Читать книгу "В семье не без подвоха - Юлия Жукова"

– Рановато. – Азамат качает головой. – И я тебе скажу почему. Ты переносишь вес против инерции, от этого сильно устаешь, а надо экономить силы. Ты же не пытаешься в унгуце планировать поперек ветра? И тут не пытайся…

– Как он такие мелочи различает? – поражается матушка. – Вот это глаза! Я только вижу, кто бьет, а кто уворачивается.

– А ты, Шатун, – тем временем продолжает Азамат, – левую руку бережешь. В чем дело? Болит? Ломал недавно?

– Да нет, так, потянул немного. Боязно подставлять.

– Если надо лечиться, лечись, а если нет, то не бойся. Лучше уж руку подставлять, чем живот. Ну, Тирбиш, готов? Поехали!

– М-да, чемпионат по ушу отдыхает, – протягивает Сашка. – Выучить, что ли, пару приемчиков? Только, боюсь, засмеет меня твой муженек.

– Саш, ну он же вежливый человек, он не станет над тобой смеяться, – возмущаюсь я.

– Да? Ну ладно, можно попробовать, когда он с настоящими воинами закончит.

Следующие два дня маман продолжает возиться в новоиспеченном саду и делиться с Ийзих-хон вязальными секретами, Сашка учится муданжской борьбе, я сижу с ребенком, а молодежь таскается в лес за грибами и ягодами.

Азамат установил камеру ночного видения, и наутро мы с ним сели глядеть, на что похож ночной поедатель сливок.

– Это тот самый парень, – говорю я, глядя, как на экране из леса украдкой выходит человек.

– Слишком мелко, не могу разобрать, есть ли когти… – бормочет Азамат.

Парень долго и тщательно осматривается, наконец подбегает к банке, хватает ее и в три прыжка уносится обратно в лес.

– Так, а кто же ее обратно принес? – Азамат потирает нижнюю губу и перематывает пустые кадры. – Ага, вот, снова появился.

На экране все тот же парнишка опять выходит из леса, все так же крадучись, замирая от каждого звука, почти на всех четырех подползает к тому месту, где мы оставляли гостинец. Там он прижимается к земле и достает из-за пазухи пустую банку. Ставит ее ровнехонько на прежнее место и стремительно удирает.

Азамат просматривает оба появления по нескольку раз, наконец вздыхает и закрывает бук.

– Нужна камера с разрешением побольше, здесь не видно. Но повадки звериные, ты заметила?

– Да, есть немного… С другой стороны, если он все время живет в лесу, то выучился, наверное, красться…

– Да, да. – Азамат кивает. – Ладно, сегодня ночью еще раз попробуем. Я с унгуца сниму камеру, у меня там очень хорошая…

– А ты этих демонов много видел-то раньше?

– Два раза. Один раз в лесу, мельком, а второй – когда отец его подстрелил. Приволок тушу в клуб, чтобы всем мальчишкам показать, как демон выглядит. Мы его тогда хорошо рассмотрели. Но тот был взрослый…

– Могу себе представить, что сказали девочки в этом вашем клубе, – кривлюсь я.

– Да понятно что, – усмехается Азамат. – Кто в обморок, кто в слезы, кто визжать и деру… Хозяева клуба были не очень рады такому уроку.

Камера из унгуца оказывается хорошая, но довольно большая. Едва появившись на следующую ночь среди крайних деревьев, лесной житель ее замечает и швыряет в нее камнем. Камера не бьется и надёжно закреплена, но отворачивается в сторону и всю оставшуюся ночь снимает море.

– Хитрый, зараза. – Азамат поджимает губы. – Все-таки вряд ли демон. Ну откуда демону знать, что такое камера, а? Ничего не понимаю…

Глава 8

Наступает день открытия музея. Азамат поднимает нас всех ни свет ни заря, чтобы лететь в Долхот. Мы вслепую выползаем на кухню, без энтузиазма, пожевать чего-нибудь под кофе. Алэк закатывает форменный скандал – что за аврал и катастрофа, мама сама утром кормит?! Только Азамат с матушкой бодры и веселы.

– Вот посмотрю Императорский музей и тогда уже точно домой поеду, – категорично объявляет матушка.

– Мгм, хорошо, я вас отвезу, – бормочет Бойонбот.

Я с ужасом вспоминаю, что нужно парадно одеться.

– Имигчи-хон, – зову матушку, – вы не могли бы Алэка нарядить, а то мне еще самой что-то приличное надеть надо…

– Конечно, конечно, Лиза-хян, о чем речь! – Матушка подрывается с места, и через мгновение за ней закрываются двери лифта, так что нам с Азаматом приходится ждать, пока он приедет обратно.

– Я даже не помню, что у меня тут из нарядов есть. И какая погода в Долхоте… Боги, почему я об этом вчера не подумала?

– Потому что вчера, если помнишь, мы с тобой вылезли из воды только для того, чтобы залезть в постель, – усмехается Азамат. – Расслабься, я тебя одену.

Он загоняет меня в комнату и усаживает на кровать. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы заснуть обратно. Азамат выгружает из шкафа какие-то вещи, перебирает их и по одной выдает мне. Я их послушно натягиваю, если понимаю как.

– А подарки Орешницы у нас в Ахмадхоте остались? – интересуюсь.

– Нет, я их взял с собой, и ты как раз сейчас надеваешь платье из комплекта, – спокойно отвечает Азамат. Привык ко мне, понятное дело.

Я старательно трясу головой.

– Так, надо просыпаться, а то уже вообще ничего не соображаю!

– На лице что-нибудь рисовать будешь? – Он протягивает мне косметичку.

– Да надо бы, там же небось толпа большая будет, видно плохо.

– Думаю, приличная, – кивает он.

Азамат тоже принимается одеваться, а я сижу малюю. В итоге обычно получается что-то среднее между гримом балерины и мордочкой матрешки. Конечно, можно накраситься и в меру, но тут задача – чтобы отовсюду было видно, на каком месте у меня глаза. Ну и потом, под слоем штукатурки как-то спокойнее на людях появляться: вроде не я, а так, формочка. Азамату бы тоже не помешал защитный слой, но мужикам не положено.

Наконец мы рассаживаемся по унгуцам – при этом некоторые отрубаются обратно – и машем из окна сторожу, который остается охранять дом. На сей раз мы улетаем вообще все. Поскольку грузоподъемность унгуца довольно большая, количество пассажиров ограничивается только откормленностью – ну или согласием сидеть у кого-то на коленях.

Наш путь лежит ровнехонько поперек Дола, так что мы имеем удовольствие наблюдать, как солнце поднимается над спокойными водами, озаряет скалы и лесистые склоны. Тирбиш с Алэком на руках притиснут мамой к окну и непрерывно комментирует:

– А вон видишь, тюлешек плывет? А вон дельфинчик… Во-он беленький. Дель-фин, да-а…

Мне смотреть в окно гораздо интереснее, чем Алэку, которого больше занимают завязочки у Тирбиша на кафтане, так что я внимательно следую всем указаниям. И правда, почти под нами, чуть справа, по воде скользит кто-то белый с длинным носом.

– Гляди, птички, буревестнички, поморнички, – продолжает сюсюкать Тирбиш.