Читать книгу "Пленница дождя - Алина Знаменская"

— Скажите, Саша, у вас есть мечта?

Саша задумалась. Ей не хотелось признаваться, что все силы своей души она до сих пор направляла на то, чтобы представить, как бы ей жилось с матерью. Элла Юрьевна так окутала своей заботой, что взамен хотелось хотя бы сказать приятное.

— Ну… Я хотела бы жить в таком доме, как этот. И чтобы у меня был такой же заботливый муж, как у вас. Наверное, так…

Элла Юрьевна улыбнулась, но эта улыбка говорила лишь о том, что она ни на йоту не поверила в такую мечту.

— Мне кажется, вы немного лукавите, Саша. Судя по результатам теста, вы отнюдь не домашняя курица. К тому же, если бы вам нужен был заботливый муж, вы не полюбили бы художника.

— А кто вам сказал, что я его люблю?

Саша уцепила веточку винограда и стала разглядывать ее на свет.

Ягоды были прозрачными, сквозь них просвечивало солнце.

— А разве нет?

— Ну.., не знаю… — уклонилась Саша и принялась за виноград.

— К роскоши вы, как я вижу, равнодушны. Глаза выдают. Вы восхищаетесь всем этим барахлом, чтобы.., ну, в общем, из вежливости. Вы очень скрытны.

Саша с удивлением смотрела на Каштанову. Как непросто иметь дело с психологом! Он чувствует даже то, о чем ты сам не догадываешься. Действительно, по большому счету Саша не представляет себя хозяйкой такого особняка. Сидеть дома, наводить порядок, украшать? Ей пришли на память проносящиеся за стеклом машины огни ночного города, это внутреннее тихое упоение движением, новизной, приключением.

— Я хотела бы путешествовать, — потрясенная открытием, призналась Саша. — Я хотела бы иметь такую работу, которая дала бы возможность путешествовать!

Саша почувствовала, как внутри ее словно зажегся свет. И от этого света вспыхнули отраженным светом глаза Эллы Юрьевны.

— Переводчик, тележурналист, менеджер по туризму — вот только несколько профессий, связанных с вашей мечтой, Саша.

— Надо же! — Саша поджала под себя колени, так что они уперлись в подбородок. — До сегодняшнего дня я даже не знала, о чем мечтаю…

— Это подавленные мечты, Саша, — пояснила Элла Юрьевна. — Сегодня ты просто извлекла их на свет.

— Лучше бы не извлекала, — засмеялась Саша, — несбыточным мечтам лучше оставаться там, где они были, — глубоко внутри.

— Ну зачем уж сразу — несбыточным, — возразила Элла Юрьевна. — В жизни еще случаются чудеса…

Она пошарила рукой на столике, что-то отыскивая.

— Вы не зажигалку ищете? — Саша выдвинула из-за вазы с фруктами серебряную зажигалку.

— Да, спасибо. Не хотите прогуляться?

Саша невольно взглянула на часы. Большие напольные часы с маятником показывали половину четвертого. Обычно Элла Юрьевна приглашала ее на прогулку в пять, после обеда. Саша подозревала, что и обедали они с Игорем Львовичем так поздно только из-за них с Ильей. Чтобы накормить.

После обеда Илья отправлялся снова в мастерскую, до семи, а Элла Юрьевна и Саша неизменно — гулять. В сторону леса, до пасеки. А иногда доходили и до ближайшей деревни. Саша так привыкла к установленному расписанию, что ее слегка удивило сегодняшнее желание Эллы отправиться на прогулку раньше времени. Впрочем, Саша была легка на подъем и не заставила себя уговаривать. Они вышли к лесу и неторопливо двинулись в сторону деревни.

— Саша, — обратилась к ней Элла Юрьевна, — а вас не смутит, если я задам один интимный вопрос?

Саша насторожилась. Если она сейчас начнет спрашивать о матери, то…

Молчание Элла Юрьевна приняла за согласие и спросила:

— А как ты предохраняешься?

От неожиданности Саша густо покраснела.

— Ты не подумай только, что я это спрашиваю из любопытства, — спохватилась Элла Юрьевна. — Но ведь ты такая юная. И тебе совсем не с кем посоветоваться. Это я к тому, что ты можешь рассчитывать на меня.

— Да, я поняла. — Саша поспешила сгладить неприятный момент. — Только я даже не знаю, что и сказать. Чем придется…

— Я так и предполагала, — вздохнула Элла Юрьевна. — Я хочу предложить тебе свою помощь.

— Вы умеете предохраняться? — недоверчиво покосилась в ее сторону Саша. Илья сказал ей, что у Каштановых долго не было детей и погибший сын — их единственный ребенок.

— Ну… Видишь ли… У меня есть подруга — очень опытный гинеколог. Она подберет тебе самые подходящие средства защиты. Ты когда-нибудь была у гинеколога?

— Не-а, — призналась Саша.

Элла Юрьевна всплеснула руками.

— Тем более! Обязательно нужно провериться. Ты ведь понимаешь?

— Да, я понимаю.

— Если ты не возражаешь, я с ней в ближайшие дни и договорюсь о встрече.

Саша вздохнула. Ее тяготил этот интимный разговор. Никогда они с бабушкой не обсуждали эту тему. Она поспешно согласилась и с облегчением сменила тему.

* * *

Насте показалось, что ее кто-то толкнул. Она открыла глаза. В комнате никого не было. Она попыталась вспомнить сон — ей явно что-то снилось — и не смогла. Только унылое и тревожное ощущение реальности подступило к ней вплотную. И осадок забытого сна подспудно волновал. Какой сегодня день? Пятница… Ровно неделя с того дня, когда исчез Вадим. Сегодня впервые Настя прогуляла занятия в академии. Она не пошла к Регине на индивидуальные. Она не может играть этот чертов этюд с письмом. Боится.

Настя резко села на постели. Взглянула на будильник. Половина седьмого. То ли от резкого движения, то ли от чего-то еще сердце застучало мелко-мелко и стало отдаваться в ушах. Да, боится. Пока Вадим сам не сказал ей, в чем дело, еще можно на что-то надеяться. А этот этюд… Регина накаркала!

Настя завернулась в одеяло. Дверь заскрипела словно от ветра — никаких шагов по коридору Настя не слышала. Но тем не менее дверь открылась и в комнату вошел Вадим. Он был без цветов. Прежде чем Настя заметила что-либо, ей бросился в глаза этот факт: он без цветов. А потом уже глаза — с мелькнувшим в них замешательством. Она уже обо всем догадалась, но почему-то ее лицо пожелало изобразить улыбку. Губы поехали, а глаза… Настя не подумала о глазах, она о них забыла. Это уже потом, на лестнице, по дороге в фойе, она вспомнила, что она — актриса. А в тот момент она обо всем забыла, она только смотрела на него и думала: он пришел!

— Привет, — улыбнулся он своей улыбкой всепрощающей доброты. На лице проступила его обычная мягкость.

— Привет, — эхом вторила Настя. — Ты пришел… Вот теперь докатился он весь: облако его запаха, тембр голоса, знакомый жест руки, движение бровей… Все это, соединившись, накрыло ее своей очевидностью, невыдуманностью, и она задохнулась. Она поняла, что не в состоянии говорить.