Читать книгу "Разгадка тайны Стоунхенджа - Александр Владимирович Волков"

Стоунхендж – место казни?

Британский археолог Жаклин Маккинли предположила, что одно время Стоунхендж мог быть еще и местом казни. Осматривая человеческий скелет, найденный здесь при раскопках, она заметила зарубку на челюстной кости и след лезвия, оставленный на четвертом шейном позвонке. По этой причине она решила, что мужчина (он выглядел лет на тридцать пять) был обезглавлен ударом меча. Его останки, захороненные в Стоунхендже около двух тысяч лет назад, были обнаружены еще в 1923 году.

Был ли Стоунхендж местом жертвоприношений?

Не очень понятно, почему он был казнен. Местом же для исполнения приговора, очевидно, выбрали Стоунхендж, где он упокоился. Место столь же величественное, сколь и мрачное. Ведь к этому времени древний храм давно был покинут людьми, и медленно ветшал, так же обреченный на смерть, как человек, склонивший голову перед мечом, – перед мечом времени.

Живопись Стоунхенджа

Благодаря новейшим технологиям ученые теперь чуть ли не ежегодно делают в Стоунхендже новые открытия. Так, в 2012 году группа британских археологов обследовала каменное кольцо с помощью трехмерного (3D) сканера, который вглядывался в монолиты миллиметр за миллиметром. К слову, общий объем собранных данных составил 850 гигабайт, что соответствует примерно 750 миллионам текстовых страниц.

При анализе этих цифровых массивов выявилось много интересного. Так, оказалось, что камни Стоунхенджа (конечно, это нетрудно было предположить) обработаны с разной степенью тщания. У них имелась фасадная, лицевая сторона – здесь они отшлифованы усерднее всего. Этой гладкой до блеска стороной они были обращены на северо-восток – туда, где, разрывая мрак, над Землей победно восходит алое, словно залитое кровью, Солнце.

С другой же, тыльной стороны, обращенной на юго-запад, они были обработаны значительно хуже. Камни, стоявшие с этой стороны, были ниже тех, что установлены на другом конце святилища. Более того! Лазерное сканирование показало, что камни, обращенные к юго-западной стороне, были единственными, у которых лицевая сторона совсем не шлифовалась.

Разумеется, посетители приходили в Стоунхендж с парадного входа – с северо-восточной стороны. Они видели свой главный храм во всем его блеске и торжестве. Вот так же и наши современники, посещая храмы, спешат к их парадному входу, а не высматривают что-нибудь невзрачное на задворках.

А еще это сканирование помогло обнаружить десятки неизвестных прежде рисунков, процарапанных на камнях. Ведь стены Стоунхенджа были обжиты людьми. Они, как стены наших домов, были даже разрисованы ими. Еще до этого на камнях Стоунхенджа был найден 71 подобный рисунок. Теперь их число возросло до 115.

Вкусы древних художников оказались на удивление однообразными. Почти на всех рисунках мы видим плоские топоры; самый большой из них достигал в длину 46 сантиметров.

Так, на внутренней стороне камня номер 53 неизвестные художники бронзового века процарапали почти два десятка изображений – 16 топоров и один кинжал. Еще 26 топоров нарисовано на внешней стороне камня № 4 и три топора – на внешней стороне камня № 3.

К слову, изображения оружия не характерны для мегалитической культуры, сложившейся на Британских островах. В других постройках, сохранившихся здесь, археологи обнаруживают только абстрактные символы.

Однако если, проводя сравнительный анализ, мы расширим географию, то вскоре найдем то, что искали. На стенах мегалитических построек в Бретани мы тоже встречаем изображения боевых топоров. Вполне возможно, что на протяжении нескольких десятилетий, а то и веков строители Стоунхенджа следовали традициям мастеров Бретани (или работали под их началом). Этим же объясняется, почему часть святилища в Стоунхендже имела такую необычную форму – была вытянута в виде подковы.

Изображение кинжала подсказало ученым еще более удивительную гипотезу. Этот рисунок был обнаружен Аткинсоном на одном из сарсеновых монолитов в июле 1953 года. Хотя поверхность камня была изъедена эрозией, рисунок был безошибочно различим в косых лучах полуденного солнца.

У кинжала имелось большое круглое навершие и длинный конусообразный клинок. Нигде еще в этой части Европы не находили таких кинжалов, однако похожие были обнаружены в руинах Микен. «Если кинжал действительно был микенским, – обобщает выводы исследователей Питер Браун, – то это может стать неопровержимым свидетельством связи Стоунхенджа с 3500-летней цивилизацией Микен, из чего вполне можно сделать вывод, что главным архитектором последнего Стоунхенджа был эгеец».

Стоит добавить, что сканирование выявило и ущерб, нанесенный туристами, побывавшими здесь в XVII-XIX веках. Одни спешили отломить на память небольшой камешек, которому отныне предстояло пылиться где-то в шкафу. Другие увековечивали свой визит надписью. В принципе, в последние десятилетия археологи убедились, что в Стоунхендже практически не осталось камня, на котором не было бы надписей. Теперь их пространный список пополнился. Среди новых граффити, найденных на стенах Стоунхенджа, отыскался даже автограф знаменитого английского архитектора XVII века сэра Кристофера Рена, главным творением которого стал кафедральный собор Святого Павла в Лондоне (всего после пожара 1666 года Рен возвел в одном только Лондоне 51 церковь).

Музыка Стоунхенджа

Ну а что мы можем сказать о музыке, которая исполнялась в дни религиозных праздников, проводившихся в Стоунхендже?

Ответить на этот вопрос помог закончившийся недавно European Music Archaeology Project («Археологический проект европейской музыки»), в котором участвовали археологи, музыковеды, композиторы, музыканты, звукооператоры, мастера, занятые изготовлением старинных инструментов, и другие специалисты. Как заявил один из руководителей проекта, «наша цель была обрести свое собственное музыкальное наследие, которое осталось в далеком прошлом».

Многие музыкальные инструменты пришлось изготавливать заново, причем в распоряжении ученых не было даже музейных образцов тех инструментов, ведь стоимость страховки оказалась непомерно высока, – были лишь представления о том, как они должны выглядеть. (Заметим в скобках: даже если бы древнейшие образцы музыкальных инструментов имелись у ученых, сыграть на них все равно вряд ли удалось бы – все они давно пришли в негодность.)

Так что – сделаем небольшое отступление – на первых порах научные лаборатории превратились в мастерские. В шведском Мальмё по образцу находок, сделанных в пещерах, вырезали костяные флейты. В испанском Вальядолиде из керамики изготавливали кельтские трубы. В Вене занимались древнегреческими кифарой и авлосом, в Лондоне и Берлине реконструировали древнеримские инструменты.

Но, разумеется, когда в руках музыкантов оказывались точные копии инструментов, вопросы только начинались. Как следовало играть на этих инструментах? Кому дозволялось брать их в руки? Кто все-таки играл на них? Где исполнялась музыка? Кто ее слушал?