Читать книгу "Тайны Норы - Нора Шарифф"

Я вспоминаю день, когда у меня было три встречи, последняя из которых должна была состояться на другом конце города. В полдесятого вечера, увидев дом, я поняла, что это напрасная трата времени. Одного взгляда на особняк мне хватило.

«Вот дерьмо, трехэтажный особняк. Забудь об этом, Нора, — сказала я себе. — В этом роскошном доме для тебя уж точно нет места. К тому же здесь лестницы».

Однако из вежливости я все-таки вошла. К моему большому удивлению, в конце разговора хозяйка дома сказала с расстроенным видом:

— Думаю, я хотела бы тебя нанять. Ты производишь хорошее впечатление, и детям сразу понравилась. Но из-за предосторожности я не могу. Если ты упадешь с лестницы и окажешься в больнице, выяснится, что у тебя нет документов. Последствия могут быть плачевными.

Как всегда, одно и то же!

Я чувствовала тяжесть бремени, свалившегося мне на плечи. Было горько от этого разговора, ноги ныли от долгой ходьбы пешком. Я была голодна, в кармане не осталось ни гроша. Я не знала, как вернуться домой. На город упала ночь, горели лишь редкие фонари. Я присела на край тротуара. Передо мною открывалась панорама Парижа. Тысячами огней сверкала Эйфелева башня. Она походила на необработанный алмаз, прекрасный и единственный в своем роде. Одинокий, как я. Странно, но ее молчаливое и гордое присутствие подействовало на меня обескураживающее, и я расплакалась. Слезы, которые я сдерживала столько времени, слезы стресса, отчаяния полились рекой.

Нужно посмотреть правде в глаза. Мне нужны были документы, чтобы получить место. Следовало написать заявление как можно быстрее. Я собрала все доказательства моего предыдущего пребывания во Франции: свидетельство о рождении, сертификаты успеваемости из школьного архива от начальной школы до колледжа и предоставила все в префектуру. Несколько дней спустя получила временный вид на жительство, который должна была продлевать каждые три месяца.

Почему я не сделала это раньше? Какая разница, главное — результат. Я чувствовала себя снова живой! Я могла работать в ресторане — это первое, что пришло в голову. Уверена, что смогу быстро найти работу, ведь у меня уже был опыт работы официанткой. Неподалеку от гостиницы я присмотрела симпатичный ресторанчик с большими живописными витринами, через которые наблюдала за улыбчивыми официантками. Возможно, здесь я найду такую же приятную атмосферу, которая царила в ресторане отеля «Хилтон» в Алжире?

Прекрасным солнечным утром я представилась управляющей. Возможно, она пожалела меня, бледную и не ахти как одетую. Так или нет, но место я все же получила и на следующий день приступила к работе. ¥ В то время мы занимались каждый своим делом. Мать нашла работу на полставки — ухаживала за пациентами в доме престарелых, тоже неподалеку от нашей гостиницы. Ее график работы менялся каждую неделю, а иногда и каждый день, если ее срочно вызывали.

Недавно Риан вернулся из школы и рассказал, что ему должны сделать прививку, и мне вспомнился уже позабытый драматический эпизод, который он пережил в гостинице. Дело было так. Однажды, когда он принимал душ, я заметила синяки на его теле и сказала об этом матери.

— Что ты об этом думаешь, мама?

— Возможно, он упал. Ты можешь сама его об этом спросить.

— Мне кажется странным, что у него столько синяков в тех местах, которыми не ударяются при падениях. Лично я думаю, что кто-то его бьет в школе.

— Уверена? Но кто хочет сделать ему плохо? — обе-спокоенно переспросила мать, готовая защитить своего ребенка.

— Кто-то из одноклассников.

— Риан, тебя кто-то бьет в школе?

— Нет, мама. Никто. Мы просто так играем. Это такая игра.

Риан не боялся других школьников. Но, может, он скрывал от нас что-то? Я так боялась, что кто-то угрожает ему или обижает. Я ставила себя на его место. Может, его обидчиком был взрослый?

— Может, это твой воспитатель? — продолжала расспрашивать мать.

— Нет, мама, — ответил Риан более отчаянным тоном. Следовало прекратить расспросы. После ухода Риана я изложила свою точку зрения. — Необходимо внимательно понаблюдать за ним. Если кто-то из взрослых обижает его, мы узнаем об этом. Завтра родительское собрание, и ты можешь поговорить об этом с воспитателем и посмотреть на его реакцию.

Однако школьные работники опередили мать, вызвав ее в школу, потому что медсестра тоже заметила странные отметины на теле Риана. Поговорив с нами на тему, а не обижают ли его дома, нам посоветовали сделать анализ крови.

В тот же день, взяв с собой Заха, я проводила мать и Риана в больницу. Я играла с Захом в зале ожидания, когда мать вернулась в компании врача.

— Риан должен остаться в больнице, чтобы ему смогли сделать дополнительные анализы.

Я встревожилась не на шутку. Только этого не хватало моему брату. На его долю и без того выпало немало испытаний. Я тихонько всхлипнула.

— Ты знаешь, ситуация может быть катастрофической. Доктор выдвинул предположение, что это лейкемия.

— Я хочу увидеть его, прежде чем мы пойдем домой. Можно, мама?

— Мы вернемся завтра и принесем ему любимые игрушки и одежду.

— Что? Ты хочешь сказать, что оставишь его одного в больнице?

— Нора! Мы не сможем остаться с ним, ведь он должен пробыть здесь несколько дней.

Братишка не вернулся с нами домой. Я чувствовала себя так, словно у меня ампутировали часть тела.

Диагностика определила серьезную проблему с уровнем тромбоцитов. Мы с матерью навещали его по очереди. Я приходила утром, а она — на четверть часа по вечерам. Прежде чем переступить порог, я собиралась, чтобы держать себя в руках. Вид лежащего на больничной кровати ребенка, моего маленького братика, делал меня несчастной. Ну почему жизнь так несправедлива, почему она заставляет страдать этого беззащитного мальчугана? А если его состояние ухудшится? Если доктора скрыли от нас настоящий диагноз, и это на самом деле лейкемия? Я все тяжелее переносила эти визиты. Тем не менее, Риан, мое сокровище, старался мне улыбаться. Он никогда не плакал, стойко терпел пробы крови каждые три часа, — не произнося ни звука. Но ему было скучно, и на это он жаловался. Однажды утром я осталась рядом с ним дольше обычного. Когда пришло время уходить, его глаза наполнились слезами. У меня внутри все перевернулось.

— Не плачь, малыш. Скоро ты сможешь вернуться домой. Тебе сейчас трудно, но ты такой смелый! Когда я уйду, ты должен говорить себе, что я все равно вернусь, это поможет тебе не плакать. Понял?

— Да. Обещаю, что буду так говорить. А когда ты вернешься, я скажу, подействовала твоя хитрость или нет. Можешь идти на работу.

Настала моя очередь плакать. Я крепко обняла его.

— До завтра, моя любовь.

Он широко улыбнулся. У него выпал передний молочный зуб, и это делало его таким беззащитным. Я выбежала из палаты и, закрывая двери, увидела, как он наклонил голову и вытер слезы. Нет, он уже не был маленьким ребенком, он плакал, как мужчина!