Читать книгу "Отстегните ремни - Катерина Кириченко"

Вздохнув, я покинула дом тем же способом, что и пришла: пешком по черной лестнице и через балкон заднего входа — на улицу.

Обойдя наши шестнадцатиэтажки самым кружным путем и поминутно оглядываясь, нет ли погони, я отправилась к детскому магазину одежды. Даша послушно шла рядом, окрыленная обещанием обновок, и балаболила про какие-то платья, которые ей недавно купила мама. Еще не высохший заяц Вася болтался у нее подмышкой. Не хватало только папы для полной картинки «Моя семья».

* * *

В горле уже стоял нехороший ком, и казалось, что от того момента, как он поднимется чуть выше к глазам, чтобы вылиться, наконец, в слезы, меня отделяет лишь чувство ответственности перед ребенком. Я боялась, что мои слезы напугают девочку до смерти.

Даша смотрела на меня через грязное и мутное стекло будки телефона-автомата. Я ясно понимала, что сейчас к ней выйду, и она непременно, в который раз за сегодняшний день, задаст мне свой вопрос, на который, чем дальше, тем хуже мне было совершенно нечего ей ответить. Меня и саму волновало ничуть не меньше, чем ее: ГДЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЕЕ ПАПА?!

Уже стемнело, а от Макса так и не пришло никакого ответа. Машка по телефону звучала бодро, но чувствовалось, что она тоже не знает, что делать. Ком в горле начал неотвратимо подниматься выше, придушивая меня и заволакивая глаза ненужными слезами.

Сегодняшний день казался мне просто нереально длинным. Начавшись на лесной поляне, он тянулся по лесу, по заброшенным железнодорожным путям в Павловскую слободу, по мокрому шоссе, петляющему среди сосен Истринского района, по Новорижскому шоссе, едва просматривающемуся сквозь интенсивно работающие «дворники» на ветровом стекле бордовой «девятки» с крашеным белым крылом, вверх по бесконечным ступеням черной лестницы моего дома, потом опять по ним же, но вниз, по московским лужам, через магазин детской одежды в кинотеатр, потом в шумный и душный «Макдоналдс», и во множество разных, попадающихся тут и там будок телефонов-автоматов…

Маленькое полуподвальное помещение на первом этаже жилого кирпичного дома, куда мы с Дашей пришли, взявшись за руки и почти весело перепрыгивая через постепенно подсыхающие лужи, служило одновременно и магазином детской одежды, и канцтоварами, и ремонтом обуви. Также, если судить по висевшей на двери табличке, распечатанной на обычном принтере, здесь можно было сделать ксерокопии, срочное фото на документы и воспользоваться службой экстренной почтовой доставки DHL.

Даша сначала возбужденно кинулась к полкам с яркой детской обувью, но уже через минуту нахмурила бровки и категорично заявила, что ей ничего тут не нравится, и надо пойти в другой магазин, куда ее обычно водит мама. Объяснить ребенку, что на тот магазин, где ее мама в состоянии делать ей покупки, у нас сейчас нет денег, я не взялась. Извинившись перед продавцом, я строго взяла Дашу за руку и заставила померить две пары обуви. Даша кривила рот, гримасничала и дергала ногой, но я все-таки отнесла на кассу какие-то действительно невероятно уродливые красные туфельки в белую ромашку, сделанные из откровенной пластмассы.

— Они жесткие, они мешают! — топала ножкой Даша, привлекая к себе недоброжелательные взгляды двух пожилых женщин усталого вида, работающих тут продавцами. Судя по их тяжелым лицам, устали они не от капризничающей Даши, а уже лет двадцать назад, комплексно, от жизни вообще.

Вслед за туфельками на кассе вскоре образовалась небольшая кучка детских вещей, состоявшая из безобразного оттенка синих джинсов с аппликацией в виде зайцев или кроликов, белой футболочки, красного хлопкового свитера и синего тонкого дождевика с капюшоном. Мое чувство вкуса протестовало не меньше Дашиного, но рассудок подсказывал, что одеть ребенка все равно необходимо, хотя бы чтобы на нее не поглядывала с интересом милиция, а на пять тысяч рублей, в которые нам надо было уложиться вместе с кинотеатром, обедом и обещанным мной мороженым в более приличном магазине мы бы сильно не разгулялись.

— С вас тысяча семьсот сорок рублей, — поджав губы, отчеканила мне продавщица.

— Переодеваться и быстро! — скомандовала я ноющей Даше. — Кролики на джинсах уже понравились твоему Васе. Видишь, как он смотрит с одобрением?

— Не понравились! Не хочу этот свитер! Он кусается и колется! — продолжала ныть девочка и изгибалась, как змея, мешая мне натянуть на нее приобретенные обновки.

— Молчать, не то не куплю мороженого! — негромко командовала я.

— А она меня украла у папы! — вдруг завопила изо всех сил девочка и, забежав за прилавок, спряталась за продавщицей. — Украла! Она мне чужая! Она ночью пришла и забрала меня! И домой не пускает! Я домой хочу!

Продавцы воззрились на меня с подозрением. Господи! Только не хватало, чтобы они позвонили в милицию!

— Да врет ребенок! Не видите, что ли? Украдешь такую! — попыталась я оправдаться и стала заходить за прилавок за ребенком, но продавщица закрыла мне проход своей мощной грудью.

— А документы у вас есть? — спросила она, придерживая Дашу за своей юбкой.

Я поняла, что каждая минута промедления грозит мне вызовом наряда милиции, и надо что-то делать очень срочно. Не терпящим возражения командным тоном я резко отчеканила:

— Та-ак. Ребенка матери быстро вернули! Иначе сюда сейчас подъедет мой муж, и будете сами в милиции объясняться! Проблем давно не видали? Сейчас увидите!

Я сделала вид, что ищу мобильник в сумочке. Женщина слегка потеряла уверенность, и, воспользовавшись моментом, я грубо оттолкнула ее и железной хваткой схватила вредного ребенка за запястье.

— Цирк прекратите немедленно! Пройти дайте!

Вытащив упирающую и визжащую Дашу из-за прилавка, я схватила свободной рукой пакет с обновками и, напоследок грозно зыркнув на продавщицу, решительно направилась к лестнице из подвала.

Я никогда особенно не хотела иметь своих детей, но, справедливости ради надо заметить, иногда все-таки прикидывала на себя, какая из меня получилась бы мама. И почти всегда я представляла себя идущей по улице с нарядно и со вкусом одетой улыбающейся девочкой, приблизительно Дашиных лет. И никогда в этих фантазиях еще не было, что я насильно одеваю плачущего ребенка в противные и действительно сделанные из дешевых, пыточного качества материалов, уродливые вещи, и тащу ее, упирающуюся, воющую и цепляющуюся за стены, волоком наружу из каких-то полуподвальных магазинов!

Выведя зареванную и недовольную Дашу на свет божий (и как вообще продавцы умудряются проводить весь день в этих казематных помещениях с противно жужжащими лампами псевдо-дневного света?), я силой засунула ребенка в автобус и повезла в ближайший кинотеатр.

— Еще одна такая выходка, и можешь забыть про мультфильмы и «Макдоналдс»! — заявила я девочке на полном серьезе.

Максовские черные глаза обиженно поморгали и покорно уставились в окно. Кажется, я все-таки победила! Или это временное затишье перед следующей бурей? Я чуть расслабилась, но Дашину руку из своей больше уже не выпускала.