Читать книгу "Этюд в розовых тонах - Анна Данилова"

– А ты откуда это знаешь?

– Сорока на хвосте принесла, – отмахнулась от нее Маша. – Когда я сюда пришла, здесь уже мало что осталось, во всяком случае, ничего из шуб, меховых вещей, золота и тому подобного уже не было, из чего я сделала вывод, что грабитель – мужик. А вот барахла женского было много. Я часть продала на рынке, часть пыталась надеть на себя, но на меня не полезло, и все это теперь лежит у меня в сумке. Понимаешь, нижнее белье вроде бы никто на базаре не продает, да и много никто там не даст – народ у нас ничего не смыслит во французском белье, вот я себе и оставила. Просто так…

– Маша… А что тебе сорока принесла насчет этой девушки? – Она затаила дыхание. – Что с ней случилось? Она жива? Ее-то не убили вместе с хозяином?

– Не убили вроде бы, но могли так припугнуть, что ей мало не показалось, и она уехала куда-нибудь подальше. Или ты думаешь, что она может вернуться сюда за своими шмотками? Ты боишься этого?

– А почему бы и нет?

– Да хотя бы потому, – Маша понизила голос, – что она, может быть, как-то связана с этим убийством. Посуди сама, хозяин – старик. А она – молодая. Да если бы она не была виновата в убийстве, то что мешало ей сразу обратиться в милицию, а не прятаться, как ты думаешь?

– А с чего ты взяла, что она как-то связана с убийством и что она прячется?

– Ну ты странная… Так ее же здесь нет! Спрашивается, где она?

– Да мало ли… Может, у родственников или в больнице. Ты же ничего не знаешь. Как же можно вот так огульно предполагать ее причастность к убийству.

– Подумай сама. Предположим, твоего близкого человека убили. А до этого ты с ним жила. И ты бы после всего, что здесь произошло, смогла бы вот так на столько дней оставить эту квартиру без присмотра? Не явилась бы за вещами? Ничего не предприняла, чтобы запереть ее хотя бы и оградить от мародеров, от меня, к примеру?

Не явилась же…

– Причин, повторяю, могло быть множество, – голос Али дрожал, но Маша ничего не замечала.

– Да ладно тебе. Она слиняла, как пить дать. И вообще, какие-то странные мысли лезут тебе в голову, честное слово.

– Да ты не слушай меня, – спохватилась Аля, сообразив, что для человека постороннего она уж слишком активно принялась защищать жившую здесь раньше «девицу». – Ты права, мне тут действительно не по себе. Так и кажется, что сейчас раздастся звон ключей, вернется хозяин или его подружка… Что мы тогда станем делать?

И словно бы в подтверждение ее слов из прихожей донеслись звуки – и именно звон ключей. Аля подумала, что ей это показалось, и она с ужасом вопросительно взглянула в лицо сидящей напротив Маши.

– Ты слышала?

Маша, на лице которой не отразилось и тени страха, приложила палец к губам.

– Пусть ломятся, – хихикнула она и подмигнула Але. – Все равно никто не войдет. Я на засов заперлась. Думаю, это кто-нибудь из «домушников» пытается подобрать ключи. Но гнездышко уже занято, так что пусть они убираются куда подальше.

И Маша, вместо того чтобы притаиться, вдруг встала, подняла с пола маленькую табуретку и со всего размаху швырнула в дверь.

– А ну пошли вон! Сейчас милицию вызову! – загремела она на всю квартиру, и Аля с грустью подумала, что на этот раз ей придется провести ночь в обществе буйнопомешанной.

21. Тамара

Тамара страдала, чувствуя, что ею манипулируют. Однако всей сложности игры, затеянной Виктором и Натальей, она так и не разгадала – уж слишком была увлечена своей новой ролью официальной любовницы или даже близкой подруги Кленова. Кроме того, она находилась в состоянии хронического стресса из-за переживаний, связанных с Николаем Лавровым и, главное, деньгами, которые предназначались ему и были так нахально ею присвоены. В день «великого переселения», когда Наталья взяла ее под свою опеку и пригласила пожить с ними, между ними произошел разговор, во время которого Тамара и призналась Наталье в том, что самовольно встречалась с Лавровым. И это вместо того, чтобы привести в исполнение ранее придуманный план самой Натальи, заключавшийся в том, чтобы поручить частному детективу проследить за Тамарой и в дальнейшем попытаться его подкупить.

