Читать книгу "Оранжевая мина - Александр Александров"

Оранжевая революция: соучастие власти

Вторая причина успеха «оранжевых революций» менее фундаментальна, чем наличие тяжелых и неразрешенных социальных проблем и вызванный этим разрыв власти с обществом. Причина эта — в тайном сговоре власти с революционерами. Она с большим трудом поддается сознательному воздействию со стороны той части общества, которая отвергает «оранжевую революцию».

Все «бархатные» и «оранжевые» революции происходят по команде и под контролем внешних сил, по отношению к которым сама власть обладает ограниченным суверенитетом. Например, партийно–государственное руководство восточноевропейских стран социалистического лагеря подчинялось командам из Москвы. Оттуда им и было сообщено решение о сдаче власти «бархатным» революционерам (попытка Чаушеску ослушаться этой команды стоила ему жизни). Окружение Милошевича в Сербии после интенсивных бомбардировок НАТО и, видимо, закулисных переговоров решило прекратить сопротивление и подчинилось диктату Запада. Шеварднадзе и Кучма увязли в коррупции и потеряли самостоятельность по отношению к администрации США. Получив уведомление о том, что начинается спектакль по их «свержению», они не имели ни сил, ни мотивов для того, чтобы бросить вызов США и попытаться оказать реальное сопротивление (на манер Сальвадора Альенде).

То, что правящая верхушка Украины способствовала победе «оранжевых», мало у кого вызывает сомнение. Украинский коллега, далекий от политики, но наблюдавший события «оранжевой революции» с самого начала до конца, написал: «Почему власть, обладавшая несоизмеримым силовым превосходством перед митингующими, не разогнала их даже тогда, когда они начали осуществлять акции прямого саботажа против государственных учреждений? Ответ очевиден: такое развитие событий входило в план самой власти и тех, кто за ней стоит».

Е. Холмогоров обращает внимание именно на необычность и сложность для общества ситуации, в которой стоит задача не позволить власти совершить политическое самоубийство. Он пишет: «Возможность такого политического самоубийства ни для кого сегодня не секрет. В течение прошедшей пятилетки нечто подобное произошло с режимом Милошевича в Сербии — отказавшимся от противостояния уличной революции, режимом Саддама Хусейна в Ираке, фактически самораспустившимся на третью неделю американской интервенции, с режимом Шеварднадзе в Грузии, опрокинутым «революцией роз». Наиболее масштабное политическое самоубийство мы наблюдали в конце прошедшего года на Украине — и тревожно примеряли происходившее на Майдане к ситуации в России.

Во всех случаях речь шла о самоликвидации политических режимов, по тем или иным причинам не угодивших США. Во всех случаях на смену «самоубийцам» приходили политические режимы настолько марионеточные по своему характеру, что говорить о самоопределяющейся суверенной государственности в этих странах не представлялось более возможным».

Само предположение о том, что власть ведет закулисные переговоры, чтобы капитулировать перед противником, парализует общество и не позволяет ему организоваться для поддержки такой власти. В западном обществе измена верховной власти является очень неблагоприятным фактором, ухудшающим положение государства в конфликте, но этот фактор не вызывает ступора структур гражданского общества. Ведь государство — всего лишь «ночной сторож»! Ну, изменил этот сторож, но общество должно организоваться для защиты своих осознанных интересов. В картине мира традиционного общества «самоубийство» верховной власти — катастрофа, которая вызывает моментальное обрушение государственности. Как защищать такую власть?

Холмогоров продолжает: «В то время как прежние технологии экспортирования переворотов и революций предполагали раскол в политической элите, ставку на переворот одной властной группировки против другой, современные технологии переворота предполагают именно соучастие «власти» и «оппозиции» в разрушении политической системы. Причем роль тех, кто играет за «власть», в каком–то смысле важнее и труднее. Им приходится изображать из себя не народных героев, а, напротив, опереточных злодеев, которых ненавидит весь народ и которые, в отличие от злодеев реальных, умеют только злить публику, но никак не навязать свою злодейскую волю хитростью и оружием. Подлинно новая черта новейших «революционных технологий» именно в том, что заказанная извне революция разыгрывается «в четыре руки», и представители «власти» способствуют своему свержению едва ли не с большим энтузиазмом, чем представители оппозиции.

Украинский случай был в этом смысле предельно показателен. Старая власть делала все для того, чтобы выставить себя в предельно невыгодном свете перед лицом украинского общества. Цинизм, продажность, беспринципность были настолько же демонстративными, насколько демонстративным было и бессилие политического режима в организации собственной самозащиты… А когда обнаружилось, что виртуальная украинская «революция» неожиданно спровоцировала вполне реальное сопротивление восточных регионов «оранжевому» перевороту, были приложены огромные усилия, чтобы нейтрализовать этот встречный поток и не дать ему разрушить целостный сценарий «народной революции против коррумпированного режима Кучмы». Хотя «постановочность» революционного действа и вовлеченность в него всех мнимых антагонистов была настолько очевидной, что даже кое–где в западной прессе прозвучали (правда, довольно робко) голоса протеста против попытки подать государственный переворот как «народную революцию».

Требования массовых собраний и конференций избирателей восточных областей Украины были принципиальными, и власть, если бы действительно желала реального волеизъявления, а тем более победы «своего» кандидата, вполне могла на них опереться и заставить «оранжевых» уйти с Майдана и включиться в диалог.

Вот некоторые из большого перечня требований (из резолюции конференции в Донецке):

3. Требуем не дать Ющенко совершить государственный переворот с помощью Америки.

4. Президент! Мы за применение силы, если Ющенко угрожает штурмом. Он не остановится, если его не остановите Вы.

9. Требуем прекратить вмешательство западных стран в политические процессы в Украине.

13. Требуем снять статус депутатской неприкосновенности с Ющенко и Тимошенко и призвать их к уголовной ответственности:

• за попытку самозахвата власти (самовольная попытка инаугурации Ющенко);

• за массовые беспорядки, блокирование работы правительства и, как следствие, развал экономики, инфляцию, расшатывание банковской системы, рост цен, панику среди населения;

• за блокирование работы Верховной Рады, угрозы физической расправы над депутатами–оппонентами, протаскивание своих решений в их отсутствие;

• за разжигание межнациональной розни;

• за публичные оскорбления русскоязычного населения юго–востока (не «титульной» нации);

• за погромы, избиения прихожан, захваты православных церквей на западе Украины.

Власть сделала вид, что просто не слышала этих требований. Все последующее было уже делом техники: и судебное решение о том, что многочисленные нарушения в ходе второго тура не позволяют определить истинное волеизъявление народа; и незаконный «третий тур», по итогам которого Ющенко, на фоне «подъема революционного движения» одержал «сокрушительную победу» над «обанкротившимся» Януковичем; и последующее игнорирование судом жалоб со стороны Януковича, полностью аналогичных тем жалобам, на основании которых были отменены итоги второго тура но, в отличие от жалоб Ющенко, подкрепленных многочисленными документальными доказательствами, в том числе, видеозаписями нарушений, которые Верховный суд просто отказался рассматривать… Так власть организовала опереточное «восстание» против самой себя.