Читать книгу "Изабелла Прекрасная - Маргарет Кэмпбелл Барнс"

Она высвободилась из его объятий и, низко наклонив голову, пошла, ничего не видя, в свои апартаменты. Несмотря на то, что в последнее время муж начал почти постоянно нуждаться в ней, Изабелла поняла, что ей необходим совершенно иной мужчина. Она была ужасе от столь горького вывода, и направилась прямо в маленькую часовню, встала на колени и начала молиться, прося у Бога прощения, вознося ему благодарность и умоляя ниспослать ей терпение и чистоту помыслов.

Она позвала своих дам и велела приготовить ей ванну с новой лавандовой эссенцией, которую ей прислали из Парижа.

Она также велела подать ей красивое платье для трапезы, на которую были приглашены все униженные и прощенные бароны. Пока дамы выполняли ее повеления, Изабелла сидела у окна в своем кресле с высокой спинкой. Она была утомлена не столь долгой церемонией, как перепадами своего настроения. Она разрывалась между триумфом и неистовым недовольством.

Изабелла увидела, как Маргарет и ее более резвая старшая сестра Элеонора шептались в нише окна. С ними была Жислен. Изабелла сдержала обещание, данное Гавестону, и была очень добра к его юной неутешной, печальной вдове. Хотя они с Эдуардом сделали бы то же самое для любой другой. Ей казалось, что все три девушки должны бы находиться под впечатлением безмерных усилий, предпринятых их королевой для возврата мира в стране, а они болтали о каких-то дамских пустяках!

Девушки встали и сделали реверанс, когда она вошла в покои. Жислен немедленно подложила яркую подушку под ее голову. Изабелла была тронута. Она обратила внимание, как молодо и беззаботно выглядела Маргарет в ее грустном вдовьем наряде, черная косынка плотно прилегала к ее подбородку. Раздражение оставило Изабеллу, и ей стало так жаль молоденькую вдовушку.

— Что за украшение вы показывали Жислен? — спросила она Маргарет.

Маргарет преклонила колени и протянула ей богато изукрашенный драгоценными каменьями крест на золотой цепочке.

— Крест принадлежал матери милорда. Он всегда носил его на груди, — пояснила она. — Дракон принес его. Он сказал, что мой дорогой лорд отдал его ему, прежде чем они забрали его в Скарборо. Супруг приказал ему передать мне крест и кое-какие слова.

— Очень личное послание? — осторожно спросила Изабелла.

— Нет, мадам. Но оно… очень странное. Он велел, чтобы я не горевала из-за него, потому что он этого не стоит.

Глядя на ее расстроенное, распухшее от слез личико, Изабелла вдруг подумала, как можно так безответно любить мужчину и ни о чем не догадываться? Она еще раз потрогала великолепный крест и цепочку Кларемунды своими тонкими, унизанными кольцами руками. Ей показалось, что их изготовили за границей, и это была искусная работа, но крест был не слишком дорогим, гораздо более дешевым, чем французские кольца, которые сверкали на ее пальцах, или же брошь Карла Великого, в которой щеголял Гавестон. Но он всегда носил крест у сердца…

— Значит, вы видели Дракона? — спросила она.

— Он подошел вчера в сумерках к двери, ведущей в сад, и попросил, чтобы к нему вышла моя сестра, — сказала Элеонора де Клер, жена Хьюго Деспенсера.

— Он ничего не просил передать королю или мне?

— Ему только необходимо было знать, что здесь обо мне хорошо заботятся, — спокойно ответила Маргарет. — Мой супруг был бы доволен.

— Да, как мы все знаем, желания милорда Гавестона всегда выполнялись в первую очередь. Даже после его смерти.

Вспомнив, как ранима девушка, Изабелла прикусила свой острый язычок.

— Вам и вашему слуге было приятно повидать друг друга? — спросила она более спокойно.

— Да, мадам!

Со странным чувством Изабелла, которую так много обижали, вернула последний подарок Гавестона.

— Вам бы не хотелось, чтобы Дракон остался у вас и служил вам?

— Я сказала ему, что мне больше ничего не было бы нужно.

— Значит, вы уже предложили ему это?

— Я думала, что Дракон будет рад, но он…

Ей было неприятно, что ее добрые намерения кто-то предвосхитил, но еще большую неприязнь вызвало то, что искалеченный, изуродованный слуга гасконца принимал королевскую милость с оговорками.

— И что же он? — резко потребовала ответа Изабелла.

— Кажется, есть что-то, что он должен выполнить в первую очередь. Что-то, что связано с его умершим хозяином.

— Дитя мое, что еще может быть более связано с ним, чем твой покой?

— Право, я не знаю, мадам. Он мне не говорил. Как известно Вашему Величеству, он такой молчаливый, и я даже немного побаиваюсь его… — Я только знаю, что он немедленно покидает Лондон и отправляется в путешествие. Куда-то на северо-запад, как мне кажется, потому что он обещал передать деньги добрым монахам из Оксфорда, которые похоронили тело моего супруга, чтобы они ежедневно читали молитвы за упокой его души.

— Ему это не помешает, — прошептала резвушка Элеонора, стоя за спиной Жислен в нише окна.

Изабелла терпеть ее не могла. Она их всех отпустила. У нее хватало своих проблем. Когда пришел слуга и сказал, что ванна готова, она пошла наводить блеск, чтобы быть красивой для своего мужа и очаровывать тех, кто может пригодиться ему в будущем. Позже, во время трапезы, когда она повторила королю разговор Дракона с его племянницей, Эдуард не был поражен.

— Для этого человека законы не писаны, — спокойно заметил он. — Гавестон всегда говорил, что он заранее начинает выполнять его приказания, и пока тот собирается что-то приказать, все уже бывает исполнено. Он, наверное, хочет что-то сделать для Гавестона в последний раз. Но бедной Маргарет не следовало посылать деньги в Оксфорд, я уже сделал это!

По какому бы делу ни отбыл Дракон, Изабелла была весьма рада, что они избавились от него, потому что, бросив даже беглый взгляд на слугу, она всегда вспоминала его хозяина.

В ту зиму в Лондоне было так радостно, и Изабелла от души веселилась. Наконец она освободилась от постоянного внутреннего напряжения; кроме того, окружающие были в таком приподнятом настроении, как это бывает в стране, которая готовится к войне. Эдуарду нравилось, когда вокруг него собиралась вся семья, он убедил свою младшую сестру Мэри уехать из монастыря в Эмершеме и побыть некоторое время при дворе. Он проводил много счастливых часов, играя со своим маленьким сыном. Он щедро одаривал Бинетт землями за отличный уход за наследником.

— Вам они не помешают, дорогая, когда вы постареете, — смеясь, заявил он. — Вдруг когда-нибудь мы с королевой обеднеем?

Он назначил командовать своей вновь сформированной армией Томаса Норфолкского, старшего сына вдовствующей королевы Маргариты. Томас не мог говорить ни о чем другом, как только о том, что следует дать отпор шотландцам. И даже молодой Эдмунд Кентский, любимый сводный брат короля, тоже надел свои первые доспехи. Целыми днями были слышны крики молодых людей у реки, они тренировались, чтобы овладеть военным искусством.