуем дерзко.

— И нам ли под надзором век коротать… — как бы себе под нос нараспев произнёс Семелесов.

Они шли минут пятнадцать и это были самые необыкновенные минуты в жизни Кистенёва. Он много слышал о том, что человек может предчувствовать свою смерть, и теперь знал точно: его час пробил. Василий понимал как-то подсознательно, что совершил ошибку, пойдя с Крейтоном, понимал, что там их всех и положат и поражаясь всей абсурдности радовался этому, ибо теперь чувствовал себя человеком потому что Erare Humanum Est. Он шёл по улице смотря на всё словно в последний раз, словно прощался с этим, с пыльными улицами с потоками машин, с троллейбусами цепляющимися мачтами за провода, постоянно щёлкающими при езде, с крашеными жёлтыми лавочками в сквере, где они проходили, и памятником стоящим там, в центре, Кистенёв всё время забывал кому.

Когда они подошли к дому Найдёновой, Кистенёв шёл, как в угаре с трудом пытаясь думать.

— Её окна на эту сторону? — спросил Крейтон Семелесова.

— Не знаю.

— На ту, — вставил Кистенёв, тяжело дыша.

— Отлично. Они, скорее всего, ждут одного Семелесова и без оружия, незачем разочаровывать их раньше времени.

Кистенёву на это было уже плевать, он даже усмехнулся в душе над Крейтоном, словно тот ещё не знал, что операция провалиться и жить им осталось несколько минут, а он Кистенёв знал. Гудки домофона ударили по ушам, потом, наконец, они прекратились, и послышался искажённый механизмом голос Веры, как-то бесстрастно и ровно спросивший: «Кто это?». Почему-то тогда Кистенёву показалось что именно таким голосом должен отвечать человек, в доме которого засада, пытаясь играть непосредственность, имея весьма скромные актёрские навыки.