Читать книгу "Летний понедельник - Люси Уокер"

— Он приезжал проведать меня в воскресенье, а после заката уехал обратно. Просто взял и уехал. Вот так, Оставил меня одну в пустом доме. А вдруг меня бы убили во сне!

— В таком случае рыцарем его и впрямь не назовешь. — Реплика Викки прозвучала резковато. — Я сотру его в порошок. Сотру, и точка. Но ради бога, не лей ты по нему слезы. Не стоит он этого.

— Не буду, — пообещала Денни, но мокрые горошины все продолжали градом катиться по ее щекам. — Послушай, Викки, — решилась она, — дело не в этом. Есть кое-что еще. Думаю, мне Дэвид сумеет помочь.

Дэвид приходился Викки мужем, и она была абсолютно уверена, что он обязательно поможет Денни. Он так здорово справляется со всеми девичьими проблемами! Викки с жаром принялась объяснять сестре, что за белыми стенами и под зеленой крышей ее ждут заботливые руки и участливые сердца. Они решат все ее проблемы. Волнение и тепло, исходившее от Викки, сделали больше, чем угрозы инспектора Райли и холодная предопределенность мистера Страуда.

— Понимаешь… ты подумаешь, что я спятила. Я знаю, что Бен так считает, да и сама себя иногда начинаю подозревать…

Маленькая ножка бросила в их сторону песок.

— Мам, поехали домой! Мне надо вытащить яхту из воды до заката. Джимми Роуселл обещал одолжить свой спуск для яхты, а в клубе говорят, что я могу только два дня стапелем попользоваться. Мам, мне надо ее покрасить… — заканючил младший племянник.

— Послушай, милый…

Тут и остальные подоспели.

— Поехали, мам! Нам уже надоело. Можно я не буду плавки снимать? Я полотенце подстелю и не намочу сиденье.

Денни незаметно утерла слезы, поднялась, высокая, стройная, откинула назад темные волосы и вытряхнула полотенце.

— Денни, тебе так купальник идет! — восхищенно поглядела на нее племянница, будто впервые увидела. — Больше, чем маме.

— Чепуха! — обиделась Викки. — У меня фигура всегда была лучше, чем у Денни.

На этот раз Денни не стала спорить. Она развернулась и молча побрела к машине.

— Потом поговорим, — бросила ей вслед Викки. — Вот Дэвид вернется, и я ему скажу.

— Что такое с Денни, мам? — спросила девочка.

— Что-то, что имеет отношение к некоему парню по имени Бен, — объяснила Викки, собирая вещи. — Денни сама себя не понимает. Никак не разберется, влюблена она в него или нет.

Именно эту версию и выдала Викки Мэри чуть позже по телефону, за закрытыми дверями, когда сестра позвонила узнать, удалось ли ей выяснить, что за беда стряслась у Денни.

— Любовная лихорадка, я так думаю, — говорила Викки. — Денни дуется на Бена за то, что тот оставил ее одну на ферме в воскресенье вечером, как раз когда этот убийца, которого разыскивают, бродил неподалеку. О нет, она не боится. Этот парень уже далеко, так в газетах пишут. Просто расстроена из-за Бена.

— Может, надо как-то намекнуть Бену? — предложила Мэри. — Позвоню-ка я ему, пожалуй. Если мы не в состоянии уговорить Денни переехать к нам на время, пока этого парня не поймают, может, он что-нибудь предпримет. Если она ему нравится, пусть докажет это на деле.

— В этом-то вся загвоздка. Как думаешь, он влюблен в нее?

— Откуда мне знать? — бросила Мэри и дала отбой.

Мэри была уверена, что справедливость не просто должна восторжествовать — все должны увидеть, как она восторжествует. Мэри была единственной из Монтгомери, кто смешивал понятия Любовь и Справедливость.

Глава 6

Денни мчалась в фургончике вдоль залива, к его северной части. Снова ее руки и ноги думали за нее и вели автомобиль туда, куда она даже не собиралась. У нее и в мыслях не было навестить сегодня Теодору.

Теодора работала школьной учительницей и носила очки. В семье упорно ходили слухи, что она сильна в алгебре, геометрии и всякого рода вычислениях, в которых Денни считалась настоящим профаном. Из-за этого Денни постоянно испытывала комплекс неполноценности, но прекрасно понимала, что сестра не виновата и, более того, всегда готова выслушать и прийти на помощь.

В школьные годы учителя строгие и несправедливые нравились Денни больше, чем добрые. Если бы она могла проанализировать свои чувства, то поняла бы, что несправедливое отношение учителей давало ей право вести себя так, как ей заблагорассудится. Ученицей она была неважной, и класс для, нее был либо тюрьмой, либо сценой — все зависело от настроения.

В общем и целом Денни жалела об упущенных возможностях, потому что только по собственной глупости превратила школьные годы в пародию. И хотя она любила Теодору, школьную учительницу, эта любовь была тем крепче, чем дальше они находились друг от друга. Всему виной ассоциации.

Теодора поливала в саду кусты. Энди, ее загорелый голубоглазый сын, раскрашивал свое каноэ в потрясающий воображение оттенок красного. Мальчик первым увидел гостью и, завопив: «Bay! Это же Денни!» — полез на подножку фургончика с кистью в руках, одарив любимую тетушку улыбкой серафима.

— Энди, я тебя люблю, конечно, но только попробуй перемазать мне машину краской — я тебе голову сверну!

— Не перемажу, не переживай, — отмахнулся от нее племянник, даже не подумав избавиться от кисти.

Теодора, такая же рослая, как и все остальные сестры, поправила выбившиеся из-под старой садовой шляпы черные волосы. Когда-то давным-давно шляпа эта, украшенная ныне выцветшими и поблекшими розами, представляла собой часть свадебного наряда Мэри.

Старшая сестра радостно улыбнулась, завидев младшую, и по привычке сняла очки правой рукой, в которой в данный момент держала шланг. Брызги полетели во все стороны, а струя ударила в капот автомобиля.

— Я уже купалась сегодня, — заявила Денни.

— Извини. Ты зайдешь? У Сэма в холодильнике бутылка пива стоит.

Сэм приходился Теодоре мужем, а Энди — дядей.

Денни поглядела на Энди и его красную краску и не стала вылезать.

— Я просто мимо проезжала, — сказала она. — Ездила купаться с Викки и ребятами.

— Зайди хоть ненадолго, — попросила Теодора, направляясь к забору. Вода из шланга полилась за ограду, орошая кусты на уличной полянке. — Ты бледная какая-то. В Холмах жарко?

— Просто пекло, как в аду.

Денни не двинулась с места. Если бы только Энди ушел куда-нибудь! Она очень любила мальчика, как если бы он был ее собственным ребенком, но сейчас он мешал ей поговорить с сестрой по душам. А времени у нее меж тем оставалось в обрез. Рано или поздно, причем скорее рано, чем поздно, ей надо будет ехать домой, кормить птиц и доить Рону. Мысль о страданиях козочки с переполненным выменем была просто невыносима. Хотя немного времени у нее все же имелось. Может, если она пойдет с Теодорой в дом, Энди останется на улице красить свое каноэ в дьявольский красный цвет.