Читать книгу "Год, когда мы встретились - Сесилия Ахерн"

Мне нравится работать одной, в тишине и покое. Не хочу отвлекаться, что-то обсуждать и объяснять свои замыслы. Я уж лучше сама все сделаю.

Он с тоской смотрит на мои булыжники.

– Они, похоже, тяжелые.

Да, они тяжелые. Напоминаю себе, что мне не нужна ничья помощь, я вообще никогда не прошу мне помочь никого. Предпочитаю обходиться своими силами.

– Я не хочу идти обратно. – Он произносит это так тихо, что я не уверена, не почудилось ли мне.

Ну и как я могу ему отказать после этого?

– Давай начнем вот с этих камней. Я хочу положить их сюда.

Заполучив в помощники Финна, я все делаю быстрее: и шевелюсь, и принимаю решения. Поначалу не могу найти верный тон и стараюсь говорить шутливо, остроумно, «по-молодежному». Но постепенно понимаю по его коротким односложным ответам, что он еще меньше моего расположен болтать. И мы работаем молча, начав с подножия склона, лишь изредка переговариваясь по делу: это направо, это лучше перевернуть другим боком, и тому подобное. Через некоторое время он уже сам предлагает, что где положить.

Наконец мы отступаем в сторонку, взмокшие и запыхавшиеся, и озираем свое творение. Нам все нравится, даже очень нравится. Укрепляем камни, поглубже загоняя некоторые в землю. Смешиваем компост с крупным песком и прокладываем щели, чтобы было еще надежнее. Начинаем следующий уровень, оставляя места, куда можно будет посадить цветы. Периодически отходим назад и смотрим, что получается, с разных углов зрения.

– А когда там вырастут всякие кустики-цветочки, совсем хорошо будет, – с надеждой заявляю я.

– Угу, – нейтрально мычит он. Не поймешь, то ли одобряет, то ли ему вообще плевать.

– Еще думаю, не сделать ли фонтанчик.

Я проверила в Интернете и очень обрадовалась, убедившись, что в этом нет ничего невозможного. Судя по видеоинструкции, за восемь часов можно справиться. И что особенно радует, моя садовая плитка как раз для этого сгодится.

Молча озираем сад в поисках подходящего места.

– Вон там можно.

– Нет, по-моему, лучше здесь.

Он задумывается, потом спрашивает:

– А где у вас электрический щит? Понимаете, ведь надо будет куда-то подключить насос.

Я показываю, где щит, и Финн решительно констатирует:

– Тогда делаем здесь. Так будет удобнее всего.

– Угу, – говорю я, точь-в-точь как он. Я не дразнюсь, так правда куда проще общаться. – Знаешь, я хочу обложить трубу камнями, вот так, смотри. – Кладу плиточки одну на другую. – А вода будет стекать из центрального отверстия.

– Типа как взрываться?

– Типа как… журчать.

Он кивает, но это его явно не впечатлило.

– Сейчас будем делать?

– Завтра.

Финн, похоже, разочарован, хотя трудно судить наверняка, он слишком скуп на эмоции, и в основном это нечто среднее между безразличием и печалью. Я не приглашаю его прийти завтра. Ничего не имею против его компании, но все же одной мне приятнее, в особенности когда я сама толком не знаю, что надо делать. В такой ситуации меня не радует необходимость что-то объяснять и обсуждать. Впрочем, с Финном можно не опасаться долгих обсуждений.

– Вы всю плитку используете?

– Половину.

– Можно мне взять остальное?

– Для чего?

Он пожимает плечами, но явно что-то замыслил. Я молчу.

– Чтобы разбить.

– О!

– Можно я это тоже возьму? – Он показывает на резиновый молоток.

В глазах у него светится надежда.

– Ну ладно, – неуверенно соглашаюсь я.

Он укладывает плитки в садовую тачку и катит ее через дорогу, к твоему столу. Возвращается за следующей порцией, снова тащит к столу. В этот момент ты выходишь посмотреть, что он делает. На самом деле ты даже его об этом спрашиваешь, но он ничего не отвечает, а направляется ко мне в очередной рейс. Ты наблюдаешь за ним, потом идешь следом.

– Привет, – здороваешься ты, не вынимая руки из задних карманов джинсов. Изучаешь нашу горку. – Здорово.

– Спасибо. О черт! – Я вдруг вижу, как из-за угла на нашу улицу выходит Кевин. – Меня здесь нет! – Я бросаю инструменты и мчусь в дом.

– Что?

– Меня здесь нет, – повторяю я, указывая на Кевина, и захлопываю дверь. Но оставляю щелочку, чтобы услышать, зачем он приперся.

Кевин неторопливо идет по улице.

– Привет, – говорит он вам с Финном, который очень аккуратно кладет в тачку садовую плитку вопреки своему намерению ее расколотить.

– Привет, – отвечаешь ты, и я слышу знакомые диджейские интонации, как будто ты включил «студийный голос», общаясь с незнакомым человеком. Я подхожу к боковому окну и тихонько выглядываю на улицу. Кевин выглядит очень благообразно, спина прямая, темные джинсы, плащ. Чистенький, аккуратненький, скромненький.

– А Джесмин нет дома, – сообщаешь ты.

– Вот как. – Кевин смотрит на дом, и я резко отшатываюсь от окна. – Как досадно. Но вы уверены? А то вон… дверь у нее открыта.

На секунду я пугаюсь, что он собирается войти и поискать меня, как раньше, когда мы играли в прятки, и мне абсолютно не хотелось, чтобы он меня находил. По правилам, тот, кто тебя нашел, присоединяется к тебе, вы уже вдвоем ждете следующего, пока все не соберутся в одном месте. Кевин почти всегда умудрялся находить меня первым и старался прижаться как можно теснее, так что я слышала, как бьется его сердце и чувствовала на затылке горячее дыхание. Он нервировал меня с самого детства.

Ты молчишь. Удивительно, тебе что, трудно соврать? Никаких доказательств, что ты лгун, у меня нет, но я так привыкла плохо о тебе думать, что была уверена – уж что-что, а врать ты мастер. Меня выручает Финн.

– Она для нас оставила. Мы ее садовники. – Он говорит равнодушно, без тени интереса, и поэтому получается очень правдоподобно. Ты смотришь на сына с восхищением.

– Обидно. Ну что ж, попробую еще раз позвонить ей на мобильный, – с этими словами Кевин разворачивается и собирается уйти. – На всякий случай, если я не дозвонюсь до нее, передайте, что Кевин заходил. Кевин, – повторяет он.

– Хорошо, я запомню. Кевин. – Ты явно смущен всем происходящим.

– Конечно, Кейран, – подтверждает Финн, выкатывая тачку на дорогу.

– Нет, Кевин, – хмыкает он вполне юмористично, но слегка озабоченно.

– Я запомнил, – говоришь ты, и Кевин медленно бредет туда, откуда пришел. Пару раз он оглядывается, как будто хочет убедиться, что я вдруг не выпрыгну из окна. Но даже когда он окончательно скрывается из виду, я все равно не чувствую себя в безопасности.

– Он ушел, – говоришь ты и стучишь в дверь.