Читать книгу "Русская матрица. Будет ли перезагрузка? - Сергей Кара-Мурза"

Наша школа была достроена в советское время. Мы ее знали уже в зрелой форме. Эта общеобразовательная школа, включая вечерние школы и ПТУ, строилась на базе университетской, а не «мозаичной» культуры и всем давала целостный, дисциплинарный свод знаний. Советская школа вся была школой для элиты — все дети в этом смысле были кандидатами в элиту. Конечно, другие условия еще довольно сильно различались, но тип образования и культуры для всех был единым. ПТУ и вечерние школы не были иным «коридором». В них учились по тем же учебникам и тем же программам — по своему строению это было то же самое знание.

Советский корпус инженеров в большой мере был собран из людей, прошедших через ПТУ и техникумы. Два Главных конструктора, два академика, руководители космической программы — Королев и Глушко — в юности окончили ПТУ. Юрий Гагарин окончил ремесленное училище. Программа единой школы позволяла всем детям освоить культурное ядро своего народа.

* * *

Позволяет ли изложение доктрины «Нашей новой школы» трактовать ее как отход от принципов единой и общеобразовательной? На мой взгляд, да, и для этого есть такие основания.

Во-первых, в этой доктрине не было подтверждено намерение следовать этим принципам, в то время как в ходе реформы мы видели последовательный отход от этих принципов на практике. Это и создавало обстановку тлеющего конфликта и множество обращений «консерваторов» с требованием коррекции курса реформы.

Во-вторых, ряд заявлений Президента Д.А. Медведева никак нельзя истолковать иначе как намерение радикализовать эту реформу. В своем изложении инициативы «Наша новая школа» 4 февраля 2010 г. он сказал: «От стандартов, содержащих подробный перечень тем по каждому предмету, обязательных для изучения каждым учеником, будет осуществлен переход на новые стандарты… Школа должна стать более самостоятельной в составлении индивидуальных образовательных программ… В любой образовательной программе будет две части: обязательная и та, которая формируется школой». Но это и есть отказ от принципа единой школы.

Школа будет теперь составлять индивидуальные образовательные программы, что и произошло при разделении школы Запада на школу для массы и школу для элиты. Для них нет единой программы, программы разных коридоров различаются очень сильно.

А вот два высказывания из разных заявлений, но дополняющие друг друга: «Программы обучения старшеклассников будут увязаны с дальнейшим выбором специальности… Мы должны всячески стимулировать таланты. Особенно важно это делать в тот период, когда происходит профессиональное становление таких детей».

Здесь сформулирован принцип ранней профессионализации как альтернатива общеобразовательной школе. Что значит «программы, увязанные с выбором специальности»? Одно дело — очень небольшое число спецшкол (типа Московской средней художественной школы или нескольких «математических» школ), другое — принцип создания «Нашей новой школы». Какое может быть «профессиональное становление детей»! Это немыслимый откат в педагогике. Нормальный ребенок, фантазируя на тему «кем быть», за школьные годы перебирает с десяток профессий и, даже поступая в вуз, еще не осознает окончательно своего призвания. Условием его свободного развития и является характер школы как единой и общеобразовательной. В этом и была сила нашей школы, здесь — исток той любви, которую к ней испытывали много поколений.

Меня насторожила и такая фраза Президента: «Результат образования — это не только знания по конкретным дисциплинам, но и умение применять их в повседневной жизни». Раньше это воспринималось как банальная житейская мудрость. Мол, знание закона Ома поможет рассчитать нужное сечение проводов, если сам налаживаешь электричество на даче. Но сейчас это звучит как провозглашение нового принципа для школы: одним — абстрактное знание дисциплин (закона Ома, тригонометрии, молекулярной генетики), а другим — умение применять знания в повседневной жизни. Это был и есть лозунг разделения школы на два коридора. Фраза, буквально взятая из описания «школы капиталистического общества» в классической монографии французских социологов образования.

Угрозу я чувствую и в таком намерении: «Мы введем мониторинг и комплексную оценку академических достижений ученика, его компетенций и способностей». Сказано, как отрезано. Мониторинг способностей ученика! Сертификация! Ты, Миша, способный мальчик, а ты, Петечка, бездарь. Собирай вещички! И ведь этот мониторинг будет иметь монетарное подкрепление. Сказано: «Работа с одаренными детьми должна быть экономически целесообразной. Норматив подушевого финансирования следует определять в соответствии с особенностями школьников, а не только образовательного учреждения». Тут Петечка и вещичек не успеет собрать, вылетит, как пробка из бутылки. А Мишу за уши потянут до квалификации «юный гений» — попробуй докажи, что нет.

* * *

Наконец, самое главное. Вот как видится «Наша новая школа»: «Готовиться к условиям жизни в высококонкурентной среде, то есть уметь бороться за себя… У нас длительное время считалось, что человек должен раскрывать свои лучшие способности в коллективе, а коллектив должен помогать человеку, это нормально. С другой стороны, каждый человек сам должен заниматься своей карьерой, думать о своем будущем и исходить из того, что ему придется конкурировать с другими людьми. Это некая смена парадигмы, в том числе образовательной. Думаю, что мы действительно должны в известной степени поменять наши установки, может быть, даже и ценностные установки на эту тему».

Тут нет комментариев. Россия, Россия…

Эх, Дмитрий Анатольевич, ну и доктрину Вам подсунули в Минобрнауки или ИНСОРе!

ВОЗМОЖЕН ЛИ ДИАЛОГ ОБЩЕСТВА И ВЛАСТИ?

Обсуждается проблема отношения государства к оппозиционной «улице», точнее, проблема подавления такой «улицы» средствами государственного насилия. Это — разновидность более широкой проблемы цензуры, то есть запрета, наложенного государством на передачу определенного класса сообщений с помощью определенных знаковых систем.

Такой разговор в первом приближении имеет смысл лишь в том случае, если мы анализируем эту проблему как систему, отвлекаясь от наших политических симпатий к власти или к «улице». Свои моральные оценки, вытекающие из пристрастий, лучше давать во втором приближении, разобравшись с более простой моделью. Реальная проблема имеет слишком много срезов, и в большинстве их трудно устоять против давления эмоций.

Страна, общество, народ — все это большие системы. Они существуют благодаря тому, что государство держит под контролем противоречия, нарушающие равновесие. Государство обуздывает наступающий хаос и обеспечивает поддержание порядка. Это его обязанность, стабильность является ценностью очень высокого ранга. Например, большой народ вообще не может сложиться без длительного периода политической стабильности. При любом длительном кризисе и наличии больших зон хаоса происходит быстрый разрыв множества связей, соединяющих людей в народ. Народ рассыпается. Это мы и видим в течение последних 20 лет в России.

Оппозиция, говорящая на языке «улицы» (митинги, шествия, массовые беспорядки), — сила, радикально дестабилизирующая. Цель сообщений на этом языке — постановка политических спектаклей, сплачивающих коллективы с особым типом сознания (толпу). Здесь образуются очаги альтернативной власти, пусть временной и иллюзорной, но самим своим существованием подрывающей легитимность существующего порядка. Государство обязано разрушать эти очаги враждебного порядка, превращающего в хаос пространство прежнего порядка. Сознательно власть уходит от выполнения этой обязанности или в случае запланированного самосвержения («революция сверху», как в перестройке Горбачева), или вследствие слабости (как в феврале 1917 г.).