Читать книгу "Интифада - Андрей Правов"

Подобная информация казалась Панову, находившемуся в Эйлате, какой-то нереальной. Казалось, что сама атмосфера здесь способствовала умиротворению страстей. Спокойное синее море, безоблачное голубое небо. Что еще, казалось бы, нужно для выработки духа согласия?

Возможно именно поэтому, думал Алексей Константинович, согласно последним сообщениям, сразу же после возвращения Дениса Росса из США переговоры в Эйлате снова продолжатся.

Эйлат, в чем сразу же убедился Панов, был поистине прекрасным курортным городом. Особое удовольствие ему и Соне доставило ныряние с масками вблизи коралловых рифов, чьими обитателями были разноцветные рыбы. Их очень яркая окраска – красная, зеленая, желтая, фиолетовая – придавала картине подводного мира необычайную экзотику.

В субботу вечером Алексей Константинович с Соней долго сидели в «подводном баре», организованном предприимчивыми хозяевами прямо посередине кораллового рифа. Чтобы оказаться в нем надо было в центре Эйлата войти в небольшое здание и спуститься на лифте вниз, «к рыбкам».

– Красота-то какая! – вздыхала Соня, потягивая кофе. – Кажется, никогда бы отсюда не уходила.

Но предстояла рабочая неделя. И во второй половине дня в воскресенье, вдоволь наговорившись с утра с еще остававшимися в «Хилтоне» западными корреспондентами, они отбыли обратно, в Тель-Авив.

Ночевать Соня опять осталась в «Андромеде». А утром в понедельник она разбудила Панова рано, в семь часов.

– Извини, Алекс, – сказала девушка. – Мне уже надо убегать. Да и тебе стоит заняться написанием материала о поездке в Эйлат. Прощаюсь с тобой до субботы. На этот раз я точно не появлюсь раньше. Очень много работы. Надеюсь на прогресс на израильско-палестинских переговорах. Мне кажется все же, что он намечается. Но ты не скучай. А, если уж очень захочешь услышать мой голос, звони. Я всегда на связи…

Арафат, Барак и Клинтон встречаются в Кэмп-Дэвиде

Тель-Авив – сектор Газа, июль 2000 года.

Прогресс на израильско-палестинских переговорах вскоре действительно произошел. В середине июля в Кэмп-Дэвиде – загородной резиденции президента США, под Вашингтоном – после довольно долгих проволочек, наконец-то стартовала трехсторонняя встреча в верхах, посвященная израильско-палестинскому урегулированию, с участием Ясира Арафата, Эхуда Барака и Билла Клинтона. Точнее, как уточнила американская сторона, президент Клинтон намеревался участвовать в саммите лишь в самые его «ключевые» моменты, а всю «черновую» работу по сближению позиций сторон должна была осуществлять государственный секретарь США Мадлен Олбрайт, уже накопившая солидный опыт встреч, как с израильским премьер-министром, так и с палестинским лидером.

Американцы связывали с саммитом «Кэмп-Дэвид-2», как сразу же была названа встреча, довольно большие надежды. Они рассчитывали, что если встреча все-таки завершится успешно, она продемонстрирует всем избирателям в США успехи вашингтонской администрации, а следовательно и демократов на ниве миротворчества, а перед президентскими выборами это, безусловно, было важно. Задумывалось также, что она засвидетельствует и успехи лично Билла Клинтона на исходе его каденции, позволит в дальнейшем говорить о нем как о президенте США, который способствовал, как до него Джимми Картер в 1978 году, также в Кэмп-Дэвиде, «развязыванию узлов» самого запутанного из всех мировых конфликтах – ближневосточного.

В то же время абсолютно всем было ясно, что задача, свалившаяся во многом хотя и на «железные», но все же на «женские плечи» преуспевшего в дипломатических премудростях госсекретаря США Мадлен Олбрайт была не из легких. Ведь позиции сторон по принципиальным вопросам саммита оставались почти что прямо противоположными, и «красные линии» их возможных уступок не пересекались. А что если ничего не удастся? – вопрошали многие американцы. Как тогда будут выглядеть миротворческие усилия Вашингтона? Так что, как были уверены почти все, демократы наверняка постараются заключить соглашение, хотя бы промежуточное. Ведь уже заранее, неофициально, начала распространяться информация, что саммит – всего лишь «промежуточный», а в конце августа в США должен состояться еще один.

«Мандат от палестинского народа», с которым прибыл в Кэмп-Дэвид Ясир Арафат, однозначно сводился к тому, что в соглашении, подписанном в Осло, точно обозначалась конечная цель переговорного процесса. Это выполнение резолюции ООН номер 242. Резолюция же эта, подчеркивали палестинцы, четко предписывает Израилю уйти к границам июня 1967 года, то есть освободить все захваченные ими в ходе «шестидневной войны» территории. Палестинцы однозначно указывали, что речь в том числе идет обо всех – именно всех! – территориях Западного берега реки Иордан и даже о Восточном Иерусалиме, который они намеревались провозгласить столицей своего независимого государства.

– На переговорах мы не ведем речи, например, о Яффо или Хайфе, – говорил Панову в Газе один палестинский генерал полиции. – Только о том, что записано в соглашении Осло. Должны отдать, будьте любезны, отдайте…

– А что может произойти в противном случае?

– Многое может произойти, – ответил генерал. – Ведь не зря же израильтяне укрепляют поселения. Значит, понимают, что противостояние вполне вероятно…

– Вот, смотрите сами, – генерал показал в сторону крупного еврейского поселения Гуш-Катиф, к которому он почти вплотную подъехал на своем джипе. Машина остановилась на пригорке, так, чтобы все было хорошо видно.

Работавшие внизу тракторы и бульдозеры уже вырыли огромный котлован, из которого они черпали глину. Экскаватор сбрасывал ее на грузовики, и те устремлялись вверх, к поселению. Глина, считал генерал, была предназначена для укрепления стены вокруг Гуш-Катиф. Между тем поселение уже и без того производило впечатление крепости. Со стены вниз смотрели крупнокалиберные пулеметы.

– Четко к противостоянию готовятся, – все время повторял генерал, – не знаю, о чем мы с ними будем договариваться в США?

Панов приехал в Газу в начале июля. Но в Обществе дружбы Азизу он не нашел. Как сказал сторож, она была на работе, По просьбе Алексея Константиновича старик проводил его к зданию школы, где преподавала девушка.

– Ребята, встаньте и поприветствуйте российского журналиста, – сказала по-русски Азиза, обращаясь к классу. – Россия – верный друг палестинского народа, и ее журналисты всегда пишут правду о нашей борьбе…

Класс встал, и дети начали аплодировать Панову, растерянно стоявшему в дверях и не знавшему как реагировать на происходившее.

– Алекс, подожди меня внизу, – пришла ему на помощь Азиза. – Через пятнадцать минут урок закончится. После этого у меня будет полуторачасовой перерыв, и мы сможем погулять по набережной. Как в прошлый раз.

– Спасибо вам, товарищ журналист, за вашу работу, – услышал, уже уходя, Панов громкий детский голос.

Вслед за ним раздались другие голоса: «Спасибо, спасибо…» Палестинские дети по-русски благодарили его за что-то. Только вот за что, Алексей Константинович понять не мог.