Читать книгу "Нур-ад-Дин и Мариам - Шахразада"

Распущенные волосы защекотали кожу Нур-ад-Дина, когда Бесиме склонилась и нежно поцеловала его грудь. Молодая женщина почувствовала, каким напряженным было его тело, как сильно стучало сердце под ее губами. И это было до того, как ее поцелуи заскользили ниже. Когда Бесиме коснулась Нур-ад-Дина губами под ребрами, мышцы его живота сжались.

– Тебе больно? – невинно спросила она, посмотрев мужу в глаза.

– Ты прекрасно знаешь, что нет, совратительница, – пробормотал Нур-ад-Дин.

– Тогда скажи, что ты чувствуешь?

Когда ответа не последовало, Бесиме принялась кончиками пальцев ласкать чувствительную кожу внутренней стороны его бедер.

– Тебе приятно?

Нур-ад-Дин издал низкий сдавленный стон, когда рука Бесиме обхватила его выдающую все желания плоть.

– О Аллах всесильный, да!

Легко удерживая его пальцами, молодая женщина низко склонилась, позволяя горячему дыханию ласкать его кожу. Возбуждение Нур-ад-Дина резко усилилось, а когда нежные губы коснулись его вершины, по телу прошла дрожь.

– Где ты этому научилась? – прохрипел муж.

– У тебя, Нур-ад-Дин. Я просто следую примеру, который ты показал мне лишь несколько мгновений назад.

Натужный смех ее супруга перешел в стон.

– О, ты способная ученица.

Ободренная, Бесиме сомкнула губы вокруг напухшей вершины, языком пробуя Нур-ад-Дина на вкус, намереваясь доставить мужу такое же удовольствие, какое он доставлял ей. Тот замер в абсолютной неподвижности, стараясь обрести над собой контроль.

Эта реакция пробудила в девушке ни с чем не сравнимое по сладости чувство власти. Ее ощущения никогда еще не были такими острыми: сладкий аромат роз, восхитительный мускусный запах кожи Нур-ад-Дина, его возбуждающий вкус и пламя, все жарче разгоравшееся между ними. Она представила, как он входит в нее, мужественный и сильный, и стала нежно сосать, заставив еще один стон сорваться с его губ.

Упиваясь этим звуком, Бесиме вздохнула от сладкого спазма желания, пронзившего низ ее живота невероятно глубоко в ее существе. Она чувствовала, как ее собственная тайная плоть увлажняется и набухает, а кровь все быстрее несется по жилам.

Нур-ад-Дин зажмурился и прижал руки к бокам. Однако выдержка явно покидала его, а наслаждение ослабляло волю.

Бесиме продолжала нежную пытку, желая довести любимого до безумия страсти. Пальцы ласкали налитый ствол, а губы и язык купали в наслаждении чувствительную вершину. Низкий, свистящий рык вырвался из горла Нур-ад-Дина, и спустя дюжину ударов сердца его бедра поднялись ей навстречу, входя как можно глубже во влажную полость ее рта.

Его голод только усилил желание Бесиме, и она принялась сосать еще сильнее, доводя мужа до пределов самообладания.

Нур-ад-Дин стиснул зубы, схватился за плечи Бесиме и отстранил ее от себя.

– Остановись, ты убьешь меня! Или я убью тебя!..

Его голос был резким и хриплым, а в ярких глазах пылал огонь, когда он поймал ее взгляд.

«О нет, я не собираюсь останавливаться», – захотелось возразить девушке. Она смотрела на мужа, чуть не падая в обморок от желания. Бесиме отчаянно хотела его, жаждала почувствовать его глубоко внутри себя.

Нур-ад-Дин, наверное, хотел того же. Он бросил Бесиме на себя, так что ее ноги оказались широко расставленными и упирались в его бедра. Чувственный голод внутри нее превратился в жестокую боль, когда он обхватил ее бедра руками и поднял над собой, удерживая обнаженную женщину над своим жаждущим телом.

Вцепившись руками в плечи супруга, Бесиме сделала глубокий, дрожащий вздох, алча жгучего наслаждения их соития… вздох, стоном сорвавшийся с губ, когда Нур-ад-Дин исполнил ее немую просьбу. Медленно опуская любимую, он очень нежно вошел в ее трепещущую плоть.

Пронзенная его твердостью, Бесиме сдержала тихий стон, с восторгом ощутив его внутри, глубоко внутри себя.

И тогда Нур-ад-Дин начал двигаться, разжигая в жене жаркое пламя. Когда молодая женщина в ответ выгнула спину, руки мужа завладели податливой грудью и принялись ласкать, дразня упругие, твердые как мрамор соски. А когда она качнулась к нему навстречу, Нур-ад-Дин поднял свои бедра, входя еще глубже, если вообще такое было возможно.

Лицо мужчины было напряженным от желания; страсть, которую Бесиме читала в его глазах, кольцами сдавила ей грудь. Нур-ад-Дин продолжал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Стоны любимой превратились во всхлипывания, отчего пыл мужа, казалось, еще больше усилился.

Прохрипев имя возлюбленной, Нур-ад-Дин схватил ее за волосы, чтобы притянуть к себе ее лицо. Он стал целовать ее так, будто хотел украсть всю до последней капельки силу воли, какая у нее еще оставалась. Бесиме боролась, стараясь сохранить хотя бы видимость самообладания, но язык мужа ворвался в нее так же властно, как его плоть, что уже ритмично двигалась глубоко внутри нее. Внутренние мышцы Бесиме сжались вокруг Нур-ад-Дина, когда он начал беспощадными толчками повергать ее тело в лихорадочный вихрь наслаждения.

Молодая женщина жалобно вскрикнула. Она чувствовала, как огонь и всепоглощающее желание нарастают и заполняют всю ее без остатка.

Секунду спустя Бесиме отчаянно забилась в объятиях Нур-ад-Дина, тогда как волны наслаждения соединились в один бушующий океан и поглотили ее целиком.

В этот момент Нур-ад-Дин окончательно потерял над собой контроль. Сильное тело беспомощно выгнулась под Бесиме, из груди вырвался хриплый возглас, и он достиг пика.

Девушка бессильно упала на грудь мужа и некоторое время лежала не двигаясь. Ее тело так и оставалось соединенным с Нур-ад-Дином, ее груди были прижаты к его влажной от пота груди, голова покоилась рядом с его шеей, их дыхания смешивались, а сердца замедляли свой бешеный ритм.

Нур-ад-Дин гладил ее волосы, и эта необыкновенная нежность заставила ее вздохнуть.

– Прекрасная, ты оказалась воистину отменной ученицей, – хрипло пробормотал он, ее муж.

Тело его пело, ибо пела душа – она, наилучшая из женщин мира, желаннейшая и умнейшая из всех, уже вчера стала его женой. И союз этот был столь крепок, что даже всесильному времени было бы не под силу разорвать его.

Но тут его сладкие воспоминания были нарушены самым странным образом – внизу раздался крик. Увы, это был не крик счастья из уст любимой, ибо то были лишь грезы. Внизу какая-то глупая курица кричала:

– Мариам! Где ты?

Нур-ад-Дин осмотрелся. О да, он в своей опочивальне, сон покинул его. Но шум в доме нарастал. Сначала грохнула заслонка печи, потом распахнулась со скрипом дверь кладовой, потом странное шуршание послышалось уже из самого хранилища припасов.