Читать книгу "Маэстра - Л. Хилтон"

Его взгляд уже сосредоточился на висящих в гостиной мониторах. Хватит о высоком, пора и делом заняться!

– Конечно, будет здорово, когда ты раскрутишь свой проект, – равнодушно ответил он.

Я сказала, что у него наверняка куча дел, и предложила зайти за ним после ланча. Мне хотелось погулять по городу. С выражением неподдельной благодарности на лице он тут же сел за рабочий стол, собираясь вскрыть вены мировым финансам, однако, как всегда, не забыл щедро поделиться со мной, выдав пачку банкнот из серебряного держателя, который извлек из заднего кармана. Мило попрощавшись, я вышла из дома, взяла такси, приглядев водителя, которого можно будет порасспрашивать по дороге, прошлась по магазинам, съела «крок месье» в кафе с видом на озеро, среди укутанных ближневосточных женщин, их потомков с пивными животиками и мужчин, не отрывавшихся от своих смартфонов в зеленоватой тени восхитительных Альп.

Мне пришло в голову, что я не так уж хорошо разбираюсь в современном искусстве, но это не причина пасовать. Во-первых, там и разбираться особенно не в чем, а во-вторых, потенциальные покупатели таких артефактов и сами в этом ничего не понимают. Уровень профессионализма в этой сфере зависит от того, насколько человек умеет отслеживать новые тренды и прогнозировать, на что будет спрос, когда к нему приходит продавец. Идею мецената, скупающего предметы искусства по эстетическим соображениям, я позаимствовала из «Гранд-тура», и пока что мне невероятно везло, ведь я смогла убедить Стива, что знаю, как и что следует покупать, хотя вкус моего нового друга нельзя было назвать коммерчески выгодным. После трех лет серьезной работы на Руперта в аукционном доме эта история казалась немного дешевой, но бывали в моей жизни деньки и похуже. Например, вся моя жизнь до нынешнего момента. Возможно, если я смогу это сделать, если у меня все получится, то я наконец-то стану кем-то, стану человеком, которым мне всегда было предназначено стать!

Вернувшись в квартиру, я переоделась в обновку – бежевое платье-рубашку от Стеллы Маккартни – и дополнила образ платком «Эрме» с розовыми и оранжевыми циферблатами. Еще я купила простой клатч из коричневой кожи – хватит уже держать деньги в бумажном пакете. Стив был, как всегда, в джинсах, поло и кроссовках «Найк». Мы взяли такси до банка, и он всю дорогу держал меня за руку, хотя другой рукой ловко управлялся со своим «блэкберри».

Однажды Руперт послал меня в банк на Флит-стрит обналичить чек, и теперь я ожидала увидеть нечто впечатляющее: колонны, старинные картины маслом, швейцары в белых перчатках. Однако «Оспрей» оказался самым обычным офисом и ни капельки не напоминал дорогой отель. Обычный холл, лифт, слегка заляпанный звонок, диван, кулер с водой и допотопный факс. Стив вкратце объяснил на неожиданно хорошем французском, что желает открыть личный счет для нового сотрудника. Как только он представился, у менеджера слюнки потекли. Нас проводили в маленькую комнатенку – четыре стены, стол и три стула, – я достала паспорт, и нам принесли все необходимые бумаги.

– А теперь, мадемуазель Рэшли, будьте любезны расписаться здесь… здесь и вот тут!

Я протянула менеджеру клатч, тот взял его с вымученной улыбкой, словно я дала ему грязный памперс. В Женеве не принято размахивать наличкой, хотя все прекрасно знают, что местный банковский бизнес построен на отмывании денег. Менеджер нажал кнопку под столом, в комнату тут же вошла стройная девушка в черном брючном костюме и забрала деньги, взяв их с некоторой брезгливостью, как будто предпочла бы воспользоваться щипцами. Я заметила, какой взгляд она бросила на Стива, и на всякий случай накрыла его руку своей ладонью. Следующие несколько минут менеджер со страдальческим выражением на лице спрашивал, нравится ли мне в Женеве, пока девушка не вернулась с моим изрядно похудевшим клатчем и банковской книжкой, на обложке которой красовалось мое имя.

