Читать книгу "Лицензия для Робин Гуда - Лариса Соболева"

– Он защищался, это естественно, – вздохнул Осокин. – Когда я вернул ему винтовку, он подумал, что я безоружный и наставил ее на меня, собрался выстрелить... Ему надо было много времени, чтобы выстрелить, мне секунды, чтобы достать ствол и тоже выстрелить. А насчет жалости... Яцков меня не колышет. Он конченый был, не каждый способен пойти на человека с винтовкой, тем более на малолетнего мальчишку. Хватит о нем, а то уж очень много мы ему времени посвящаем. Меня беспокоит...

– Что? Что? – Юля придвинулась ближе.

– Я пришел на Фисуна. А Яцков случайно именно в это же время пришел на Тимку и Людмилу. Я застрелил его... Юль, меня вычислят.

– Не понимаю. Тебя невозможно вычислить.

– Я неправильно выразился. – Он повернулся к ней. – Людей, способных решить проблемы при помощи наемников, немного, вертятся они в одном круге. Кто знает арифметику, мухой просчитает, что Яцкова завалил тот же, кто застрелил Фисуна. Это понятно?

– Да. И что?

– Слушай дальше. Заказчик Тимки вычисляет, кто заказал Фисуна, потом ищет меня, так? Возможно, он пойдет на прямой диалог с заказчиком Фисуна или придумает какой-нибудь трюк, чтобы узнать, кто того завалил, и тогда... тогда заказчик Фисуна сдаст тебя. Ведь мне помогала найти клиентов ты.

– Да, очень просто. И что?

– Тебе тоже нужно спрятаться с Вием и Тимкой. А мне придется это все разгребать до тех пор, пока всем не станет безопасно жить открыто.

– Это ты верно сказал.

Они думали, что одни в комнате, но в дверях стоял Герасим. Дар и Юля не заметили, не услышали, когда он вошел.

Глава 15

Дом Свищевых – крепость, романский замок. Между прочим, в прямом смысле. Арки, башни с «зубчиками», и с бойницами, за такими в средние века прятались воины и стреляли из луков по неприятелю. Для чего эти излишества сейчас – не известно. Может быть, таким образом подчеркивается состоятельность хозяев? Сколько в доме этажей, посчитать трудно, потому что архитектура строения асимметричная, окна разных размеров, но Ипсиланти прикинул: на трехэтажную темницу тянет. Краснов так попросту присвистнул, взглянув на башенки за высоченным забором:

– Летова негодяйка, если отняла у ребенка привольное житье.

– Откуда ты знаешь, какая она, Летова? Может, она родила Тимофея, бросила в роддоме, потом захотела вернуть сына...

– Запиши сюжет и срочно отправь на центральный телеканал, они сляпают сериал. Народ любит душещипательные истории. А я тебя охлажу. Летовой двадцать восемь, Тимофею одиннадцать с половиной. Во сколько же лет она родила?

– Сейчас акселерация, рожают и в тринадцать. У меня с арифметикой все в порядке, а у тебя нет. По моим подсчетам, Людмиле, если она родила Тимофея, было не полных шестнадцать, а это вполне нормальный возраст для секса.

– Никогда не поймешь: то ли ты шутки шутишь, то ли и вправду...

– Дурак? – ухмыльнулся Ипсиланти, не обидевшись. – Хозяева вроде дома. Идем?

Время вечернее, поэтому застали обоих Свищевых. Хозяйка сразу же накрыла на стол – чай, конфеты, пирожные и несколько видов варенья. Ипсиланти оценил: попал к интеллигентным людям. Хозяйка сладкая, как варенье, с прической «взбитые сливки», в платье местного кутюрье с поползновениями на шик. Хозяин... какой-то он... маленько прибитый. В роговых очках, в стареньком костюмчике с потертыми рукавами, сгорбленный, без какого бы то ни было выражения на лице. Обоим по сорок пять, пухленькие и, в общем-то, миленькие. Не успели гости и хозяева сесть за стол, Петр Петрович схватил пирожное и погрузил зубы в него.

