Читать книгу "Запойное чтиво № 1 - Александр Крыласов"

Данила отпер дверь и ужаснулся: его прежде вылизанная мансарда напоминала свинарник непутёвого колхоза. На плите был слой жира толщиной с палец. В мойке скопились стада немытой посуды. На дворе стоял солнечный день, но в подкровле всё равно радушно горел бра. Данила почувствовал, что в выражении «в жилах забурлила кровь» есть не только поэтическая образность, но и физиологический аспект. Сначала он выключил бра, потом пощупал у себя пульс. Его мелодика и ритм звучали под стать хэви металу. Данила походкой раненного в зад берсерка отправился на поиски Младена и Велибора. «Ну, я попал», — понял Ушастиков, — развели меня как последнего лохопета». Данилу обуяла такая злоба на двух жуликов, что у него совершенно вылетело из головы одно обстоятельство. А заключалось оно в том, что он бросил курить двенадцать лет назад. Данила купил в ближайшей палатке пачку сигарет и сделал королевскую затяжку. Перед глазами поплыли салатовые точки, круги и эллипсы, в ушах зазвенело. Словом, Данилу едва не стошнило, как будто ему снова стукнуло двенадцать лет, а не перевалило за четвёртый десяток. Ушастиков с отвращением выкинул сигарету в ближайшую урну, туда же отправилась и вся пачка. Через десять минут Даниле вдруг неудержимо захотелось закурить. Несколько минут он противился никотиновым позывам, но был вынужден сдаться, и принялся копаться в той самой урне в поисках своей пачки. Сигареты тут же отыскались, и Ушастиков с наслаждением затянулся. В данилиной голове душевно зашумело, и эффект от первой затяжки превзошёл рюмку водки на солнцепёке. Дым заклубился по его лёгким, как растворимый кофе по чашке с кипятком, и никотин начал приносить свои запретные плоды. Данила подержал дым внутри, побалдел и выдохнул через ноздри, напоминая буйвола из мультфильмов. Мир вокруг как-то сразу подобрел и перестал напоминать минное поле.

— Что ж вы творите, демоны?! — Ушастиков ворвался в офис.

— Успокойся, — Младен улыбнулся и протянул Даниле сигарету, — закури. Сейчас я тебе всё объясню.

— Если вы хотели меня развести на деньги, так и разводили бы. Зачем было про порядочность и верность втирать?! — бушевал Ушастиков, — аферюги!

— Мы же друзья, — широко улыбнулся Велибор.

— Угу. Таких друзей, за хрен и в музей, — возразил Данила, закуривая и успокаиваясь, — как будем всё разруливать?

— Поедем в мой загородный дом, — продолжал улыбаться Младен, — там восемь комнат, все в твоём распоряжении. Конечно же, бесплатно. Правда, там помпа сломалась, и воды нет, но к вечеру всё починят. Я туда подружек своих таскаю, кто-то из них, видимо, её и раскурочил. А в твоей подкровле за три дня сделаем ремонт, конечно же, за нас счёт.

Младен отвёз Ушастикова в свой двухэтажный, загородный дом в горах. Во всех окнах дома горел свет, горел он и снаружи, освещая две входные двери.

— А чего свет горит? — поинтересовался Данила.

— А я люблю, чтобы было светло.

— У этих богатых нету совести.

— Я — человек широкой души.

Младен укатил по делам, а Данила остался. Лампы продолжали гореть, это выглядело настолько цинично при ярком солнечном свете, что Ушастиков свет всё-таки выключил, коря себя за скопидомство и растерянную с годами широту души. На журнальном столике валялись стопки женских романов на английском языке. «Почему на английском, а не на сербском»? — ещё подумал Данила, — «странно. А может быть, все его подружки американки и англичанки»? Данила всё это время курил, нервничал и вспоминал, кого же напоминали ему два местных риэлтора?

