Читать книгу "Бандитские звезды гаснут быстро - Сергей Зверев"

– Что у нас случилось? – В дверь влетела Мухина, буквально волоча за собой здоровенного чоповца. – Да уйди ты, бугаина! Говорю же, что я здесь живу!

– Оставьте ее, это моя родственница, – вмешался Веденский. – Она действительно живет в этом доме.

Чоповец покачал головой, посмотрел на оцарапанную кисть, послюнявил ранку и вернулся на пост, на первый этаж.

– Наташа, только спокойно, – начал Антон, подходя к девушке и беря ее за плечи. – Ты все знаешь, в курсе, что мы боялись нападения. Так вот, в Карину сегодня стреляли. Все обошлось, но она испугалась и сбежала из дома.

– Как? Что?.. Ни фига себе, все обошлось! Как стреляли? Прямо из…

– Наташа, сядь! – прикрикнул Веденский, вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. – Да, стреляли из винтовки с оптическим прицелом. Не попали. Вот Антон ее спас, закрыл. Карина была в таком состоянии!.. Понимаешь, Наташенька, она ведь до конца не верила в серьезность опасности, а тут такое!.. Вот у нее нервишки и не выдержали.

– Господи, и где же она сейчас? – Мухина стиснула руки на груди. – Куда же подалась? А вы-то где были, почему отпустили?

– Всего не перескажешь, – остановил ее Антон. – Да и смысла нет. Может, потом как-нибудь. Главное, что ее ищут и покушение не удалось.

– Но ведь они могут в любой момент снова начать стрелять! Это же!.. Она ведь прямо им в лапы угодит!

В глазах Мухиной было столько страха, что Антону пришлось успокаивать ее. Не хватало еще одной беглянки в неадекватном состоянии.

– Не надо паники, Наташа! Это все не так просто. Сегодня ее, можно сказать, выследили, приготовились. После неудачи снайперу пришлось исчезать, причем очень быстро. Да и не мог никто предвидеть ее побега. Не думай, что мы тут в осаде живем и на каждом углу стоит потенциальный убийца. Киллер, к твоему сведению, сам шарахается ото всех, находится в опасности, даже еще большей, чем Карина. У него оружие, он понимает, что его попытаются перехватить. После выстрела этот тип как заяц, которого преследует свора гончих, понимаешь?

Антон специально рассказывал все в таких красках. В какой-то мере он говорил правду, но она не была столь радужной. Киллеры – люди очень профессиональные. Сравнивать их с затравленными зайцами Антон мог себе позволить лишь для успокоения Наташи.

Прошло около двух часов. Антон слушал однообразное, монотонное бормотание Веденского по телефону. Менялись только имена тех, к кому он обращался, а текст оставался прежним.

– Вера? Верочка, это Юрий Сергеевич, Юра Веденский… да-да, муж Карины! Скажите, Вера, она вам не звонила, может, приехать хотела? Да, можно сказать, что пропала. Нет, не то чтобы поругались, хотя, конечно, было такое. А она такая импульсивная!..

– Ира! Привет, узнала? Слушай, Карина не у тебя? Уехала, а телефон молчит. Или в машине оставила, или зарядка кончилась. Значит, ты не видела ее две недели!..

– Ольга Андреевна, простите, это Веденский. Да, перезвоню потом. Я только хотел узнать о Карине, извините.

Каждый раз Юрию Сергеевичу приходилось врать, говорить одно и то же. Мол, они с женой поссорились, она психанула и уехала из дома. Он теперь волнуется и ищет ее. Так два часа с некоторыми вариациями. Потом Веденский, сразу постаревший, тяжело поднялся с дивана, ушел к себе наверх и громко хлопнул дверью.

– Антон, а может, чайку? – тихо предложила Наташа. – У нас с тобой вроде как традиция наметилась. В минуту душевного смятения или физической немощи мы пьем нетрадиционный для России чай.

– Раньше я слышал только о нетрадиционной сексуальной ориентации, – пробормотал Антон. – Чай, значит, тоже бывает нетрадиционным?

– Вся страна у нас нетрадиционная, – философски заметила Наташа. – Какую сторону жизни ни возьми, все обязательно не так, как у других, выглядит как-то специфически.

– Натура наша такая, – поднявшись и отправившись за Наташей на кухню, отозвался Антон. – Мы – производная Востока и Запада, гремучая смесь. Нет, вовсе не потому, что в нашей крови намешано столько всякого разного. Важна смесь культур. Мы смотрим на мир широко раскрытыми глазами, впитываем все, что видим, слышим, обоняем и осязаем. Нам интересно все попробовать.

– Поэтому ты и пошел за мной на кухню. – Наташа тихо засмеялась. – А ты, оказывается, философ!

– Люблю смотреть на мир широко раскрытыми глазами, – подтвердил Антон. – Так что ты мне предложишь сегодня для восстановления душевного покоя?

– Тибетский чай. Этот напиток тебе понравится, потому что в нем нет ничего необычного. Просто его состав обладает определенными качествами.

– После монгольского чая для меня уже ничего не является необычным.

Наташа поставила на огонь небольшую кастрюльку, смешала в ней воду и молоко, а потом принялась добавлять туда специи из своих баночек и мешочков. Кое-что Антон узнал по запаху, кое-что по виду. Кажется, имбирь, корица, несколько предварительно растолченных семян кардамона и… Последнее его порадовало. Когда жидкость в кастрюльке закипела, Наташа все-таки всыпала туда ложку настоящего черного гранулированного чая.

– Ну? – принюхиваясь, спросил Антон. – Так что же в нем необычного? Состав практически…

– Вот опять ты, Антон, судишь по составу. А ведь национальный напиток надо употреблять, погружаясь в ту культуру, из которой он вышел. Нужно уметь понять, почувствовать тот народ, который веками пил его.

– Да, понимать других людей – штука полезная и без чая. Например, Карину. У тебя не появилось новых соображений насчет того, куда она могла податься?

– Даже не знаю. – Наташа вздохнула, помешивая напиток в кастрюльке. – Может, ты и прав в том, что у каждого народа есть культурные традиции, отличительные черты психологии. Ведь даже у американцев с их синтетической культурой существуют штампы поведения, с нашей точки зрения, абсолютно неприемлемые. Например, позвонить в полицию, увидев, как твой сосед неправильно припарковался напротив дома. И это несмотря на то, что он вчера спас твою собачку, которая упала в канализацию. Собачка собачкой, а закон есть закон.

А у нас все проще. Мы живем на эмоциях, можем хмуриться и взывать к полиции, когда чье-то поведение нам не нравится, способны в такой же ситуации укатываться со смеху и хлопать в ладоши. Все зависит от нашего настроения в каждый конкретный момент. У нас даже законы принимаются на эмоциях. Как там у Салтыкова-Щедрина? Суровость наших законов компенсируется необязательностью их исполнения.

Как-то так.

– Это философия нации?

– А разве нет? – Наташа даже бросила помешивать чай. – Это философия народа, который живет в одной стране, но в совершенно разных условиях. Материальных, культурных, каких угодно других. Откуда появилась шутка: «Есть ли жизнь за МКАД?» Оттуда, из Москвы! Потому что у нас есть глубинка и центр. Крайне низкий уровень жизни и одна из самых дорогих столиц в мире. Это философия народа, который привык кивать на доброго царя или бога, которые разберутся, если до них достучаться. На местах же лучше посапывать в две дырочки. Иначе местные бюрократы тебя поедом заедят, и никто тебе не поможет. Ведь местная власть получила свои уделы в кормление еще при царе Горохе, по самому что ни на есть феодальному принципу.