Читать книгу "Перекрестья - Фрэнсис Пол Вилсон"

Правильно ли она сделала, обратившись к Джеку? Скоро она это узнает. То ли она освободится от этой пиявки в человеческом облике, то ли дело всей ее жизни рухнет под грузом стыда и позора. В любом случае окончательный приговор куда лучше, чем странное промежуточное состояние, полное постоянных страхов и угроз.

— Мэгги? — обратилась к ней Агнес, озабоченно сведя брови. — Вы хорошо себя чувствуете? Вы побелели как полотно.

Мэгги кивнула. Пересохший язык с трудом подчинялся ей, и она еле выдавила:

— Что он сказал?

— Он попросил передать, что дела у вашего дяди Майка изменились к худшему и что он перезвонит вам около четырех. А я и не знала, что у вас есть дядя Майк.

— Дальний родственник.

Уйдя к себе в комнату, Мэгги подождала, пока Агнес не покинет холл, и стремглав кинулась к таксофону, который стоял в двух кварталах. В монастыре сестрам не позволялось иметь при себе мобильных телефонов, и она не могла обсуждать эту тему по общему телефону, который стоял в холле, так что она торопливо добралась до того, который шантажист упомянул во время их первого разговора.

Когда Мэгги подошла к нему, он уже звонил. Она схватила трубку:

— Да?

— А я уж подумал, что вы решили поссориться со мной, — сказал омерзительный скрипучий голос. Да простит ей Бог, но как она ненавидит это безликое чудовище! — Чему я бы не удивился, учитывая скудость вашей последней выплаты.

— У меня больше ничего нет!

Джек посоветовал ей сказать именно эти слова, но они были правдой. Ее скудные сбережения практически сошли на нет. Она все рассказала Майку, и он помогал ей, сколько мог, чтобы не вызвать подозрений жены. Ведь его тоже шантажировали. Если эти фотографии вынырнут, он подвергнется опасности, но все же выживет — брак его, скорее всего, рухнет, но карьера продолжится. А вот у Мэгги не останется ровно ничего.

— Да бросьте, кое-что еще есть, — проворковал голос.

— Нет, клянусь! Ничего не осталось!

Теперь она услышала хмыканье.

— Но мы же оба знаем, откуда вы можете разжиться!

— Нет! Я уже говорила...

— Это нетрудно. — Теперь голос уламывал ее, уговаривал. — К вам поступает вся наличность для фонда восстановления. Не сомневаюсь, что бедолагам из вашего прихода и в голову не приходят мысли о расписках. Все, что вам надо сделать, — чуть-чуть позаимствовать из тех денег, которые проходят через вас. Никто не узнает.

Я буду знать! — хотелось заорать Мэгги.

Но Джек сказал, что его надо поводить за нос. Пусть он думает, что она все же сдалась — но не без труда.

— Поймите, я не могу! Это не мои деньги. Они принадлежат церкви. Ей нужно каждое пенни.

Снова хмыканье.

— А как вы думаете, сколько пенни она недополучит, когда я начну распространять в приходе ваши фотографии с мистером финансовым консультантом? А? Сколько?

Мэгги всхлипнула. Ей даже не пришлось притворяться.

— Хорошо. Посмотрю, смогу ли я... Но на этой неделе поступит не так уж много.

— Я не могу ждать до следующей недели! Что-то я должен получить! В течение сорока восьми часов — и все!

Телефон замолчал.

Мэгги прислонилась к стенке телефонной будки. Она не могла сдержать слез.

Силы небесные, как она дошла до такой жизни? Никогда, ни разу, ни на мгновение с того дня, как она пришла в монастырь, ей и в голову не могла прийти мысль о связи с мужчиной.

Ничего бы этого не случилось, если бы не Серафина Мартинес.

Нет, она ни в коем случае не осуждает девочку. Но знание того, что Фине, ее сестрам и брату придется оставить школу Святого Иосифа, заставило ее кинуться на поиски благотворителя.

Как раз в это время ей и довелось познакомиться с Майклом Меткафом. С ярким, красивым, очаровательным человеком, который самоотверженно работал ради Святого Иосифа. Их обязанности в кампании по сбору средств то и дело сводили их. Они стали друзьями.

И как-то, полная отчаяния, после одной из деловых встреч она рассказала о детях Мартинес и спросила, не может ли он им как-то помочь. Его немедленное согласие удивило Мэгги. Они продолжали видеться и в ходе всех подобных встреч все чаше встречались для обсуждения судеб Фины и ее родных. В конце концов она поймала себя на том, что все острее испытывает желание и прикасаться к нему, и чувствовать его прикосновения.

И вот в один из вечеров, когда они остались вдвоем в подвальном помещении церкви — на опустевшей кухне благотворительной столовой, — он поцеловал ее, и это было чудесно, настолько чудесно, что она распахнулась навстречу свободе и испытала потребность в чем-то большем... и они занялись любовью прямо здесь, под нефами, хорами и кафедрой собора Святого Иосифа. Под Божьим домом.

На следующее утро Мэгги проснулась полная стыда. Чувствовала она себя ужасно. Мало того, что она нарушила обет целомудрия. Майкл был не просто мужчиной. У него были жена и ребенок.

Хотя и эти соображения не остановили ее. В обществе Майкла она так пылала страстью, что никакие силы не могли затушить этот огонь. Ей открылся огромный новый мир, и она испытывала постоянную жажду познавать его.

Семь раз... она согрешила с ним семь раз. И прегрешений было бы куда больше, если бы не появление того конверта, который потряс ее и вернул к здравомыслию. Зернистые черно-белые фотографии, плохое освещение — но все же на них можно было ясно различить ее искаженное экстазом лицо, когда она извивалась под Майком. Когда она увидела их, ее вырвало, и она едва не потеряла сознание, когда прочитала приложенную записку с угрозами.

Она позвонила Майку, который рассказал ей, что получил такие же фотографии с подобным же требованием денег.

Мэгги закрыла глаза, вспоминая эти изображения. Как она отдается, как делает то, что делала...

Ее потрясло, что она оказалась способной на такие вещи. Она снова и снова обдумывала их со всех сторон, пытаясь понять происшедшее, понять себя.

Может, дело в том, что она пришла в монастырь сразу же после школы. Она была девственницей — у нее вообще не было никакого опыта общения с мужчинами, особенно с такими, которых она интересовала как женщина, — и оставалась таковой до встречи с Майклом Меткафом. Она поймала себя на том, что этот добрый и благородный мужчина буквально загипнотизировал ее. Он пробудил в ней такое томление, такие чувства, о существовании которых она даже не подозревала.

И да простит ей Бог, она сдалась перед ними.

Но этого никогда больше не повторится.

Теперь они с Майклом виделись только по делам фонда и время от времени на мессах, когда он передавал Мэгги какую-то наличность, чтобы помочь ей справляться с выплатами. Но много средств у него не было.

Она молилась, понимая, что и они скоро кончатся.