Читать книгу "Совсем не Аполлон - Катарина Киери"

Я еще раз посмотрела на Стефана, давая ему последний шанс сказать хоть что-то, разбить лед. Но сказать, очевидно, было нечего.

— Извините, что помешала.

И даже дверью не хлопнула — сил не было.

Значит, это я просто вообразила, что есть люди, которым я нравлюсь, люди, с которыми мне хорошо и которым хорошо со мной. Плевать, какого они пола, учителя это, профессора или одноклассники, плевать, влюблена я, очарована или просто испытываю симпатию. Мне было важно чувствовать себя человеком среди других людей, чувствовать себя собой. Значит, я ходила и воображала себе всякое такое. Ничего не стеснялась, не боялась проявлять симпатию. Без смущения хохотала, валяясь на ковре в комнате Стефана. Без утайки рассказала о картине, о «Песне Лауры».

На школьном дворе было совершенно пусто. Ночью был снегопад. Единственное, что виднелось на снегу, — мои же собственные следы. Теперь я могла вернуться домой той же дорогой. Было тихо. Тихо, как в склепе. Как в загробном мире. Если не считать шелеста моих шагов по снегу, дыхания, звука распахнувшегося окна в зимнем воздухе.

— Лаура!

Человек всегда слышит свое имя, останавливается и пытается понять, откуда его позвали. Я отчетливо услышала, что меня позвал Стефан. Он кричал, высунувшись из окна актового зала, и махал мне рукой:

— Лаура, иди сюда!

Он был так далеко, я не могла разглядеть его глаз, но видела, что выражение лица совсем не то, что пару минут назад. Подойдя ближе, я заметила, что рядом с ним стоит Андерс Страндберг: обычный Андерс Страндберг, не тот официозный тип, что сообщил о сборе классов в десять часов. Я прибавила шагу, чтобы они не замерзли насмерть, торча у открытого окна. Когда я подошла совсем близко, они улыбнулись. Улыбнулись немного смущенно. Стефан покачал головой.

— Глупо вышло!

Он осторожно засмеялся, глядя на меня. Андерс Страндберг ободряюще кивнул:

— Мы не могли дать тебе уйти вот так просто.

— У тебя был такой грустный вид, — сказал Стефан.

Всему нашлось объяснение. Может быть, я все-таки не ошиблась, может быть, все же есть люди, которым я нравлюсь.

— Мне ужасно понравились твои стихи. Я прочел их вчера, как только ты ушла.

— Очень хороший текст, — вставил Андерс Страндберг.

— И я подумал, что было бы здорово включить эту песню в рождественский концерт, — продолжил Стефан. — И спросил Андерса, не может ли он подыграть на саксофоне. И мы договорились встретиться и порепетировать с утра.

— Это был сюрприз, — снова вставил Андерс Страндберг.

Остальное я и сама поняла. Я застала их врасплох, явившись в зал собственной персоной, хотя должна была, как и все остальные, спать дома. Я поняла, что они хотели избавиться от меня, чтобы не испортить сюрприз, потому и вели себя так странно. И еще я поняла, что им было невмоготу смотреть, как я ухожу прочь, грустная и обиженная.

— Теперь это уже не сюрприз, — улыбнулся Стефан. — Но это, наверное, не беда.

Я засмеялась. С облегчением — потому что мне улыбнулся Стефан. Именно тот Стефан, какого я хотела видеть. И еще потому, что рядом с ним сочувственно улыбался Андерс Страндберг.

— Точно, не беда, даже наоборот. Вам все-таки нужно разрешение авторов, чтобы исполнить песню. А я один из них.

Придя домой, я снова заварила чаю и достала из морозилки пару булочек. Я улыбалась, видя перед собой тех двоих в окне актового зала. И себя саму у окна. Они позвали меня, потому что у меня был грустный вид. Может быть, я зря так расстроилась? Может быть, надо было держать себя в руках? Может быть, у меня слишком тонкие нервы? Если бы я задержалась на минуту, то объяснение последовало бы сразу. С другой стороны, разве можно быть кем-то другим, а не тем, кто ты есть? Может ли «Песня Лауры» звучать иначе?

Занавес открылся, и концерт начался. Ученики и учителя играли и пели: рождественские песни в новых обработках и просто песни, хором и соло. Что-то было смешно, что-то совершенно поразительно. Меня изумили Лииса и Мария — они танцевали под композицию Бритни Спирс, и это было здорово: каждое движение они отработали до полной синхронности.

Стефан и Андерс Страндберг исполнили «Песню Лауры». Стефан пел и играл на пианино, Андерс Страндберг подыгрывал на саксофоне. Представила песню и авторов Кайса. Но в тот момент, когда она произносила наши имена, кто-то ужасно закашлялся. Кажется, многие не услышали ее слов. Ну и ладно. Я и так едва нашла в себе силы слушать песню, слышать свои слова из уст Стефана. Он так красиво пел, так потрясающе красиво!

Лена услышала наши имена. Она сидела на ряд ближе к сцене и, обернувшись, бросила на меня взгляд, полный спокойного удивления. Ни презрения, ни злобы, просто удивление.

Закончился рождественский концерт, а вместе с ним и учебный день, семестр.

Выйдя из зала, я почувствовала, что ужасно устала. Не знаю почему. Ноги словно свинцом налились, мне пришлось сесть на скамейку, чтобы передохнуть, прежде чем идти домой. Как будто я пробежала марафон, бежала и бежала, не зная зачем.

— Ты ждешь кого-нибудь?

Ленин голос. Я не заметила, как она присела рядом со мной. Я посмотрела на нее, встретила ее печальный, но открытый взгляд.

— Нет, я никого не жду.

— Хорошая песня. Очень хорошая.

В ее голосе не было и тени сарказма или злобы. Она говорила искренне.

— Спасибо.

Мне хотелось улыбнуться ей, показать, как для меня важно, что она села поговорить со мной, но выходило не очень. Впрочем, ее, похоже, не пугало, что перед ней сидит свинцовый слиток.

— У вас еще есть песни?

Я покачала головой, глядя на нее.

Мы встретились взглядами, и она тут же отвернулась. Она сидела в куртке, зажав рукавицы и шарф между коленями, глядя в пол. Долго сидела в такой позе, пока мимо нас проходили люди, а из актового зала доносились голоса и звуки передвигаемой мебели. Лена откашлялась.

— Я не рассказывала тебе, как все было на самом деле, — выдохнула она. Было слышно, что она долго готовилась, прежде чем произнести эти слова, что ей тяжело. Я почти слышала, как они падают и ударяются о пол. Она по-прежнему глядела на свои ботинки. Я смотрела сбоку на ее лицо и вдруг заметила, что оно как-то смягчилось.

— Я не хотела, чтобы ты узнала, что у нас дома не все гладко.

Она повернулась ко мне, осторожно встретилась со мной взглядом, снова медленно отвернулась и уставилась в пол.

— Я боялась потерять тебя.

Эти слова она произнесла еле слышно и снова посмотрела на меня. Мы долго сидели и смотрели друг на друга.

— Заходи как-нибудь в гости, — сказала я.

У нее был серьезный взгляд.

— Ты правда этого хочешь?