Читать книгу "Обреченный на бой - Роман Злотников"

— Эй, парень, так ведь ты не все рассказал коронерам, так?

Грон, укладывая мешки, кивнул:

— Так, хозяин.

— А почему?

Грон спокойно заметил:

— Ну так и вы не все рассказали, хозяин.

— Ты на меня не кивай, не твоего ума дело, что я сделал или не сделал, — прикрикнул на него Югор. — Сейчас о тебе речь.

Грон завязал мешки и закинул их в палатку.

— Я решил, что если хозяин не хочет рассказывать коронерам о некоторых вещах, то и я не должен об этом говорить. Я был не прав?

Югор досадливо поморщился:

— Да я не о караване говорю. Признайся, откуда ты узнал, где искать мать того сопляка?

— Он сам мне сказал, — невозмутимо ответил Грон.

— Когда? — вскинулся Югор.

— А в тот вечер, когда приходил в таверну. — Грон поднял на Югора безмятежные глаза. — А что, я должен был рассказать коронерам, что в тот вечер убийца купца приходил в ту таверну, в которой вы остановились, для того, чтобы повидаться с вашим слугой? И что ему это удалось?

Югор сосредоточенно обдумал вопрос. Потом важно кивнул:

— Да, парень, ты прав. Если бы коронеры узнали об этом, то отказом в земле и воде дело бы не ограничилось. — Он посидел еще несколько минут, глядя на скачущие языки пламени, потом кивнул, будто с кем-то соглашаясь. — Ладно, пошли спать. Я рассчитывал наняться в Саоре, но раз все так повернулось, нужно поскорее добраться в Роул. Скоро зима, и перевалы закроет. Наше счастье, если успеем наняться хотя бы в школьный караван, хотя проклятые приоры платят мало.

— Школьный? — удивился Грон.

— Ну да, — как само собой разумеющееся подтвердил Югор. — Роул — город гимнасиумов. По осени каждый гимнасиум отправляет дары ко двору базиллиуса. Сам караван небольшой, но с ним иногда увязывается много приблудных купцов. Хотя и не так много, как раньше. Но при удаче можно неплохо заработать. К тому же это последний караван в году.

В этот момент Грону послышался какой-то шорох. Он кивнул Югору, который увлеченно расписывал, какие школьные караваны ходили из Роула в дни его молодости, а сам не торопясь встал, прихватил пару толстых сучьев, каменный тесак и, подойдя к свертку с оружием, уселся на землю, делая вид, что собирается колоть дрова. Заинтересованно поддакивая Югору, он незаметно размотал сверток, так чтобы можно было молниеносно выхватить меч или метнуть сюрикены, и тут раздался голос:

— А твой соплячок нас учуял, караванщик.

Югор запнулся на полуслове. Из темноты выступила закутанная в плащ фигура. Бросив на Югора насмешливый взгляд, ночной гость подошел ближе и уселся у костра. Югор оскорбленно скривил губы:

— Ты кто такой?

— Так, гость ночной.

— Ты явился незваным к моему костру, — прорычал Югор, — и коль я не гоню тебя, отвечай на вопрос, когда тебя спрашивают.

Гость расхохотался:

— А такие, как я, как раз и приходят незваными. — Он повернулся и крикнул в темноту: — Эй, волки, меня спрашивают, кто я такой?

Из темноты раздался издевательский хохот, и в кругу света начали появляться люди, ведущие лошадей с обмотанными тряпками копытами. Югор побледнел.

— Ну что, караванщик, ты все еще хочешь узнать мое имя? — язвительно поинтересовался гость и, сделав паузу, закончил: — Эй, Карм, скажи этому… как меня зовут.

Громадный мужик с лицом, густо заросшим волосами, и бочкообразным пузом подошел к Югору, вытащил бронзовый кинжал и, выдохнув в лицо: «Пакраст», — всадил его Югору в пах. Тот дернулся и опрокинулся на спину. Разбойники расхохотались, а мужик вытащил кинжал и, перерезав горло Югору, обыскал труп, срезав кошель и содрав дорогой плащ и пару браслетов. Все это время Пакраст хохотал как сумасшедший. Когда Карм отпихнул труп ногой, Пакраст, отсмеявшись, повернулся к замершему Грону:

— Ну, соплячок, а что делать с тобой?

Разбойники уставились на Грона, предвкушая новое зрелище. Грон обвел всех внимательным взглядом. Семеро вместе с Пакрастом по-хозяйски расселись вокруг костра. Еще четверо повели лошадей. Рослый жеребец, видимо принадлежавший атаману — уж очень он выделялся на фоне остальных, — улучил момент и куснул своего поводыря крепкими зубами. Тот заорал. Разбойники заржали. Но Пакраст, который заметил его взгляд, только растянул губы в змеиной усмешке:

— А ты сообразителен. — Он задумчиво посмотрел на Грона. — Пожалуй, ты сможешь быть полезен.

Разбойники, уже поумерившие гогот, разочарованно отвернулись. Похоже, представление отменялось. Только Карм, подошедший вплотную к Грону, рассчитывая на первых ролях поучаствовать в веселой забаве, недобро сверкнул глазами и, зло выпятив губы, повернулся к атаману:

— Да чем он может помочь?

— Карм, если бы я хотел услышать умную мысль, то скорее спросил бы жабу, чем тебя, — саркастически произнес Пакраст.

Ватага снова загоготала. Карм злобно зыркнул на атамана и попытался пнуть Грона. Но его нога неожиданно просвистела по воздуху, и в следующее мгновение Карм обнаружил, что лежит на спине и охает от боли в затылке. Разбойники ржали как сумасшедшие.

— А ты не так прост, как кажешься, соплячок, — заметил Пакраст.

Карм побагровел, вскочил на ноги и выхватил кинжал.

— Я хочу жизнь этого сопляка, Пакраст!

— Нет.

Карм побагровел:

— Я с тобой уже полтора года. Я помог тебе ускользнуть от стражи систрарха Астроса, я вместе с тобой прорвался сквозь облаву, устроенную Тысячей базиллиуса, и ты не можешь отдать мне этого сопляка?

Грон мысленно присвистнул. Во время ночевок у костров он частенько слушал рассказы о знаменитых разбойниках и опасностях караванных путей, и только за самыми знаменитыми пускали гончих из Тысячи базиллиуса.

— Ты всегда получал щедрую долю, Карм. Твое место у костра всегда было рядом с моим, разве ты не доволен? — холодно произнес Пакраст.

— Я хочу жизнь этого сопляка, — упрямо произнес Карм.

Пакраст покачал головой:

— Эх, Карм, Карм. Ты был хорошим побратимом, но что-то в последнее время ты стал слишком распускать язык. — Пакраст вскочил на ноги, одновременно сбросив плащ и выхватив меч. — Ты хочешь бросить вызов атаману?

Карм несколько мгновений сверлил Пакраста злобным взглядом, потом опустил кинжал и отвел глаза:

— Нет.

— Что ж, — усмехнулся, опуская меч, Пакраст, — твоя воля. — И, сделав вид, будто прячет меч в ножны, внезапно, резким движением вонзил меч Карму под ребра. Несколько мгновений Карм недоуменно разглядывал торчащий у него из живота меч, потом поднял удивленные и уже туманившиеся глаза на атамана, губы попытались что-то сказать.

— Не люблю строптивых, — холодно произнес Пакраст и выдернул меч.