– Я решила, что это слишком долгий путь, – говорила Тамара, не поднимая глаз и чувствуя, что сейчас Наталья растопчет ее, заставит во всем признаться и вернуть украденные деньги, а потом все расскажет Виктору. – Я сделала проще. Пришла к нему и сказала, что собираюсь купить у него материалы, касающиеся Ренаты. И… купила. Это был чистой воды блеф. Ведь я не могла знать, что у него есть эта папка.

– Где она? – взвилась Наталья, сверкая глазами и всем своим возбужденным видом пугая Тамару. – Где папка? Она у тебя?

– Вот. – Тамара принесла папку, положила ее на стол. – Здесь все. Я заплатила ему три тысячи долларов. Я не знаю, зачем я это сделала. Словно кто-то руководил мною, гипнотизировал… – лепетала она, боясь, что на ее голову сейчас обрушатся удары.

Но Наталья, казалось, уже не замечала ее. Она раскрыла папку и ушла с ней в другую комнату. Долгие минуты ожидания заставили Тамару принять решение все же признаться во всем и вернуть Наталье деньги. Она вдруг так хорошо представила себе, как Наталья заявляется к Лаврову, чтобы выяснить все подробности и детали сделки, что ей стало дурно. Конечно, Лавров поначалу будет все отрицать: и про папку, и про визит Тамары. Какой резон ему во всем признаваться, когда теперь он пуст, у него нет ничего, что могло бы заинтересовать Наталью. А вдруг Наталья решит его подкупить с целью выяснить, сколько он получил… Господи, да зачем ей это выяснять, если она сейчас держит в руках папку, набитую фотографиями Ренаты и свидетельствующую о том, что та чиста перед мужем и что у нее не было никаких любовников. Ведь ей требовалось выяснить прежде всего, не встречалась ли Рената с компаньонами Виктора, особенно с Гасаном. Если не встречалась, значит, у того не было причин ревновать ее к кому бы то ни было и тем более убивать. Да и вообще, что такое три тысячи долларов для такой состоятельной женщины, как Наталья?

Мысли Тамары путались. Она окончательно растерялась, поэтому, когда Наталья вернулась, держа злосчастную папку, – страх перед этой сильной и властной женщиной совсем сковал ее.

– Да не дрожи ты так, – вдруг услышала она внезапно мягкий и грудной голос. – Ты лучше спроси меня, зачем мне понадобилось идти таким долгим путем, если на самом деле все оказалось гораздо проще и быстрее. У тебя хорошие мозги, ты сообразительная, поздравляю. А мне и в голову не пришло, что можно купить дубликат и что он вообще существует. Ну и Лавров, ну и прохиндей. Словно чувствовал, что эту папку можно будет продать, да еще и втридорога. Ну, конечно, – продолжала она рассуждать, попыхивая сигареткой и мечась по комнате, – это надо быть полным идиотом, чтобы не запастись копиями фотографий. А Лавров – не идиот. Он просто мошенник, который работает и на ваших, как говорится, и на наших. Ну да бог ему судья. Послушай… Да не вздрагивай ты так! Ты все правильно сделала, понимаешь? Правильно. И теперь, когда я оценила твой поступок и твою дерзость, мне, представь себе, еще больше захотелось, чтобы ты была в нашей команде. Ты понимаешь, о чем я говорю. О новой работе. Ты по-прежнему будешь выполнять функции секретаря, но время от времени я все же буду поручать тебе и более серьезные вещи. Значит, решено. Ты живешь с нами, пока идет следствие и пока ищут убийц, а там видно будет… Теперь давай поговорим о самом главном.