Читать книгу "Чудо купальской ночи - Татьяна Алюшина"

Не поверите – срабатывало стопудово, без осечек!

Клево? Бабушка Аня придумала и текст написала, Поля его потом выучила наизусть и от себя кое-что добавляла. К тому же надо было слышать, с какой интонацией и каким голосом она это говорила мальчикам, а потом и мужчинам. Работало без перебоев! Естественно, это не касалось особо тяжелых патологических случаев, которых случилось в ее жизни два и которые разрешились с помощью вмешательства добровольных защитников и милиции. Разговор идет о нормальных парнях. Да, а в конце речи надо было обязательно попросить никому не рассказывать об этом разговоре, ибо только ему Поля сказала о семейных неприятностях, ну и далее в этом ключе особой доверительности.

В их экспедиционном коллективе тоже сработало прекрасно и без осечек! Все четверо претендентов на ее взаимность остались уверенными в своей исключительности, проявляли к Полине повышенную заботу и внимание, а сексуальную составляющую переключили на других девушек, оказавшихся гораздо более отзывчивыми, чем она. И постепенно ожидания мужчин растаяли, оставшись лишь теплой несбыточной мечтой, а вот замечательное и рыцарское даже отношение к Полине осталось. Спасибо бабушке.

Разумеется, со временем в чисто мужской компании в застольном разговоре каком-нибудь выяснялось, что девушка Полина говорила одно и то же каждому из претендентов, но уже сложились совсем иные обстоятельства, у каждого появились дамы, и мужики либо посмеивались над этим открытием, либо шляпу снимали перед ее находчивостью.

Совсем недавно, буквально пару месяцев назад, произошел показательный случай. Полина ждала заказчицу в кафе, пила кофе, и вдруг ее кто-то окликнул:

– Полина?

Она оглянулась и узнала мужчину, сидевшего через несколько столиков от нее, он встал и подошел к ней.

– Полина Юдина, – довольным тоном произнес он.

– Здравствуй, Володя, – поздоровалась девушка.

Володя Кузьмин учился с ней в одной школе на год старше и тоже не избежал участи влюбиться в Полину и добиваться ее расположения.

– Можно? – спросил он, указывая на свободный стул за ее столом.

– Конечно, – улыбнулась она ему.

Он сел, тут же подошедший официант перенес со столика Володи его заказ и газету, которую он читал, все-таки они находились в очень известном и дорогом кафе с прекрасным обслуживанием.

– Если бы ты знала, как часто я тебя вспоминал, – вздохнул ностальгически Кузьмин.

– Надеюсь, добрым словом, – усмехнулась Полина.

– Им самым, не сомневайся, – подтвердил он и вдруг оживился: – А знаешь, Поля, ты же мне всю жизнь изменила, когда сказала, что я особенный и уникальный. До этого нашего разговора я был обычный пацан, ничем не выделявшийся из общей массы, учился с четверки на тройку, ленился, ни черта не хотел делать, только в комп играть. Но ты так это сказала, так сильно, проникновенно, что я поверил. Ночь не спал, все думал: неужели это так, и сам себе отвечал – но она же заметила это во мне, значит, так и есть на самом деле. И потом твое особое доверие про семейные обстоятельства. И так я этим проникся, тем, что я особенный и уникальный, что начал с этим жить. И вдруг оказалось, что во мне есть способности, и я запросто наверстал все упущенное и начал зарабатывать пятерки. Ну и что, думалось мне, правильно, я же уникальный. И совершенно спокойно, представляешь, поступил в Высшую школу экономики, чем только укрепился во мнении о своей особенности. И экзамены сдавал на раз-два, никогда не волновался: я же особенный! А потом в научную группу записался, и наша группа взяла грант, а заявку составлял я. И никто не верил, что нам дадут, я уверен был, что дадут, особенный же. И знаешь, сейчас мне двадцать пять, и я один из руководителей отдела в самой известной финансовой компании, – он сделал многозначительный кивок головой, подчеркнув свой статус, и улыбнулся ей по-мальчишески задорно. – А в прошлом году на встрече выпускников мы с мужичками что-то так хорошо загрузились и стали вспоминать разные истории из школы и тебя, конечно же. Как же без воспоминаний про тебя, никто не минул влюбленности в Полину Юдину. И тут выяснилось, что ты всем говорила одно и то же. И так меня это задело. Я аж прямо завелся, разозлился ужасно. Как так, думаю, это же я единственный, уникальный и особенный. А потом вдруг подумал: где бы и кем бы я сейчас был, если бы не эта моя вера и абсолютная убежденность в своей исключительности? А? Я ведь с ней за эти десять лет сросся, как с родной, я себя таким теперь чувствую на самом деле.

– Ну, а какой же ты, Володя? – рассмеялась тихонько Поля. – Такой и есть: особенный и уникальный.

– Знаешь, что, Полинка? – сказал вдруг проникновенно Кузьмин. – А низкий тебе поклон, – встал, прямо вот взял и поклонился и рукой размашистый жест не забыл. Резко сел на место, отпил кофе и спросил весело: – Замуж за меня пойдешь? Ты стала еще прекрасней, чем в школе.

К чему весь этот рассказ? А к тому, что, наверное, во многом благодаря ей коллектив у них сложился прекрасный, ведь мужчинам приходилось держать марку перед ней и остальными женщинами – они же особенные. Вот и старались, или сами по себе такие были, но доверие им от женщин коллектива было абсолютное, и полагались они на своих мужчин во всем и в самых сложных ситуациях. А те не подводили. И вот это сделало их экспедиции сильными, яркими и очень значимыми.

Через что только они не прошли, частенько и спасать друг друга приходилось в прямом смысле, но самое главное – они видели такую красоту, такие потрясающие места и людей! Столько дорог одолели, столько познали, поняли и впитали в себя и, конечно, изменились, став сильнее, прозорливее и, наверное, чище.

Но Полине хотелось рассказать Климу о другом. Разумеется, не о своем успехе у противоположного пола, которого, к слову сказать, девушка всегда боялась и старалась избегать. Но это отдельная история. Печальная.

– Знаешь, – рассказывала она своим потрясающим голосом, обволакивая его, как волшебством. – Мы побывали во многих великолепных местах и видели невероятные красоты. Просто потрясающие! Я раньше и не подозревала, какая у нас великая, красивая и очень разная страна. И она прекрасна. Но моя любовь отдана Сибири. И Енисею, и людям, живущим там. Они совершенно особенные. У нас было несколько экспедиций на Енисей – и летние, и зимние, и осенняя одна. Там совершенно потрясающие места, а закаты… – она развела руками и покрутила головой, подчеркивая невозможность выразить словами такую красоту, – …это нечто нереальное, мощное, фантастическое. Я отщелкала несколько пленок только одних закатов. – И вдруг переключила тембр своего голоса на особую бархатную мягкость и проникновенность: – Иногда я вот так стояла, смотрела на это нереальное зрелище: солнце, садившееся за реку, на сполохи меняющихся переливающихся красок на небе, и приходилось напоминать себе, что я нахожусь на планете Земля, в своей стране и это происходит на самом деле. Здесь, в России, и я часть этой страны, и я в ней живу. Это совершенно уникальное чувство: приобщенности к такому величию. К этой невероятной мощи.

– Что, так красиво? – улыбался Клим ее воодушевлению. – Покажешь снимки?