Читать книгу "Собор - Роман Злотников"

— Добрый день. Прошу в кабинет.

Они молча прошли внутрь. Звери остались в тренировочном зале. Когда эти пятеро проходили мимо, Рудый на мгновение испугался, ему вдруг показалось, что это древние воины ожили в своих могилах и пришли наказать его за спекуляцию их памятью и искусством. Но он взял себя в руки и, прикрыв дверь, уселся на свое место. Булат по-прежнему вел себя странно, он вжался в дверцу вольера и поскуливал, прося пустить его внутрь, подальше от необычных гостей, но сейчас это было не важно.

— Чем я могу быть вам полезным?

Девица — чистокровная еврейка по виду — мило улыбнулась и начала говорить:

— Я являюсь секретарем-переводчиком господина Фила Сноурта. — Она кокетливо ткнула пальчиком в сторону сорокалетнего мужчины с красным, загорелым лицом.

Тот небрежно кивнул.

Девица вновь расплылась в улыбке и продолжила:

— Русские коллеги подарили ему качественный перевод «Сказания об обровом побоище», и он увлекся вашим Собором. Он потратил свои средства, чтобы собрать людей, у которых по тем или иным причинам жили животные, упомянутые в Соборе, и которые могли бы оставить свои дела и прибыть в Россию, чтобы попытаться заняться обучением по вашей уникальной методике. Насколько он помнит, у вас пока используются только тренированные собаки. Так что он надеется, что вас заинтересует его предложение.

Девица опять улыбнулась, давая понять, что закончила. Порфирий Исакович пребывал в состоянии восторженного транса. Это был тот случай, который поможет ему восстановить рухнувшее реноме в глазах хозяина. Пятеро! С тотемными животными! Настоящее Перуново братство! Только все надо сделать тайно, чтобы удивить хозяина в последний момент. А то он вполне может перепоручить это кому-нибудь другому. Несмотря на все громогласные заявления о собственной роли в возрождении искусства Собора, Порфирий Исакович ясно осознавал, что тут много поработали гораздо лучшие методисты, тренеры и дрессировщики, чем он. Его вознесли на вершину, потому что он был управляем и… импозантен. А главное — знал свое место. Но сейчас ему позарез нужно было как-то реабилитироваться, а тут… Поневоле поверишь в Бога или богов, как в Соборе.

— Ну что ж, я благодарен господину Сноурту за предложение и должен отметить, что он поступил на редкость разумно, обратившись ко мне. У меня лучшая школа, работающая исключительно по древней, первозданной, так сказать, методике. Никто в мире не знает лучше, что такое Собор! — патетически воскликнул Порфирий Исакович, но, заметив, как гости, в том числе и не говорящий по-русски иностранец, переглянулись иронично, решил убрать патетику из голоса. — У нас действительно используются в основном дрессированные собаки. Но только в показательных боях. Я думаю, каждый из вас знает, сколько сил надо затратить, чтобы получить результат при дрессировке и обучении, скажем, сокола или выдры. Поэтому для работы с этой категорией у нас создан специальный учебный центр под Красногорском. Я предлагаю вам организовать занятия там. — Он сделал паузу, ожидая, пока девица переведет все на английский, потом вкрадчиво осведомился: — У вас есть где поселиться?

Девица ответила:

— Да, мистер Сноурт снял небольшой дом в пригородной зоне.

— А проблемы с транспортом?

— О, все нормально.

— Ну что ж. — Порфирий Исакович был разочарован потерей возможного дохода. На базе под Красногорском стояло два бревенчатых дома, за которые он драл втридорога наличной валютой, а в смете показывал как оплачиваемое жилье за счет школы. — В таком случае сейчас проедем на место, посмотрите дорогу — и с завтрашнего дня начнем.

На базу они приехали в шестом часу. Начиная от поворота на трехкилометровый аппендикс дороги, ведущей к базе от шоссе, все работало на создание имиджа школы. Мимо проезжавших проносились вкопанные на обочине каменные скульптурные изображения тотемных животных, вырезанные из дерева идолы, а у самых ворот стояли трехметровые статуи дружинников Святослава, в полном вооружении и кольчугах, с обнаженными мечами и в меховых плащах. Этакая звероподобная, боевая, седая старина. Иностранцы вертели головами, цокали языками и тыкали пальцами, бормоча что-то по-своему. Все было как обычно. Когда микроавтобус, в котором с трудом уместились все посетители, в том числе и мохнатые, въехал за ограду, Порфирий Исакович с гордостью раскрыл дверцу и отступил назад. Гости ахнули. С небольшого пригорка, у самой вершины которого было устроено что-то вроде святилища с идолами древних славянских богов, открывался изумительный вид. Стена дремучего леса сбегала к небольшому светлому озерцу. А у озера на обширной поляне в особых загонах с прозрачными стенами и вольерами, спроектированными под логовища и овражки, бегали собаки. У самого озера пятеро инструкторов, облаченные в расшитые рубахи и порты, картинно обменивались ударами мечей. Полированные лезвия сверкали на солнышке. Такие представления Порфирий Исакович требовал устраивать при каждом своем приезде на базу. Как только камера на съезде с шоссе фиксировала приближение машины, кто бы на ней ни ехал, инструкторы развивали бурную деятельность. Четырежды журналисты, оставившие машины метров за триста от ворот базы, пытались поймать какие-нибудь пикантные моменты, но все кончалось хвалебной статьей, в которой заявлялось, что на базе идет постоянная, неустанная работа над восстановлением и совершенствованием древнейшего вида национального, самобытного, исконно русского боевого искусства. Хозяин был абсолютно прав, когда заставил его завести на базе такие порядки.

— Мистер Сноурт выражает свое восхищение таким серьезным и продуманным подходом к столь благородному делу.

Порфирий Исакович с самодовольным видом указал на дом, служивший крытым спортзалом, офисом и складом:

— Пойдемте, подберем снаряжение и окончательно урегулируем все неясные вопросы.

После того как Порфирий Исакович заботливо спрятал чек в роскошное кожаное портмоне, они обменялись довольными улыбками и вышли на воздух. Порфирий Исакович, переполненный радужными перспективами, не удержался и воскликнул:

— Я думаю, для искусства Собора наступает время истинного возрождения!

Воины опять переглянулись. Этот обрюзгший, жадный, переполненный амбициями человек даже не подозревал, НАСКОЛЬКО он был прав.

8

Серая Смерть летел в Россию. Через неделю после последней драки его нашел здоровенный тип с длинными волосами, собранными сзади в хвост, и передал билет на самолет и деньги на дорогу.

— Я лечу с вами и позабочусь, чтобы не было проблем.

Зверь прыгнул и попытался высунуться сквозь зрачки, но Серая Смерть был наготове. И вот он в самолете. В памяти всплывали картины того, как он бежал по лесу, преследуемый тяжело нависшими черными тучами. Где-то сзади был могущественный волхв, впереди неизвестность, младший брат валялся мертвым, зажав в пасти клок кожи с руки волхва. Да, впереди была неизвестность и… тоска. Но о последней он еще тогда не знал. Это было сорок лет назад. С тех пор он прошел все континенты, десятки стран и сотни городов. С каждым разом он дрался все лучше, и противники просто гасли перед ним, как свечи на ветру. И вот он летел в Россию. Сосед, здоровенный мужик со стриженым затылком, повернулся к нему и, брезгливо морща нос, спросил, растягивая слова: