Читать книгу "Обещай, что никому не скажешь - Дженнифер МакМахон"

Я кивнула, хотя не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит.

— А в этом кольце — шесть царств бытия: боги, титаны, люди, животные, голодные призраки и преисподняя.

Мой взгляд был прикован к голодным духам: трем сбившимся в кучку неуклюжим существам с тонкими шеями и жутковатыми глазами.

— Голодные духи? — спросила я.

— После смерти они так сильно связаны своими желаниями с материальным миром, что остаются призраками, жаждущими еды и питья, но не способными удовлетворить свой голод.

— Круто, — заметила я.

Он усмехнулся.

Потом я увидела над колесом чудовищное лицо с ощеренными клыками и злобным взглядом.

— А это что за тип? — Я указала на лицо.

— Бог Смерти. Он вращает колесо.

— Значит, Смерть вращает Колесо Жизни? В этом есть жестокая ирония, не так ли?

— На самом деле это не так мрачно, как кажется, — сказал он.

Вы можете повязать хиппи шелковый галстук, наделить его ученой степенью и членством в местном яхт-клубе, но глубоко внутри он останется все таким же хиппи. Я невольно улыбнулась.

— Зак, могу я задать вопрос, который покажется тебе немного странным?

— Разумеется. Хотя мне ничто не покажется странным, ведь я жил в Нью-Хоупе. — Он подмигнул мне и откинулся на спинку кресла. Неужели тот самый нервный подросток, которого я помнила с детства, теперь стал таким обаятельным и непринужденным?

— Я вот все думала, сможешь ли ты рассказать мне кое-что о Нике Гризуолде. Он сделал очень странную вещь: оставил мне сообщение, что я должна найти тебя. Как ты думаешь, почему он это сделал?

Зак слегка стиснул зубы и набрал в грудь воздуха. Я задела его за живое. Он встал, обошел меня и закрыл дверь. Я чувствовала себя как нашкодивший ребенок в кабинете директора.

— Что было сказано в той записке? — Он наклонил голову набок и приподнял брови.

— «Найди Зака». Это все.

Зак помедлил, собираясь с мыслями перед тем, как продолжить. Казалось, он изучает книги на полках, как будто там могли находиться необходимые ответы.

— Бедный Ник, — наконец сказал он и снова положил одну руку на грудь, а другую на пресс-папье. — Это правда, мое сердце открыто для него… просто я больше не могу участвовать в этом. Прошлое кануло в небытие, и ему нужно не цепляться за старое, а идти своим путем. Ник иногда заходит и предлагает где-нибудь выпить. Я несколько раз ходил с ним по старой памяти, понимаешь? Вероятно, не стоило так поступать, но теперь ничего не поделаешь. Но я мог дать ему неверный сигнал.

— Сигнал?

— Понимаешь… — Его уши вдруг покраснели; я хорошо помнила эту особенность. — Сигнал о том, что я, э-э-э… снова интересуюсь им. Никки — отличный парень, и он мне не безразличен, правда. И я не говорю, будто сожалею о том, что случилось тогда, но мы же были детьми, понимаешь?

Я старалась понять, к чему он клонит, не вполне готовая перейти к выводам, к которым он меня подталкивал.

— Выходит, ты пытаешься мне сказать, что у вас был роман?

Зак какое-то время смотрел на меня; теперь покраснели не только его уши, но и лицо. Потом он нервно рассмеялся и покачал головой:

— Упс. Я думал, ты знаешь. Не хотел тебя шокировать. Полагаю, ты могла бы представить себе, что это было частью периода свободной любви в моей жизни. — Он криво улыбнулся и быстро отвел взгляд, сосредоточившись на своей гитаре. Был ли это тот же самый инструмент? Та же гитара, на которой он исполнял серенады моей матери тогда, в нашем старом типи?

— Бог ты мой, Кейт. Я был уверен, что он рассказал тебе. Вы с ним какое-то время были близки друг к другу. Я не сомневался, что ты знаешь.

— Не имела представления, — призналась я.

Он потеребил свою остроконечную бородку.

— Мне было девятнадцать лет. Мне казалось, что бисексуальность — это еще один путь к освобождению разума. Отказ от предвзятых убеждений о природе личности и половой принадлежности. Равновесие между мужским и женским началом, между инь и ян. Господи, это было в 1971 году! Тогда на все смотрели сквозь пальцы.

Я сочувственно кивнула. На самом деле я не такой уж консервативный человек. Я не то чтобы считала постельные отношения Зака и Ника оскорбительными, но это стало для меня основательным сюрпризом. Решимость Ника хранить их связь в секрете была вполне понятной, но в то же время я чувствовала себя немного уязвленной.

— Дел знала? Я хочу сказать, ей было известно про вас? — Когда я задавала вопрос, то услышала в своей голове голос Дел, предупреждавшей о нехороших секретах.

— Да, — ответил Зак. — Однажды она застала нас вдвоем, бедняжка. Думаю, сначала она перепугалась до чертиков. Потом, когда все улеглось, она повесила топор у него над головой. Она в буквальном смысле шантажировала его. Она знала его большой секрет и пользовалась этим, как только могла. Ей приходилось сражаться за свое место под солнцем, верно?

Я кивнула и покусала губу, гадая о том, как далеко мог пойти Ник, чтобы помешать Дел раскрыть его большой секрет. А потом я задумалась, знал ли он ее собственный секрет?

— Ник когда-нибудь упоминал о татуировке? — спросила я, стараясь держаться как можно более непринужденно.

Зак вскинул брови.

— О какой татуировке? — спросил он. — У Ника нет татуировок.

— О татуировке Дел.

— У нее была татуировка? Нет, Никки не говорил ни о чем подобном. И я уверен, он никогда этого не видел. Господи, сколько ей было, четырнадцать лет?

— Двенадцать. Дел было двенадцать лет, когда она умерла.

— Татуировка? У двенадцатилетней девочки в 1971 году? Что за таинственный ребенок! Вот уж и впрямь, кладезь сюрпризов. — Он недоверчиво хмыкнул.

Я почувствовала, что краснею, в основном из-за стыда от того, что в конце концов раскрыла секрет Дел. Я не собиралась этого делать, но разговор с Заком был таким непринужденным, что я не удержалась. В тот момент мне казалось, что если я сделаю еще один шаг в нашем откровенном разговоре, это никому не повредит.

— Могу я спросить еще об одном? — Мой голос прозвучал тихо и робко, как у десятилетней девочки.

— Почему бы и нет? Мы уже вытащили из шкафа много скелетов… так сказать.

— Моя мать знала насчет тебя и Ника?

Он долгое время не отвечал, задумчиво глядя на меня. Я понимала, в чем дело. Так или иначе, речь шла о моей матери. Насколько глубоко вам захочется копать, когда дело касается интимных секретов вашей собственной матери?

Но по какой-то причине он решил быть откровенным до конца.

— Конечно, она знала. Думаю, она считала это сексуальным. Она сказала, что не возражает, если я буду спать с парнем, но если я начну спать с другой женщиной, все будет кончено. Она не хотела повторения сцены с Ленивым Лосем. — Его рука снова потянулась к моей через стол. — Кейт, твоя мама была изумительной женщиной. Тогда я был без ума от нее. Знаю, тебя это совсем не радовало, и мне жаль. Я никого не хотел обидеть, понимаешь? Просто следовал велению своего сердца. — Он снова ухватился за подвеску с Колесом Жизни.