Читать книгу "О чем не знала невеста - Келли Хантер"

– Это еще три колонки.

– Приступай. Позвони мне завтра, если не получится. И позвони завтра Тригу. Не вини ни себя, ни его. Вы оказались в ситуации, которую ни один из вас не мог полностью контролировать. Постарайтесь разобраться с тем, что происходит сейчас.

– Ты уверена, что ты юрист, а не психотерапевт?

– Иногда приходится быть и тем и другим.

Лена помолчала. Теперь Руби стала частью их семьи. Сильная, смышленая женщина, знавшая в прошлом много хорошего и много плохого. Женщина, на которую можно было положиться.

– А правда, можно я позвоню тебе, если мне понадобится помощь со всем этим?

– В любое время.

– Спасибо. Передай привет Деймону.

– Передам. – Руби повесила трубку.

Лена снова положила телефон на столик. Дойдя до дивана, она почувствовала, что устала. Ей вдруг страшно захотелось лечь. И еще ее преследовали воспоминания о Триге. О том, как он героически старался оградить ее от нескромных взглядов в бане. О том, как он рассказывал про звезды и черепашек. О том, как она танцевала в его объятиях под тихий аккомпанемент пианолы. О его обнаженном теле. О том, как он любил ее.

Скажи.

Триг меня любит.

Повтори.

Ты же знаешь, что он влюблен в тебя самым глупым образом.

Триг меня любит.

Еще раз.

Через две минуты она уже спала.

Эдриан Синклер был совершенно неприспособлен для того, чтобы ничего не делать. Ожидание сводило его с ума. А ожидание того, что скажет женщина, которая уже свела его с ума, доводило безумие до крайности. Он не мог спокойно сидеть. Не мог спать. Утратил интерес к работе. Физическая нагрузка могла довести его до изнеможения, но не могла снять возбуждение. Последние три ночи Триг едва доползал до постели от усталости, но просыпался с мыслями о Лене. Он снова и снова проигрывал в уме то, что сделал и что мог сделать.

Но не сделал.

Он знал, что Лена уже вернулась домой. Она приехала туда позавчера вместе с Поппи. Поппи позвонила ему. Лена нет. Потом позвонила Руби. Но не Лена. Звонил отец, и Триг спросил, сколько могут стоить старые фермерские дома на берегу тихой речки.

Отец спросил, что он пил, но Триг не пил ничего, совсем ничего.

Лена до сих пор не звонила.

Эдриан Синклер всегда старался добиться того, чего хотел, иногда делая это с мучительным упорством. За исключением тех случаев, когда речь шла о неукротимой Лене Уэст. Триг вообще почти не пытался добиться ее. Он постоянно ждал подходящего момента, подходящего места, подходящей луны на небе, будь она неладна.

Он устал ждать. Ему нужен был план атаки, которая бы заставила Лену ответить на его чувства, как она отвечала на них в Турции. Однажды она уже была с ним счастлива. Все, что требовалось, – снова заставить это произойти. Он был готов бороться. Так чего ждать?

Он ненавидел ждать.

К тому времени, как Триг вернулся с работы домой, у него созрел план. Когда, просматривая электронную почту, он увидел фотографию старой фермы, присланную отцом, план стал еще лучше. Он набрал Ленин номер, но она не ответила. Через полчаса он снова набрал его. На этот раз телефон, похоже, оказался поблизости, потому что она ответила после третьего звонка.

– Ты помнишь, что я заставлял тебя повторять, когда мы занимались любовью в той сумасшедшей комнате? – без предисловий начал он.

– Что?

– Скажи это. Скажи: Триг меня любит и всегда будет любить.

– Я не попугай.

У нее был расстроенный голос. Ее расстроенный голос не испугал Трига. За последние два года он не раз видел Лену в таком состоянии. Он, конечно, не ждал от нее признаний в вечном обожании, как не ждал и простого «я соскучилась». Но не так давно Лена действительно сказала, что любит его, и Триг цеплялся за эти слова, как одинокий скалолаз цепляется за скалу.

Самыми кончиками пальцев.

– Хорошо, я обманул тебя, сказав, что мы женаты. Мне надо было признаться в этом, а я этого не сделал, и все кончилось тем, что я оказался одной ногой в раю, другой в аду. Ты дала мне понять, что мы могли бы иметь, если бы разрушили все препятствия и просто стали бы такими, какими хотим быть. Например, женатыми. Мы могли бы это сделать. Если бы мы захотели, мы могли бы сделать все, о чем говорили.

В ответ Триг не услышал ничего, кроме странного сдавленного звука. Оставалось лишь надеяться, что это был не плач.

– Лена, я люблю тебя. И всегда буду любить. Посмотри свою почту.

Сказав это, Триг отключился. Он отправил ей фотографию старой фермы, присланную отцом, и ссылку на информацию об условиях продажи. К ним он добавил грубо подсчитанную отцом сумму, в которую обойдется приведение фермы в состояние пригодное для проживания.

– А где река? – спросила Лена в ответном письме через десять минут.

Триг не стал ждать десять минут.

– Под холмом. Большую часть времени эта речка тихая, хотя на какое-то недолгое время она разливается. Поэтому дом стоит на холме.

Лена ничего не ответила.

Триг старался не думать, что отсутствие ответа – это поражение. Она ответила на его звонок, ответила на имейл, и это начало. Он никогда не надеялся, что сможет легко добиться от нее прощения. Он не хотел, чтобы это было легко. Легкость никогда его не привлекала.

Он хотел Лену.

На следующее утро перед работой Триг отправил ей ссылки на производителей мозаичной плитки с припиской, что это для пола турецкой бани. И после этого уехал.

Она позвонила вечером, когда он ехал домой с работы.

– Мне нужна твоя помощь в заполнении формы, – сказала Лена.

– Какой формы?

– Там три колонки. В первой то, что произошло в Турции, я озаглавила эту колонку «Факты». Во второй колонке то, что я хочу в будущем. В колонке три то, что хочешь ты. Это идея Руби.

– Обожаю эту женщину.

– Ты уже много раз это говорил. Можешь понять, что я в сомнении.

– Тебя я люблю больше.

Лена вздохнула.

– Можно я пришлю тебе форму?

– А ты уже заполнила свои колонки?

– Я заполнила первые две. У меня это заняло два дня.

– А что, если я не соглашусь с чем-то в «Фактах»?

– Заведи еще одну и напиши туда. Руби предупреждала, что у тебя может возникнуть такое желание. Она говорила, что можно переформатировать.

– Умная женщина.

В машине наступила тишина.

– Ты тоже умная, – торопливо добавил Триг. – Я знаю.

– Ты бы уж лучше промолчал, – сказала Лена и повесила трубку.