Читать книгу "Спецкоманда №97 - Михаил Нестеров"

Тишина.

— Тогда мы закончили.

Когда начальник школы вышел из класса, Колчин усадил вытянувшихся по стойке «смирно» курсантов.

— Вот так. — Он слегка развел руками. — Все, что можно было вколотить в вас силой, — вколотили.

— Знания — силой? — спросил Бережной.

— Знания — силой, товарищ капитан, — наставил бойца Колчин. — Уважайте себя в первую очередь и называйте, обращаясь, имя или звание.

— Понятно...

— Разговоры! — осек Бережного сержант Климов. Настроение было ни к черту. Еще не выветрился из памяти учебный рейд, приказ, полученный после выполнения задания, вводная, которая сожрала столько нервов... Наконец, стоял перед глазами экипаж сержанта Самохвалова и инструктор Машбиц. Как живые. На ум пришло чье-то высказывание: «В смерти случайностей не бывает».

Клим не мог освободиться от неприятного чувства, что учебный рейд стал как бы предвестником трагедии, увязывался с ней в единое целое. И вот сейчас это чувство усилилось. Наверное, потому, что снова впереди чертов лагерь, протоки, ерики, рукава, комариные болота... Как бы еще чего не случилось. Клим, согнув палец, постучал по столу.

Земля поднял руку:

— Разрешите задать вопрос, товарищ капитан?

— Спрашивайте, курсант Бережной.

— Сколько нам торчать в лагере, товарищ капитан?

— Неделю.

— Вы сегодня в город пойдете, товарищ капитан?

— А что?

— Купите «Натурин» от комаров, товарищ капитан.

Сергей Климов в очередной раз осадил Бережного:

— Заело, что ли? Заставь дурака богу молиться!...

* * *

Оставив курсантов в «Аннушке», Колчин поспешил за начальником курса. Он дал ему зайти в штаб, после чего постучал в дверь его кабинета.

— Разрешите, Артур Викторович?

— Заходи. — Паникян предложил подчиненному минералки из холодильника. Колчин отказался. — Что у тебя, Олег? — спросил начбазы, делая мелкие глотки «Аква Минерале». — Рассказывай.

— Артур Викторович, я так понял, буду единственным инструктором в полевом лагере. Почему? Это не серьезно.

— Серьезно или нет — это решать мне. На меня поддавливают сверху. Сегодня какое число? — спросил начальник.

Капитан посмотрел на часы — довольно дорогой подарок родителей. Они показывали время, дни недели. Кроме того, под откидывающимся корпусом часового механизма находился компас.

— Седьмое, — ответил Олег.

— Неделя нового месяца прошла. А к концу августа нам приказано окончательно сформировать экипаж. Выбор мы сделали — это седьмой Климова. Да и выбора как такового в этот раз у нас нет. Не с нуля, конечно, начинаем, но с единицы. Хочешь, поговорим откровенно? — Кавторанг прошелся по кабинету и остановился за своим столом. — В «Аннушке», где ты чаще всего проводишь занятия, рядом с наглядными пособиями висят два плаката. Помнишь их содержание? «Победы окрыляют, поражения учат» и «Думать, но не медлить, сомневаться, но не останавливаться». Никогда не помышляли снять их?

— Я не понимаю вас, Артур Викторович. Зачем мне их снимать?

— Сейчас объясню. — Всегда аккуратный начальник базы поставил пустой стакан на поднос. — Они противоречат твоим «заповедям». Будь моя воля, я бы отказался от штатной единицы психолога. С другой же стороны, мне не хочется потерять такого толкового офицера. Я прагматик, Олег. — Артур Паникян без перехода задал вопрос: — Тебе нравится классическая музыка?

Капитан пожал плечами:

— Ну, нравится.

— "Допустим, нравится" — это ты хотел сказать. Ну да ладно. Так вот, в классическом искусстве новаторства нет и никогда не было. На выходе мне нужен спецназ в классическом, музейном, если хочешь, виде. Лучшие образцы выставляются где?... Правильно — в музее. Как минорно это бы ни прозвучало, в подготовке спецназа не должно быть высших или низших приоритетов. Строго золотая середина. А твои «новаторские» дисциплины выбивают экипажи из золотой колеи. Как и раньше, психолог должен действовать на манер особиста, понимаешь? Он есть, но его никто не замечает. А он мотает на ус, строчит в свой блокнотик. Потом свои замечания передает инструкторам. Сейчас же твои дисциплины развернуты в небывалом масштабе. Это пагубно действует на курсантов, они видят перед собой не преподавателя, а няньку, которая говорит: туда нельзя, сюда нельзя, там жестко, тут колко. И они подсознательно тянутся к тебе, ищут защиты. Ты для них — добрый, вежливый, обращаешься исключительно на «вы». Твои дисциплины пожирают остальные. Представь себе дракона о трех головах. Одна наела морду, а остальные захиревшие. Добро на говно. Мое выступление перед курсантами было коротким, заметил? Заметил, я спрашиваю?

— Да, Артур Викторович.

— А ты заметил, что всю твою программу я уложил в несколько предложений? Всего пачка дрожжей, а какие всходы...

— О всходах говорить рано, товарищ капитан второго...

— Я еще не закончил, — перебил Паникян подчиненного. — Я поддержал твое предложение о привлечении к учебной задаче медиков. Как и ожидал, результат оказался для обывателя, как конец в криминальном чтиве. Спецназовцам же был нанесен урон, — акцентировал кавторанг. — Ты пытаешься научить их отбросить сомнения, но в то же время сеешь сомнения в их душах. Они сопли раздували, а не боевую задачу выполняли. У спецназовца должны быть сопли, — Паникян демонстративно сжал пальцы в кулак, — но только кровавые. Сколько раз командир «семерки» выходил на связь с центром?... Задолбал — по-русски. Крутил головой, выискивая няньку. Слава богу, мы не американцы, у них там на каждого рядового по два психолога. Они же беспомощны, не в состоянии без сторонней помощи справиться со стрессом: ой, у меня волнение в груди; ой, лягу на реабилитацию. Ты на минуту представь янки в чеченских горах. Не спецов как таковых, а обозы с продовольствием, тянущиеся за ними, и чтобы ни одно блюдо не повторялось в течение месяца. Своих коллег представь, ну? Аутотренинг в горах? Да они и недели не продержатся: сдохнут от однообразия пищи и колик в груди. Так вот, я не хочу, чтобы наш спецназ походил на американский.

Сейчас я выскажусь более точно. Мы не даем нашим будущим спецам учиться на собственных ошибках. Всю работу они делают в перчатках. Мы готовим отличников, «белых воротничков», а нам нужны «черные береты». Бот и вся правда о твоей профессии. Я не считаю себя ее поклонником. Однако вынужденно поддержал тебя перед экипажем. Не в моих правилах бросать начатое, переучивать. Процесс воспитания нельзя повернуть вспять, вернуться и что-то переделать. В заключение хочу сказать следующее: мухи отдельно, котлеты отдельно... Есть специальные подразделения, институты, которые занимаются проблемами «психологических войн». Флаг им в руки. Я не знаю, какой умник в Минобороны популяризовал профессию психолога в войсках, но он крепко ошибся. Вопросы?