«Всё, бросаю курить», — решил Даня под вечер и запулил пачку в ближайшие кусты. Что вы думаете? Через сорок минут Ушастиков, используя телефон вместо фонарика, ползал по чащобе на коленках в поисках сигарет. Перепачкавшись в глине, оцарапавшись до крови ветками, счастливый обладатель найденной пачки, вытащил на веранду кресло и забомбил подряд две сигареты. С насыщением организма никотином, пришло и раскаяние. Данила пару раз подбросил пачку, поймал, а на третий закинул её почти на конёк крыши. Ещё через час он, с риском для жизни, стоял на перилах и тянулся шваброй за злосчастной пачкой. Когда сигареты в ней кончились, пришлось идти в магазин за новыми.

До того светлого момента, как он бросил курить, Данила высаживал в день ровно тридцать девять сигарет, то есть от двух полных пачек у него оставалась одна сигаретина. Не две и не три — ровно одна. Почему бы ему тогда не выкуривать ровно две пачки? Не тут-то было, одна никотиновая палочка всегда бултыхалась в коробке, как на развод. Прошло двенадцать лет, и что выдумаете, Ушастиков начал выкуривать в день ровно тридцать девять штук, ни одной больше, ни одной меньше.

Возле магазина Данила встретил Младена, и обратно они поехали уже вдвоём. Одна дверь в доме была открыта настежь.

— Ты что, дверь забыл закрыть?! — возмутился Младен.

— Точно помню, что закрывал.

— Наверное, мастер пришёл, — успокоился Младен.

Но это был не мастер. На пороге дома стояла чета седовласых и настолько багровых старика и старухи, что, казалось, инсульт уже занёс над ними свою боксёрскую перчатку.

— Это туристы, — пояснил Младен, — ирландцы.

Но старики не были похожи на туристов, они напоминали самого Данилу утром, когда он увидел свою изгвазданную мансарду. Такой насыщенный цвет и выражение лица может быть только у проклятых собственников, наблюдающих нашествие варваров на своё жилище. Старикан не мог вымолвить ни слова, зато старушку прорвало. На Данила, ни Младен в достаточной степени не владели английским языком, чтобы дословно перевести сказанное, но смысл был предельно ясен — бабушку одолевал собственнический инстинкт. И Данила её где-то даже понимал. Младен же, как будущий член Евросоюза, был человеком более широких взглядов. Он стал названивать кому-то по телефону и освещать ситуацию в истинном свете. На сербском. Данила так понял, что они два мастера, чинящие ирландскому старичью помпу задаром и вместо визга им нужно ноги целовать. Но за точность поручиться трудно, сербского Данила не знал, да и вслушиваться было особо некогда. Он быстро подхватил свою котомку, положил ключ на стол и дёрнул на выход. Через десять минут из дома показался Младен. Стёкла его очков немного запотели, но это единственное, что указывало на душевные метания риэлтора. Он улыбнулся и спросил:

— Ключ взял?

— Не-е-ет, — проблеял Данила.

— Почему?! — взвился Младен.

— Давай вернёмся, — простодушно предложил Ушастиков.

Младен смерил его презрительным взглядом, но тут же улыбка озарила его конкистадорский профиль. Видимо он вспомнил о настоящем мастере и его ключе. Стариканы выползли на веранду. В их глазах светилось такое гостеприимство, что, казалось, дай им по базуке, и от машины Младена останется одно рулевое колесо.

Ушастиков поразился поведению отдельных местных риэлтеров, они вели себя так, словно на них не было никакой управы. Что все: и русские, и украинцы, и ирландцы, и немцы, и французы, и прочие лохи утрутся, выпьют с горя пива и занесут свои траты в разряд невосполнимых потерь. И тут Данила, наконец, понял, кого напоминали ему Младен и Велибор. Хищных, ненасытных хорьков, грызущих электрические провода. Одного полного, вальяжного и немного сонного, второго — худощавого, энергичного и неутомимого в своей алчности. Оболочка у проводов толстая, мягкая и податливая. Проводов много, они бессловесны, деморализованы и абсолютно беззащитны. Но один провод, рано или поздно, окажется под током…