Читать книгу "Грязные войны. Поле битвы - Земля - Джереми Скейхилл"

В середине 2002 г. Аулаки вернулся в Йемен, чтобы учиться в знаменитом университете «Аль-Иман» в Сане. «Администрация университета предоставила мне право… посещать любые занятия любого года обучения. Я воспользовался этим, чтобы в течение нескольких месяцев заняться Тафсир (наука толкования и комментирования аятов Корана. — Примеч. пер.) и Фикх (мусульманское правоведение. — Примеч. пер.)», — писал позднее Аулаки[400]. Он добавил, что «вынес много полезного из поучений ректора университета, шейха Абдула-Маджида аз-Зиндани». Однако новые шаги Аулаки не остались незамеченными для тех, кто расследовал его дело в Соединенных Штатах.

Пока он путешествовал в Саудовскую Аравию и Йемен, где изучал ислам[401], некоторые представители американского разведывательного сообщества продолжали полагать, что его дело не следует закрывать. По их мнению, молодой имам был, вполне возможно, связан с событиями 11 сентября, и не были отслежены все тянущиеся к нему нити. Некоторые считали, что его не следовало выпускать из Соединенных Штатов. «Когда он покинул город, нам показалось, что из воздушного шарика выпустили газ», — вспоминал один из источников в ФБР[402]. В то же время, в соответствии с данными Комиссии 9/11, расследование, проводившееся по подозрениям в сотрудничестве Аулаки с угонщиками самолетов, не выявило доказательств, «достаточно убедительных для того, чтобы возбуждать уголовное дело»[403].

В июне 2002 г. агенты, занимавшиеся расследованием, смогли получить ордер на его арест, хотя и считали возвращение Аулаки крайне маловероятным[404]. Поводом для выдачи ордера послужили не предполагаемые связи с угонщиками или дела с проститутками, а мошенничество с паспортом, выявленное при обращения Аулаки за стипендией в начале 1990-х гг., где местом его рождения был указан Йемен. Когда он приехал в США на учебу и обратился за регистрацией в системе социального обеспечения, он также назвал Йемен страной рождения. Когда уже в то время Аулаки попросили дать разъяснения о случившемся, он объяснил произошедшее ошибкой в своих йеменских документах[405]. Теперь, десять лет спустя, федеральные агенты хотели возобновить дело в качестве предлога для ареста Анвара. «Мы были просто вне себя от радости, когда нам удалось получить этот ордер», — вспоминал один из бывших агентов объединенной оперативной группы[406]. Обвинения по мошенничеству с паспортом означали до 10 лет тюрьмы и могли быть потенциально использованы как средство давления, побуждающее его к дальнейшему участию в расследовании событий 11 сентября[407].

Вернется ли Аулаки когда-нибудь в США, следователи не знали. Они добились того, что Министерство финансов включило его в систему TECS И (Система обмена правоохранительной информацией министерства. — Примеч. пер.)[408]. Это означало, что любое обращение Аулаки к таможенным или иммиграционным службам США вызовет сигнал тревоги и задержание Анвара. О его попытке въехать на территорию США будет немедленно проинформировано ФБР.

Шансы на успех представлялись мизерными.

Однако Аулаки вернулся, и намного раньше, чем кто-либо ожидал. Последовавшие за этим события вызывают серьезные вопросы относительно истинного характера взаимоотношений Аулаки и ФБР.

В Сане Нассер Аулаки бесконечно спорил со своим сыном. Анвар сказал ему, что с жизнью в Соединенных Штатах покончено. По его словам, поведение ФБР было просто вопиющим — мусульман обвиняли, сажали в тюрьмы, расследовали их действия. Однако старший Аулаки не хотел отказываться от своей мечты иметь сына — настоящего американца, получившего в США степень доктора философии. «Попробуй еще раз, Анвар», — сказал он ему в сентябре 2002 г.[409]Нассер с женой вызвались присматривать за старшим сыном Анвара, Абдулрах-маном и дочерью Марьям, в то время как Анвар с женой и младшим сыном Абдуллой вернулись в Вирджинию, чтобы попытаться снова жить, как американцы. «Это была своего рода проверка», — вспоминал Нассер. Если бы все сложилось удачно, Нассер привез бы Абдулрахмана и Марьям родителям. Анвар наконец согласился. «Я действительно подвиг его на это. Я сказал: «Поезжай, узнай, как дела, и, если все будет хорошо, продолжай готовиться к получению степени доктора философии в Университете имени Джорджа Вашингтона», — сказал Нассер.

Видимо, в ФБР почуяли планы Аулаки. 8 октября 2002 г. его личность стала темой секретного электронного разведывательного меморандума с ограниченным списком рассылки[410]. Его содержание до сих пор остается засекреченным. На следующий день, 9 октября 2002 г., офис прокурора США в штате Колорадо внезапно потребовал отмены ордера на арест Аулаки[411]. Прокурор, отозвавший ордер, объяснил, что, по мнению правительства, в деле было недостаточно доказательств, чтобы добиться обвинительного приговора, добавив, что Аулаки нельзя было обвинить на основе «наличия плохой репутации»[412]. Через два дня после рассылки секретного письма и через день после требования прокурора Аулаки с семьей прилетел в аэропорт имени Кеннеди, рейсом из Эр-Рияда (Саудовская Аравия), приземлившимся в 6 часов утра[413]. Когда он проходил паспортный контроль, сработала система TECS II, выдавшая предупреждение о потенциальном террористе. На экране монитора высветилось: «Пассажир включен в антитеррористический список»[414]. Проверив базы данных, агенты нашли ордер, который пытался отменить прокурор из Колорадо. Ордер все еще был помечен как действительный[415]. К Аулаки подошли агенты Службы иммиграции и натурализации США (INS) и он вместе с семьей был на три часа задержан в специальной карантинной зоне аэропорта[416]. «Объект был препровожден в INS сотрудниками таможенной службы. Его данные соответствуют ориентировке», — такая информация была занесена агентами в журнал дежурства[417]. Багаж семьи был обыскан, и сотрудники таможни доложили своему руководству, что Аулаки задержан[418]. Они попытались связаться со специальным агентом ФБР Вэйдом Аммерманом, указанным как контактное лицо в появившемся на экране при появлении Аулаки предупреждении. Однако им не удалось с первого раза связаться с ним, поскольку его сотовый номер оказался недействительным[419].