Читать книгу "Больше, чем это - Патрик Несс"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, — решается Реджина.
Затянувшись напоследок, она тушит окурок о стойку и сразу же вытряхивает из пачки новую, а потом, оглянувшись на Сета, протягивает пачку и ему.
Сет рассеянным жестом обводит спортивные шорты с футболкой и беговые кроссовки, которые почему-то по-прежнему на нем:
— Я же бегун. Нам можно все, кроме курения.
Реджина кивает. А потом приступает к рассказу.
— Нашего мира, — произносит она, — больше нет.
— Нет? В каком смысле?
Реджина вздыхает, выпуская завитушки дыма:
— Мы так думаем. Его нет, потому что мы сами так пожелали.
— Мы?
— Все. Каждый из нас.
Сет порывается уточнить, но Реджина его останавливает:
— Ты выходил в Интернет? До того, как очнулся тут?
— Разумеется. — Сет смотрит на нее недоуменно. Что за вопрос? Неужели кто-то сейчас способен прожить без телефона или планшета?
— И так, видимо, повсюду, — кивает Реджина. — Даже в Польше.
— Да не в Польше я был, — бухтит Томаш. — Сколько раз повторять? Мама приехала сюда на заработки. А в Польше с Интернетом тоже полный порядок вообще-то. Вполне продвинутая страна. Что за привычка на каждом шагу…
— В общем, — перебивает Реджина, — мы думаем, что примерно лет восемь — десять назад, если судить по давности вещей, которые тут попадаются, все ушли в Сеть. — Она выдыхает длинную струйку дыма. — Навеки.
Сет морщит лоб:
— Что значит навеки?
— Я знаю! — радуется Томаш. — Это значит «насовсем, без возврата».
— Да нет, слово-то я понимаю…
— Все выпали из настоящего мира, — поясняет Реджина, — и перебрались в виртуальный. В такой, с полным погружением, который ни за что не отличишь от подлинного.
Но Сет уже мотает головой:
— Да ну, чушь какая! Такая фигня только в кино бывает. Разницу всегда видно. Жизнь — это жизнь. Из нее просто так не выпадешь.
— Ага! — встревает Томаш. — На это у нее тоже есть теория. Типа, мы заставили себя все забыть. Чтобы меньше волноваться и не скучать.
— Ты же говорил, что сам ей не поверил, — недоуменно хмурится Сет. — Соглашался со мной, что это ад.
Томаш пожимает плечами:
— Ну да. Ад, созданный своими руками, все равно ад.
— И я должен проглотить эту ерунду?
— Глотай что хочешь, — отвечает Реджина. — Просил правду, вот тебе правда, логичнее некуда. Мы залегли в эти гробы…
Сет вздрагивает:
— Вы, значит, тоже очнулись в гробу?
— О, да. Только на самом деле это не гробы. Все эти трубки, металлизированные пластыри — это чтобы поддерживать жизнь. Подавать питание, отводить отходы, не давать мышцам атрофироваться, пока сознание представляет нас совсем в другом месте.
— Я даже не помню, как выбирался из гроба, — признается Сет. — То есть я вообще не знал про гроб, пока пару дней назад не поднялся наверх.
— Наверх?
— Он стоит на чердаке. В моей бывшей комнате.
Реджина кивает, словно получив очередное подтверждение:
— Я очнулась в своей гостиной. Тоже в полных непонятках. На том же самом месте, где свалилась с лестницы, — пролежала там день или два, получается.
Сет смотрит на Томаша, но Томаш ничего про себя не рассказывает, только снова чертит что-то в пыли носком кроссовки.
— Дождь будет, — говорит он.
Они смотрят на улицу. Действительно, из-за горизонта надвигаются тучи. Еще один безумный тропический ливень на подходе.
— И все тихо, — замечает Томаш.
Сет прислушивается. Звук двигателя умолк, пока они спорили. Остался только ветер, гонящий тучи, которые, по крайней мере, зальют пожар. «И снова как по заказу», — мелькает мысль.
— То, что ты говоришь, невозможно, — возражает он Реджине. Та скептически цокает языком, но Сет не обращает внимания. — Хотя здесь все невозможно. Безлюдье. Грязь. Дряхлеющий мир, в котором никого нет.
— Кроме нас, — вставляет Томаш.
— Ага. В этом-то и загвоздка. Ни в моем доме, ни в каких других домах по моей улице гробов нет. Если мир ушел в виртуал, то где все?
Томаш с Реджиной молчат.
Сет понимает, что ответ известен и так. К этому все вело.
— Тюрьма?
Томаш старательно отводит взгляд. Реджина тоже сперва смотрит в сторону, однако потом решительно оборачивается к Сету:
— Туда нельзя.
— Что нельзя? Ты же не знаешь, что я скажу.
— Знаю. Потому и говорю, что нельзя.
— Никак, никак нельзя, — умоляюще твердит Томаш. — Никак.
Сета раздражает эта неожиданная несговорчивость. С тех самых пор, как он сюда попал, тюрьма напоминала о себе постоянно. Маячила вдали, скрываясь за холмом, или просто давила своим незримым присутствием. Как причина, по которой его жизнь когда-то пошла не по тому пути, не по тому, где он мог бы радоваться и быть счастлив.
Он избегал ее инстинктивно, машинально.
И вот теперь, когда ему сказали, что туда нельзя, сразу кажется, что другой цели нет и быть не может. Потому что, если это место лишь плод его воображения — какой-то выверт сознания, примиряющий со смертью, или действительно ад, куда он угодил, — в любом случае тюрьма играет первостепенную роль. Там могут найтись разгадки.
Но если Реджина все-таки права и это в самом деле настоящий мир, то в тюрьме сейчас сидят его родные.
— Показывайте, — говорит он наконец. — Отведите меня к тюрьме.
— О-о-ой! — Томаш обеими руками загребает свою шевелюру в две горсти. — Так и знал! Так и знал, что к этому придет.
— Слишком опасно, — качает головой Реджина. — Водитель нас не подпустит.
— Но он ведь не все время торчит у тюрьмы, — возражает Сет. — Когда-то же он отправляется на свои объезды.
— Он узнает, что ты там, и на этот раз дырой в груди не ограничится.
— Подозрительно быстро зажившей дырой, вам не кажется? — Сет хлопает себя по ребрам и морщится, попав по синяку. — Можно же пробраться.
— Не заставляй меня, — просит Томаш. — Не надо, пожалуйста! Не хочу опять.
— Опять?
— Я там очнулся, — вздыхает мальчишка. — Сплошные гробы… И непонятно, кто в них, что им снится, да и живы ли они вообще. — Он заламывает руки (Сет впервые видит этот книжный жест в реальной жизни). — И мама.
— Твоя мама? — переспрашивает Сет.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Больше, чем это - Патрик Несс», после закрытия браузера.