Читать книгу "Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - Александр Филичкин"

Услышав знакомую команду, красноармейцы не в ногу шагнули вперед и нестройными рядами направились к краю короткого перрона. Дошли до конца платформы и спустились вниз. Ступили на чужую, уже польскую землю и, медленно переставляя ноги, двинулись по дороге. Через сотню метров проселок привел их в густой, по-европейски ухоженный сосновый лес.

Нестройные ряды пленных красноармейцев шагали вразнобой и очень сильно растянулись на марше. Как ни странно, немецкие солдаты не обратили на это никакого внимания. Они шли по обеим сторонам колонны и вели себя совершенно беззаботно. Едва офицер скрылся из вида, как фашисты небрежно закинули карабины за плечо и принялись шумно переговариваться между собой. Охранники весело смеялись и подшучивали над каким-то весьма невезучим приятелем. На вчерашней вечеринке он дотла проигрался в карты, а потом сильно напился с горя.

Хорошо понимавший их беззаботный треп Григорий слушал пустую болтовню вертухаев. Он с удивлением размышлял о том, что немцы совершенно не смущаются от ужасного вида сильно измученных и оборванных красноармейцев. Кроме того, они абсолютно не опасаются военнопленных: «Впрочем, чего им нас теперь бояться? Нас сейчас даже слабым ветром качает. Ткни каждого пальцем, он и упадет. Так что напасть на них мы просто не в состоянии», — огорченно подумал парень.

Неожиданно в голову пришла совсем новая, совершенно неожиданная мысль: «Правильно говорили на политзанятиях, славяне для них всего лишь недочеловеки. Тупые, грязные и дикие животные, которым уготована лишь одна-единственная роль — служить рабами у чистокровных арийцев».

Очень скоро немцы устали обсуждать скабрезные детали вчерашней попойки. Они прекратили балагурить, и какое-никакое развлечение для Григория закончилось. Потянулись долгие, однообразные километры совершенно пустой лесной дороги. Монотонное движение по густому, нетронутому бору подействовало усыпляюще, и парень даже слегка задремал на ходу. Так он шел вперед, механически переставляя все еще плохо слушающиеся ноги.

Лишь через пару часов такой неторопливой ходьбы пленные, наконец, вышли к намеченному месту. Широкий, хорошо утоптанный проселок вдруг сделал резкий поворот. Лес неожиданно расступился, и они оказались на краю обширной продолговатой поляны. Утомленный маршем Григорий с трудом очнулся от дремоты. Вытянул шею и, выглядывая из самой середины строя, кое-как рассмотрел то, что находится впереди.

На уютной прогалине размещался совсем небольшой, можно сказать, крохотный лагерь. Вдоль одной стороны ограждения стоял длинный приземистый барак, сложенный из потемневшего кирпича. Судя по всему, когда-то давно там располагалась обычная конюшня. Напротив размещался добротный одноэтажный коттедж, наверняка принадлежавший коменданту.

Рядом находилось кирпичное здание, сильно смахивающее на казарму. К нему примыкали какие-то однотипные сооружения, походившие на хозяйственные пристройки. Между бараком для заключенных и помещениями охраны раскинулся грунтовый, хорошо утоптанный плац. От жилой зоны немцев он был отделен высоким забором из колючей проволоки.

«Вот и весь лагерь, — уныло подумал Григорий. — Ни тебе производственных мастерских, ни какой-нибудь лесопилки. Скорее всего, раньше здесь был обычный кордон местного лесника. Кругом растет глухой бор, так что, скорее всего, нас заставят валить и трелевать лес».

Дорога, которая привела их сюда, здесь и заканчивалась. Она просто упиралась в широкие ворота и обрывалась. По бокам и с другой стороны странной зоны густой стеной стояли высокие корабельные сосны. Скромную прямоугольную территорию окружал высокий, не менее четырех метров, забор из ржавой колючей проволоки. По углам площадки находились деревянные вышки, покрытые широкими дощатыми навесами. На каждой из них размещался ручной пулемет и два солдата, вооруженных автоматами.

Вертухаи мгновенно подтянулись и стряхнули с себя всякое благодушие. Взяли оружие наперевес и стали действовать по-деловому четко. Они выстроились с обеих сторон колонны и без суеты повели пленных к охраняемому периметру. Шаркая ногами, заключенные устало подошли к ограде. Перед ними находились единственные ворота, возвышающиеся на такую же высоту, что и ограждающий забор. Они оказались гостеприимно распахнуты.

Стоящие по бокам от входа фашисты подождали, пока пленные прошли внутрь зоны. Затем навалились на широкие тяжелые створки, сколоченные из массивных брусьев. Они густо и протяжно заскрипели. Медленно сошлись друг с другом и с громким шумом захлопнулись за спиной красноармейцев. У Григория сильно защемило сердце. С неожиданно нахлынувшей тоской парень вдруг подумал: «Выберусь ли я отсюда живым?»

Из уютного коттеджа вышел тот же немецкий офицер, который встречал пересыльный этап на маленькой станции. Не спускаясь с широкого крыльца, он громко распорядился:

— Построиться в одну шеренгу!

Пленные с трудом разобрались между собой и встали, как приказал эсэсовец. Последовала новая команда:

— По порядку номеров — рассчитайсь!

Провели еще одну перекличку. Как ни странно, но до лагеря добрались все сто семь человек. Офицер довольно усмехнулся. Развернулся и вальяжной походкой вернулся в дом. Подбежали охранники и загнали узников в кирпичный барак. Давно и прочно обжитое людьми помещение было абсолютно пустым. На грубых двухъярусных нарах почему-то не оказалось ни одного человека. Хотя потертые доски и сильно засаленные соломенные циновки говорили о том, что совсем недавно тут находилось множество заключенных.

«Наверное, это все-таки пересыльный лагерь. Иначе здесь жили бы люди!» — с облегчением подумал Григорий. Рухнул на первые попавшиеся нары и мгновенно уснул.

Ровно в семь часов утра во дворе лагеря надрывно завыла мощная сирена воздушной тревоги. В спящий барак плотной гурьбой ворвались немцы, и резкая лающая речь разнеслась по всему зданию. Сонные заключенные мгновенно слетели с жестких неудобных постелей. Выскочили в проход и встали между двумя рядами деревянных нар.

Безжалостно подгоняя пленных мощными ударами прикладов, фашисты деловито выгнали узников на пыльный плац. Заставили выстроиться в одну шеренгу и провели утреннюю перекличку. Как и следовало ожидать, за прошедшую ночь никто из красноармейцев не сбежал и, к счастью, не умер от истощения.

Начальник охраны благосклонно кивнул и продолжил свою работу. Открыл общий список узников и на ломаном русском языке прокричал:

— Сейчас я буду зачитывать ваши фамилии. Тот, кого я назвал, должен сделать один шаг вперед и выйти из строя. Я сообщу пленному его порядковый номер. Заключенный обязан запомнить эту цифру. Громко повторить и бежать на правый фланг шеренги. Там ему необходимо встать рядом с предыдущим арестантом. В дальнейшем вы всегда будете строиться в этом порядке!

Шеф вертухаев стал громко выкрикивать фамилии пленных и присваивать им соответствующие номера. Григорий Степанов оказался в списке сорок третьим по счету. Он трусцой перебежал в новую шеренгу и встал в строй. Повертел головой и запомнил своих соседей слева и справа. Это оказались такие же, как и он, неприметные парни, сильно истощенные и измученные немецким пленом.