– Петр, не увлекайся сладким, тебе нельзя, – промурлыкала хозяйка. Она излучала заботу, доброжелательность и гостеприимство.

Петр отнесся к замечанию наплевательски и продолжил заглатывать пирожное.

– У вас замечательный дом, – начал издалека Ипсиланти. – Дворец.

– Но сколько денег нужно на содержание... – пожаловалась Лидия Евгеньевна. – Соседи считают нас богачами, а мы еле тянем дом. Думали продать, купить жилье попроще, а жалко. История нашей семьи уходит корнями в далекое прошлое, Свищевы служили верой-правдой русским князьям, и нам не подобает жить в конуре. А у вас, простите, очень странная фамилия...

– Почему же? Распространенная греческая фамилия, как в России Сидоров, Петров, Иванов. Лидия Евгеньевна, вы написали заявление, будто вашего племянника украла Летова...

– Да, все так, – сказала она. – Мы думали, он сбежал из дома... искали его на вокзалах и по злачным местам...

– Что вы говорите! – с сочувствующей интонацией произнес Георг, покосившись на ее мужа, который перестал есть, слушал, не поднимая лица от тарелки. Поедая сласти, он почти упирался подбородком в тарелку. – Только почему вы сразу не заявили в милицию, мол, пропал мальчик, а сделали это семь месяцев спустя?

– Думали, найдется. Так не раз было. Скажи же, Петр.

– Да, – кивнул муж и чуть не окунул нос в чашку с чаем.

– А почему он сбегал? – искренне удивился Краснов. – По нашим сведениям, на хулигана, которого тянет к таким же хулиганам и беспризорникам, Тимофей не похож.

– Конечно, – с едва заметной неохотой согласилась она. – Просто он очень сложный мальчик, настырный и строптивый. Оправдывает его то, что он пережил трагедию.

– Да? И какую же трагедию? – заинтересовался Ипсиланти.

– Брат моего мужа... – замялась хозяйка. – О, это темная история, до сих пор не выясненная.

– Но мы же и работаем для того, чтоб прояснять темные истории, – улыбнулся Краснов, вооружившись приемами Ипсиланти, который, если нужно, превращался в саму вежливость и обаяние. – Расскажите, Лидия Евгеньевна.

– Я не могу, мне тяжело...

В подтверждение своих слов она встала и отошла к окну, утирая слезы. Краснов переглянулся с Ипсиланти, затем оба остановили вопросительные взгляды на ее муже, и тот выпалил скороговоркой:

– Их нашли мертвыми в спальне год назад.

– Простите, кого? – осторожно спросил Ипсиланти.

– Моего брата и его жену, – хмуро ответил он.

– Их убили? – уточнил Краснов.

– Нет, – несколько обмяк Петр Петрович и наконец поднял голову. Очень смешно смотрелись на его губах следы крема, да и вообще он выглядел довольно нелепо. – Вскрытие показало, что... в общем, насилия не обнаружили. От наркотиков погибли и алкоголя.

– А где был Тимофей в это время? – спросил Ипсиланти.

– Как всегда, в бегах, – отозвалась Лидия Евгеньевна.

– Лидуся, ты преувеличиваешь... – робко сказал муж.

– Я? – развернулась она. – Я преувеличиваю? Не хочешь выносить сор из избы? – Ипсиланти, услышав ее слова, подумал, что она сильно поскромничала, назвав свой дворец избой. – Это позиция обывателя. Твой брат и его жена вели беспорядочный образ жизни. Вы не знаете, – подплыла Лидия Евгеньевна к столу, – как они швыряли деньгами. Банкеты, горы-лыжи, море-пляжи, машины каждый год меняли. Там, где деньги, там и другие удовольствия, которых всегда недостаточно или прежние удовольствия наскучивают. И вот результат: наркотики со спиртным! Да, Тимочкины родители были наркоманами! Мое мнение, так это Анжелика толкнула нашего Бореньку в бездну.