Читать книгу "Неукротимая любовь - Барбара Картленд"

Фортуна, не веря ушам, в изумлении глядела на него, а потом спросила очень мягко:

— Я не ослышалась?

— Нет, не ослышались, — ответил он.

Она положила голову ему на колени, его лицо склонилось к ней. Фортуна взглянула на него и подумала, что ему достаточно только протянуть руки, чтобы прижать ее к себе.

Ее щеки покрылись румянцем, и, не осознавая этого, она придвинулась к нему поближе.

У Фортуны стеснилась грудь, и она почувствовала, что у маркиза тоже перехватило дыхание.

В эту минуту часы на камине пробили полночь, и чары развеялись.

— Вы хотите спать? — спросил маркиз низким глубоким голосом.

— Уже двенадцать, — ответила Фортуна. — Мне немного совестно, что заставляю вашу горничную ждать. Я смогу раздеться и без нее, но она сказала, что это ее обязанность — прислуживать мне.

— А не собирается ли она, подобно миссис Денвере, запирать вас на ночь? — спросил маркиз.

— Не думаю, — ответила Фортуна, — но миссис Саммерс сказала, что зайдет спросить, не принести ли мне стакан горячего молока. — Она наморщила свой маленький носик: — Терпеть не могу горячее молоко, но она так старается, что было бы неблагодарностью отказать ей в этом.

— Какие заботливые у меня слуги, — произнес маркиз.

— Но я не хочу еще ложиться спать, — сказала Фортуна. — Я бы с большим удовольствием осталась здесь и поболтала с вами.

— О жизни и, может быть, о любви? — спросил маркиз.

— Я хотела, чтобы вы когда-нибудь рассказали мне о любви, — промолвила Фортуна. — Ведь это, наверное, так прекрасно — быть влюбленным в кого-то.

— Я уже давно не пребывал в этом чрезмерно восхваляемом состоянии, — ответил маркиз.

— Давно? — спросила Фортуна.

— Да, уже много, много лет, — ответил маркиз.

В ее глазах вдруг вспыхнул свет, и маркиз почувствовал, как ее тело, прижимавшееся к его колену, напряглось.

— Значит, — прошептала она, — вы не влюблены во французскую даму из кордебалета… по имени Одетта.

— Ни в малейшей степени. Надо сказать, что после пирушки на площади Беркли я ее не видел.

Он заметил, как вспыхнуло от радости лицо Фортуны.

Она встала, но не отходила от его стула.

— Думаю, мне пора идти, — сказала Фортуна. — Завтра надо столько сделать, а я немного устала. Спокойной ночи, Аполлон.

Она склонилась в реверансе, а поднимаясь, приложилась своими мягкими и теплыми губами к его руке, лежавшей на подлокотнике кресла.

— Это мой… штраф, — прошептала она, и не успел он ответить или даже встать, как она вышла из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.

Фортуна проснулась рано с ощущением необыкновенного счастья. В окно ее спальни лился солнечный свет, а из сада звучали птичьи голоса.

— Сегодня надо столько сделать, — подумала она.

Потом вспомнила, что, вернувшись вчера с верховой прогулки, маркиз велел слугам приготовить лошадей пораньше.

Она спустилась к завтраку и обнаружила, что он уже поел и ушел. Выйдя из дома, Фортуна увидела, что маркиз сидит на большом черном жеребце, на котором ездил вчера, и ее тоже ждет лошадь.

Он улыбнулся, приветствуя ее, и солнце засияло для нее ярче, и цветы в саду показались во сто крат красивее.

Дул освежающий ветерок, который унес прочь туман, окутывавший по утрам озеро.

— День будет прекрасным, — сказала себе Фортуна, когда они неслись галопом через парк. Он и вправду оказался волшебным.

Она еще ни разу не видела маркиза в таком прекрасном настроении. Они два часа катались верхом, а потом он посадил ее в лодку и повез по озеру, клянясь, что уже много лет не брал в руки весел, и в то же время прекрасно управляясь с ними.

Они видели диких уток, лебедей с выводком и парочку гусей с розовыми лапками, которые, как сказал Фортуне маркиз, очень редко встречаются в этих местах.

За обедом они много болтали и смеялись, и время пролетело так быстро, что, когда приехал со своими чертежами мистер Фицгиббон, Фортуна с изумлением обнаружила, что уже три часа.

Маркиз сердечно приветствовал его, и, когда чертежи были разложены на столе в библиотеке, между ними завязался оживленный разговор.

Они втроем обсуждали сроки строительства домов и какие улучшения или изменения надо внести в проект.

— Кроме того, — сказала Фортуна, — в будущем надо будет решать проблему с вывозом мусора из больших городов. Гилли была убеждена, что большая часть болезней возникает из-за того, что во время строительства домов никто не думает о том, куда отводить стоки, и они скапливаются, вызывая эпидемии брюшного тифа и других, еще более опасных, заболеваний.

— Вы правы, конечно же правы, — сказал Колин Фицгиббон. — Вы согласны, милорд?

— Да, этим вопросом надо заняться всерьез, — поддержал их маркиз. — Я знаю, что во многих районах Лондона, например Ламбете, дома строятся вокруг стоящей в центре двора колонки, и при этом на всех имеется одна уборная.

— Это же стыд и позор! — воскликнула Фортуна.

— На мой взгляд, вам не следует обсуждать подобные вопросы, — заметил маркиз.

— Чепуха, — ответила Фортуна. — Разве не женщина должна думать о здоровье своей семьи и о том, чтобы никто не заболел?

— Наверное, — сказал Колин Фицгиббон, — мы должны позволить женщинам участвовать в общественной жизни. Мне кажется, что они во многих вопросах гораздо практичнее мужчин.

— Спасибо, — улыбнулась Фортуна, — но боюсь, сэр, что ваш голос вряд ли кто услышит.

Колин Фицгиббон уехал около половины шестого, и, проводив его, маркиз вернулся в библиотеку. Фортуна стояла на лестнице из красного дерева и вытаскивала с одной из верхних полок книгу.

— Что вы ищете? — спросил он.

— Я только что обнаружила, что у вас есть Ювенал, — ответила она. — Я всегда хотела его почитать.

— Пока вы в моем доме, вы не будете его читать, — заявил он.

— Вы что, запрещаете мне? — спросила она, держа книгу в руках.

— Категорически, — ответил он. — Дайте сюда книгу.

— Мне кажется, вы ведете себя как тиран, — возмутилась она.

— Это не подходящая книга для молодой девушки.

— Я уверена, что она не хуже многих других, которые я прочитала, — заявила Фортуна.

Маркиз поднял руки и снял ее с лестницы. Это было так неожиданно, что она тихонько ахнула.

— Разве вы имеете право диктовать, что я могу читать, а что нет, так же, как вы указываете мне, что надеть? — спросила она, делая вид, что сердится.

Он несколько мгновений держал ее в руках, прежде чем поставить на пол.