Читать книгу "Как покорить маркиза - Джулиана Грей"

– Нет, папа, – сказал он. – Это совершенно исключено.

Глава 12

Центральный уголовный суд Олд-Бейли, Лондон

Июль 1890 года

Днем раньше обвинение закончило свою работу. Она завершилась театрализованным представлением в прекрасном исполнении инспектора Скотленд-Ярда, изобразившего сцену боя на шпагах из трагедии Шекспира. Таким способом детектив подкрепил свой вывод: убийство было совершено в состоянии аффекта мужчиной, обладающим большой физической силой, настолько глубокими и страшными оказались раны герцогини Сотем, когда без четверти одиннадцать горничная обнаружила ее мертвое тело, распростертое на кушетке в собственной спальне.

После столь наглядного изображения кровавой драмы Стефани первой предложила построить защиту, акцентируя внимание на фактах, демонстрирующих благородство Хэтерфилда, ту сторону его характера, которая говорила о чуткости и отзывчивости этого человека. Все свидетели были в сборе и томились в зале, ожидая, когда их призовут. Но теперь, глядя на виконтессу Честертон, сидевшую на месте для свидетелей в черном траурном наряде, облегающем ее и без того хрупкую фигурку, с кружевным платочком в руках, который она то и дело прикладывала к глазам, Стефани засомневалась, стоило ли ее вообще вызывать для дачи показаний.

– Самый нежный и заботливый брат на свете, – твердила она в ответ на все вопросы мистера Дакуэрта.

– Прошу вас, мадам. Расскажите более подробно, как вы делали это раньше. Ваши прогулки с братом верхом на пони, пикники и так далее. Вероятно, ваша мама была свидетелем той неизменной доброты и внимания, которыми он одаривал вас и ваших сестер?

– Понимаете… дело в том… – Она запнулась, нервно теребя носовой платок. – Моя мама не относилась к тому типу матерей, у которых преобладают материнские чувства… То есть я хотела сказать…

– Вы в этом уверены?

– Да, уверена, – сказала леди Элинор, потупив взор.

– Понимаю. Ваша мама и лорд Хэтерфилд хотя бы иногда проявляли друг к другу теплые чувства, как это обычно происходит в любящих семьях?

– Очень редко, – едва слышно пролепетала она.

Мистер Дакуэрт задумчиво кивнул головой.

– Понимаю. Однако к вам и вашим сестрам он относился с искренней теплотой и любовью. Очень любопытно. Что вы можете сказать о поведении вашего брата за несколько недель до смерти вашей матери? Он вел себя как обычно?

– Почему… – Она бросила быстрый взгляд в сторону брата, который стоял в боксе для подсудимых, с искренним сочувствием глядя на сестру. – Не более чем… – Она неожиданно замолчала.

– Да, продолжайте, ваша светлость. Что-то произошло?

– Ничего, что бы заслуживало внимания.

– Позвольте напомнить, ваша светлость, что вы находитесь под присягой. И убийство вашей матери взывает к справедливости, вы согласны?

– Да, но он не делал этого! Джеймс не мог этого сделать, только не он! – Она судорожно прижала платок к губам, пытаясь заглушить отчаянный всхлип.

– Несомненно, ваша преданность брату делает вам честь, – слащаво прогнусавил мистер Дакуэрт. – Однако что-то в его поведении изменилось, не так ли?

– Немного, но только потому, что…

Мистер Дакуэрт тряхнул головой и улыбнулся.

– Да, продолжайте, ваша светлость!

Женщина собралась с духом.

– Он стал уделять нам чуть меньше внимания, только и всего. Я имею в виду его сестер. Обычно он часто навещал меня, особенно после моего замужества, а когда у нас родилась дочка, он стал ей самым любящим дядей на свете. Он читал ей сказки, и моя милая девочка засыпала у него на руках. Он…

– Да, мадам. И что случилось за несколько недель до убийства?

Леди Элинор от сильного волнения скомкала в руках носовой платок и бросила взволнованный взгляд на Хэтерфилда.

– Он стал появляться у нас гораздо реже.

– Насколько реже?

– Ну… Он вообще перестал приезжать. Но, понимаете, у него столько дел. Его дома́, и…

Мистер Дакуэрт приложил ладонь к уху.

– Да, продолжайте, моя дорогая леди.

– Я не знаю, что еще сказать, – сказала она с чувством.

Мистер Дакуэрт сцепил руки и, перебирая большими пальцами, начал мерить шагами пространство.

– Понятно. Давайте вернемся к событиям, которые происходили вечером накануне убийства. В тот день вы были приглашены в дом своих родителей на Белгрейв-сквер, не так ли? На бал, верно?

– Да.

– Что вы можете сказать о поведении лорда Хэтерфилда в тот вечер?

– Он был… Он был таким же, как всегда. Очаровательным и милым. Он танцевал со мной.

– Что он сделал после этого?

Она облизнула губы.

– Он пригласил на танец другую гостью.

– И кто это был?

– Я не могу сказать. Никто из нас не знал ее.

– Эта таинственная партнерша лорда Хэтерфилда была хороша собой?

И снова быстрый взгляд в сторону брата.

– Она, естественно, была в маске, но, да, очень красива.

– Итак, позвольте мне подвести итог, чтобы суд уяснил последовательность событий. Вы сказали, что лорд Хэтерфилд стал менее внимательным за несколько недель до трагедии. Он перестал навещать вас, хотя раньше постоянно бывал у вас в доме и уделял много внимания вам и вашей дочери, своей маленькой племяннице. И в довершение всего в тот последний вечер его светлость, обвиняемый, на званом балу большую часть времени провел, танцуя с прекрасной молодой дамой, с которой ни вы, ни ваша семья не были знакомы.

Щеки Стефани пылали огнем. Она боялась поднять глаза на Хэтерфилда. Девушка уткнулась в листок бумаги, лежавший перед ней, и делала вид, что записывает.

– Да, они почти все время танцевали. Но вскоре просто исчезли… – Леди Элинор осеклась, и ее щеки стали такими же пунцовыми, как и у Стефани.

– О! Они, как я понимаю, исчезли вместе.

– Да… И это произошло задолго до того, как мама – ушла отдыхать… – Она снова запнулась, покраснев еще больше.

– Можете не продолжать, ваша светлость. Мы доподлинно установили, что произошло в тот вечер, и надеюсь, убедили в этом суд.

Почувствовав себя более уверенно, леди Элинор расслабилась.

– Разумеется.

– О, позвольте задать вам последний вопрос, ваша светлость, если не возражаете.

– Да, мистер Дакуэрт?

– Какова была цель этого бала?

– Цель? – На этот раз леди Элинор посмотрела прямо в глаза мистеру Дакуэрту, намеренно избегая смотреть на брата. – Странный вопрос. Ради развлечения, конечно. Разве не для этого предназначены балы, мистер Дакуэрт?