– На какой адрес мадемуазель желает получать корреспонденцию?

Черт! Об этом я не подумала! Представить себе выписки со счета в швейцарском банке валяющимися на столе, за которым завтракают мои корейские соседки, я решительно не могла.

– На данный момент я нахожусь в поиске новой квартиры, – неуверенно промямлила я.

– Понимаю вас, мадемуазель, но вы ведь будете заезжать в Женеву? – услужливо подсказал мне менеджер, понимавший, что в будущем Стив может оказаться ценным клиентом.

– Ну конечно! Ярмарка современного искусства в Базеле, разумеется…

– Тогда от лица банка «Оспрей» могу предложить вам следующий вариант: номерная ячейка, ключ от которой будет только у вас. Для корреспонденции. Наши клиенты считают такую услугу очень удобной, если они… много путешествуют.

Вот это мне понравилось! Много путешествуют! Видимо, он считает меня кем-то вроде Холли Голайтли!

– О, это было бы очень кстати, благодарю вас!

– Тогда, пожалуйста, еще одна подпись, мадемуазель.

В комнату снова вошла девушка в черном костюме, я подписала нужные бумаги, а Стив ничего не заметил – как всегда, писал эсэмэски.

В тот же день я улетела в Рим. От шампанского я отказалась с видом бывалой гостьи в салонах бизнес-класса, получив от этого удовольствие. Со Стивом я распрощалась с некоторой неловкостью, хотя сомневаюсь, что он это заметил. И хотя он не совсем понимал, что сделал для меня, но все равно очень хорошо ко мне относился. Если бы речь шла о каком-нибудь другом мужчине, то я отблагодарила бы его как положено, устроив прощальную оргию на тщательно подобранных маэстро Альберто простынях «Пратези», однако мне хватило ума не предлагать ему секса. Простого спасибо было явно недостаточно, а больше мне предложить ему было нечего – по крайней мере, ничего, что я могла бы ему объяснить в надежде на понимание. Возможно, в глубине души Стив еще помнил, каково быть робким умником-чудаком, который радуется тому, что кто-то его ценит и любит. Если я скажу ему, что понимаю, какой он на самом деле, и все равно по-своему люблю его, то он ничего не поймет и сконфузится. Поэтому я просто обняла его и пообещала скоро объявиться. Он кивнул, хотя слишком хорошо знал, чего стоят все эти объятия и обещания, и я оставила его в чарующем мире финансовых рынков.

Некоторое время я предавалась фантазиям насчет того, что можно сделать на такие деньги, но недолго. Десяти штук хватит, чтобы оплатить ужин на шестерых в «Миллиардере», не более того. Сбережений от «подарочных» денег Стива хватит на пару дней безбедной жизни в Риме: походить по галереям, вкусно поесть. По возвращении в Лондон можно отправить пару сотен фунтов маме, пожить в старой квартире, пока не найду работу в какой-нибудь галерее современного искусства, потихоньку скупать нужные мне лоты на стороне, а там поглядим. Возможно, через некоторое время я смогу позволить себе небольшую студию, но сначала надо рассчитаться с банком. Хорошее начало, пусть и скромное. В любом случае в отчаяние впадать не от чего, и почему-то меня не смущал даже тот факт, что Руперт наверняка позаботился о том, чтобы мое имя оказалось в черном списке. Более того, этот факт меня очень даже устраивал.

Пока наш самолет стоял на взлетно-посадочной полосе, ожидая вызова к нужному выходу во Фьюмичино, все итальянцы как по команде достали телефоны. Я последовала их примеру и написала сообщение Дейву. Раньше я не решалась связаться с ним, боялась, что может подняться шумиха из-за смерти Джеймса, а вот теперь было самое время.