Читать книгу "Любовник королевы - Филиппа Грегори"

– Вы меня очень обяжете, – растрогалась миссис Вудс.

Дружба с Эми представлялась ей ступенькой для входа в блистательный круг придворных.

– А я обязательно пришлю вам земляники, как только она поспеет.

В дверях показалась миссис Оддингселл, успевшая облачиться в дорожный костюм и натянуть капюшон, спасаясь от холодного утреннего воздуха.

– Дорогая, ты готова? – спросила она. – Лошади ждут.

– К чему такая спешка? – запричитала миссис Вудс.

Но Эми была уже возле двери.

– Дорогая миссис Вудс, я должна спешить. Мой господин ждет меня. Если я вдруг оставила у вас что-то из вещей, то пришлю за ними.

Миссис Вудс вышла с нею во двор, остановилась возле лошадей.

– Обязательно приезжайте снова. Может, в Лондоне свидимся. Весьма вероятно, что в вашем новом доме.

Конюх помог Эми забраться на лошадь и передал ей поводья.

– Спасибо вам за все, – сказала она миссис Вудс, улыбаясь на прощание. – Мне было так хорошо и весело у вас. Как только мы с моим господином обоснуемся в новом доме, я обязательно приглашу вас погостить.

Сесил составил очередной меморандум для Елизаветы. Все они были написаны его рукою и предназначались только для глаз королевы.

Дворец Уайтхолл

Марта двадцать четвертого дня

Соображения насчет Вашей продолжающейся переписки с Филиппом Испанским.

1. Филипп Испанский – ярый католик, который рассчитывает, что его жена будет исповедовать ту же веру. Если он сейчас говорит Вам что-то иное, то просто лжет.

2. Возможно, он и смог бы оказать нам помощь в борьбе с Францией на шотландской земле, однако это заставит нас воевать с французами на его условиях и за интересы Испании. Напоминаю Вам, что если бы не Филипп, то французы не решились бы атаковать Кале. Он не поможет нам вернуть этот город.

3. Решившись выйти замуж за него, Вы потеряли бы поддержку английских протестантов, которые ненавидят Филиппа.

4. Вы не обрели бы поддержки и английских католиков, которые тоже его ненавидят.

5. Филипп не может жениться на Вас без особого разрешения Папы Римского, поскольку уже был женат на Вашей сводной сестре.

Если же Вы признаете власть Папы Римского и его право вмешиваться в наши дела, то Вам придется согласиться с точкой зрения католической церкви, признать, что единственным законным браком Вашего отца был тот, что заключен с Екатериной Арагонской, Ваша мать – всего лишь его любовница, Вы – незаконная дочь.

В таком случае получается, что у Вас нет никаких прав на английский престол.

Почему же Филипп заинтересован в женитьбе на Вас?

6. Любой ребенок, рожденный Вами от Филиппа Испанского, воспитывался бы в католической вере.

7. Поскольку это Ваш ребенок, Вы собственными руками возвели бы на английский престол принца-католика.

8. Учитывая все вышесказанное, Вам никак нельзя выходить замуж за Филиппа Испанского. Лучше всего прямо заявить об этом и не затягивать дальнейшую переписку.

9. Если Вы не сделаете этого в самое ближайшее время, то один из самых могущественных монархов Европы будет считать себя полностью одураченным.

10. А это было бы совсем не в Вашу пользу.

– Поверьте, я искренне сожалею, что дала повод к возможному непониманию, – учтиво улыбаясь, говорила Елизавета испанскому послу графу де Фериа. – Я восхищаюсь вашим королем больше, чем в состоянии высказать словами. Но брак с ним… это невозможно.

На эти тяжелые матримониальные переговоры граф Фериа потратил несколько месяцев, заставляя себя смеяться и шутить с женщиной, которой никогда не верил и испытывал к ней лишь неприязнь. Однако эта дама была здешней королевой.

Поэтому посол низко поклонился и постарался удержать разговор в пределах здравого смысла и дипломатически приемлемого языка.

– Ваше величество, мой король тоже восхищается вами. Ваше решение, несомненно, огорчит его. Но он и впредь останется другом для вас и вашей страны.

– Вы же знаете, меня считают еретичкой, – торопливо добавила Елизавета. – Я полностью отрицаю власть Папы Римского. Это всем известно. Вашему королю никак нельзя на мне жениться. Я лишь поставила бы его в неловкое положение.

– Если так, то он останется вашим любящим братом, каким был всегда, – сказал граф.

– А брак с ним… Нет, это было бы совсем невозможно, – повторила Елизавета, теперь уже с большей горячностью. – Прошу вас, передайте его величеству мои искренние сожаления по поводу того, что я невольно ввела его в заблуждение.

Граф еще раз низко поклонился, мечтая побыстрее покинуть приемную. От этой взбалмошной королевы можно ждать чего угодно. Она твердила о своем отказе, губы ее дрожали, в глазах блестели слезы.

– Я безотлагательно напишу королю, и он обязательно все поймет, – словно в утешение, сказал посол.

– Мне очень жаль! – крикнула Елизавета вслед графу, почти достигшему двойных дверей. – Прошу вас, опишите ему всю глубину моего сожаления!

– Ваше величество, не думайте более об этом, – ответил посол, поднимая голову после прощального поклона. – Есть обиды наносимые и нанесенные. Сожаление всегда испытывают обе стороны. Так уж устроен наш мир. Вы останетесь самым близким другом и союзником, о каком Испания могла бы только мечтать.

– Вечными союзниками? – спросила Елизавета, поднося платок к глазам. – Можете ли вы обещать мне это от имени вашего короля? Вечный союз Англии и Испании?

– Да, вечный, – едва слышно произнес граф Фериа.

– Если мне понадобится помощь вашего короля, могу ли я на нее рассчитывать?

К тому моменту, когда граф достиг спасительных дверей, ему казалось, что королева вот-вот упадет в обморок.

– Что бы ни случилось в будущем? – допытывалась Елизавета.

– Всегда. Я гарантирую это от имени моего короля.

Поклонившись в последний раз, испанский посол поспешил в спасительное пространство передней.

Едва за ним закрылись двери, Елизавета бросила платок и торжествующе подмигнула Сесилу.

Заседание Тайного совета происходило в приемной королевы. Елизавете полагалось занимать место во главе стола, однако сейчас она, точно львица в клетке, ходила от окна к окну. Сесил еще раз просмотрел аккуратно выписанные пункты повестки дня, надеясь, что сегодняшнее заседание пройдет без особых затруднений.

– Договор, который мы заключили в Като-Камбрези, делает наше положение сильнее, чем прежде, – начал он. – Этот документ обеспечивает мир между Испанией, Францией и Англией. Теперь в течение какого-то времени мы можем не опасаться вторжения.