Читать книгу "Лохless. Повесть о настоящей жизни. Народный роман-пародия - Алексей Швецов"

– Серег, бери себе любую и трахай ей мозги сколько хочешь!

Я выбираю чувиху, оставляя для Генки телку. Девчата без нас не скучали. Они выжрали по бутылке шампанского, и по их масленым глазкам я реально ощущаю, что они уже готовы. Я подсаживаюсь к чувихе, и мы начинаем тупо целоваться. Оторвавшись от ее губ, я снова завожу тему о мультиглобализации. Чувиха затыкает мне остекленевший рот поцелуем и, явно желая узнать меня получше, запускает свою руку мне под рубашку. Неплохо изучив все изгибы моей грудной клетки и живота, она опускается ниже и пытается расстегнуть ширинку. Хотя уже сперманентно возбужденный, я отстраняюсь от нее и ищу глазами Геннадия. Нет ни его, ни телки.

– Прости, я должен проститься с Генкой, — шепчу я своей Юле и иду искать приятеля.

Нахожу его в одном из VIP-залов. Он уже распряг свою Юлю. Подхожу к нему, в надежде что он меня заметит. Я уже порядком поддат и обдолбан, поэтому даже не думаю, что могу ему чем-то помешать. Он меня не замечает (или делает вид, что не замечает), и я подхожу еще ближе. Теперь замечаю я! Я реально замечаю, что его Юля — никакая, на хер, не Юля, а, напротив, какой-нибудь Олег или Коля. Это вовсе не телка, а полутелка/полутелок. Генка тоже меня замечает, делает приглашающий жест рукой, вяло улыбаясь.

Во мне что-то обламывается, соскакивает и рушится. Увиденное дешевой петардой взрывает мне голову. Я курю, предварительно круто закурив, и бегу от этого места.

Ощущения у меня самые мерзкие и противные. Мне очень грустно, скучно и пусто. Выскочив, как ошпаренный остужающим кипятком, я ловлю такси и еду по ночной Москве. Я ловлю себя на том, что мне по кайфу ездить по ночному городу, освещенному рекламными огнями и огоньками сигарет уличных проституток. И вроде бы я уже тысячи раз видел весь этот город — Гоморру с его содомским кольцом, — но всякий раз что-то новое меня поражает до глубины очерствевшей души.

И тут я реально ощущаю, что меня начинает выворачивать. Я утираю подступившие к горлу слезы и, тупо вперившись, смотрю в полотно дороги.

– Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает водитель желтого такси, опасаясь за чистоту салона.

– Нет, все нормально, командир, — отвечаю я, подавив в себе желание освободиться от лежащего за пазухой камня. — Все пучком!

Мы подъезжаем к дому. Я расплачиваюсь и поднимаюсь в свою квартиру. Разуваюсь, снимаю ботинки и прямо в костюме с остатками перформенса валюсь на кровать. Я уже дико устал от всей этой пошлости и тупого цинизма. Хочется вырубиться, отключиться, уснуть — и проснуться в Комске. До свидания, Москва! Здравствуй, Комск!

Часть вторая

AROUSAL (англ. — пробуждение)

Вышел я ниоткуда — и шагнул в никуда.

Все еще не родился, я живу никогда.

С Иисусом Христом я висел на кресте

И Пилата просил научить доброте.

Я убил себя сам, кинув словом в висок, —

Словно где-то во сне совершая бросок.

Очутился в пустыне на краю мирозданья.

Долго рылся в своих тайниках подсознанья.

Мой отравленный мозг, как улитка от солнца,

Вытекал из глазниц, как плевок незнакомца.

Это вовсе не много, но и все же немало —

Смело плюнуть на стыд, когда эго дремало.

А. Ф. Швецов

Утро туманное

Скажи мне, что ты пил вечером, и я скажу, как ты будешь чувствовать себя утром.

Наутро я чувствую себя, как никогда, херово. Реально. Я тупо лежу в ванне и пытаюсь смыть водой свою отмороженность. Случайные, неподатливые мысли вертятся вокруг вчерашнего перформанса и перманентно возвращают меня во вчерашний день. Во рту царит гадостный привкус незабываемой инсталляции от дизайнера Арнольда Пекинесова. Я отчаянно плююсь при воспоминании о Юлях и Генкином петтинге с «одной» из них. Мерзостно до тошноты, возникает непреодолимое желание надеть презерватив. Эх, был бы такой презерватив, с помощью которого можно обезопасить свою душу от гонорейных воспалений своего «я», можно было бы сколь угодно долго общаться с любой грязью, при этом оставаясь чистым и незапятнанным! Но таких средств контрацепции нет.

Я постепенно отмокаю и думаю: отчего люди становятся уродами? Что меняется в психологии людей на протяжении веков? Почему огромное расстояние от рождения до падения в пропасть сократилось до одного шага? Куда исчезли благородные рыцари Средних веков? Куда сгинули строители «светлого будущего» начала прошлого века? Ведь они были! И они были чисты помыслами. Пусть им запудрили мозги марксистские вожди, они во многом ошибались, но свои жизни посвящали людям.

Видимо, дело в том, что качество человека ухудшается. Если верить Блаватской, то от расы к расе мы двигались от сверхдуховного, ангелоподобного состояния к материальному. В нашей расе много материального и почти совсем не осталось духовного. Некачественные материальные современные люди со страшной скоростью плодят себе подобных, таких же некачественных и ограниченных людей. Новые поколения либо деградируют окончательно, почти сразу превращаясь в ничем не интересующееся быдло, либо пытаются утвердиться, придать себе видимый лоск, под которым таится черная душа или отсутствие таковой. Это полный регресс! Мы, как скот, который выгнали на пастбище для «нагула веса». Мы обрастаем толстокожестью, вещизмом и бездуховностью. OPEN YOUR EYES, INDIVIDUAL! (англ. — открой глаза, личность!). Проснитесь, ПИПЛ!

В начале прошлого столетия героем нашего общества был Павел Корчагин, который творил/вершил революцию. До него культура держалась на меценатах, таких как Савва Морозов. Сегодня же реально рулит собирательный образ: некий Павлик Морозов, который за качественный пиар и частое упоминание в «глянце» готов продать и отца, и мать по самым минимальным расценкам. Тридцать сребреников — и ты уже в тусовке.

Как исправить ошибки человечества? Анархией? Но лечить больное общество вседозволенностью — это все равно что при диарее посоветовать срать в любом месте, где только приспичило. В результате и болезнь не пройдет, и все вокруг будет загажено. Лишить общество придуманных идеалов в виде брендов и тупоумных гуру? Пользуясь тем же примером скажу, что это равносильно попытке избавить человека от поноса, тупо заклеив задницу пластырем. Всегда нужен идол! Отберите у них этот фальшак, и они развалятся из-за отсутствии мотивации. Правомерно и обратное утверждение. Без глупой массы жаждущих развлечений не появятся «божественные» бренды. Хищник и жертва.

Черное заметнее на фоне белого. Одно никак не может существовать без другого. «Сатана — самый большой друг церкви, — как говаривал старик Ла Вей, — ведь он поддерживал ее бизнес все эти годы». А нас пучит и прорывает. Очередной расколбас только больше затягивает в эту трясину бесстрастных страстей.

Больше всего меня пугает то, что я сам из них. Я все знаю и чувствую, но плыву по течению. Хочешь узнать, как просрать свою жизнь, спроси у меня!