Читать книгу "Как кошка с собакой - Евгения Пастернак"

Зато хозяева услышали и проснулись.

Роман, как и я, растерялся и пытался ее то ли обогреть, то ли придушить, но Оля забрала и принялась оглаживать свою любимицу. Кассандра орать не прекратила, хотя в ее завываниях появились романтические нотки.

Я от отчаяния принялся скулить. У Каси явно что-то болело. Я готов был вырвать это «что-то» из своего организма и отдать Кассандре. Только вот что? И подойдет ли собачий орган кошке?

— Все понятно, — спокойно сказала Оля, — поехали.

У меня отлегло от сердца. Значит, это не смертельно. Значит, мою любимую кошку можно еще спасти!

Роман пытался упираться, но Кася издавала такие душераздирающие звуки, что он быстро сдался. Видя, что Кассандру уносят, я заявил:

— И меня возьмите! И меня! Я ее одну не отпущу! Только через мой труп!

До трупа не дошло, но перчаткой по носу я от хозяина два раза получил. Так они без меня и ушли. Касю унесли недалеко — к Олиным родителям. Теперь она орала оттуда.

Я еще раз попытался найти любимую тряпку для успокоительной грызни, не нашел и на нервной почве изжевал швабру, которой Оля чуть ли не каждый день мыла пол на кухне. По-моему, бессмысленное занятие. И предмет бессмысленный. А мне надо было что-то делать, раз уж я не мог принять непосредственного участия в спасении Кассандры.

Примерно через час вопли Каси прекратились. И тут же появился хозяин — один, но немного успокоенный.

— Где она? — заорал я на него с порога. — Что с ней? Она жива? Вы ее вылечили?

— Ромка! — наморщил лоб хозяин. — Черт, ты же утром гулять не ходил. Прости.

Он распахнул дверь, а я сиганул вниз. Но не на улицу, а к дверям Олиной квартиры. Лаял, пока не открыли.

Но внутрь не пустили и Касю не позвали.

— Все нормально у нее, — сказала Оля почему-то шепотом. — Иди, Ромео, иди гуляй!

Я обиделся и пошел гулять.

Кошка

Дюша сидел на шкафу.

— Ну что, ты успокоилась? — периодически спрашивал он.

Я злобно рыкала, он флегматично заявлял:

— Ну ладно, тогда я еще посплю, — и закрывал глаза.

Я бесилась. Какого пса? То есть я его еще и уговаривать должна?! Хам! Сволочь! Мяяяяуууу!

— Ты уже успокоилась?

— Слезешь, морду раздеру.

— Ну тогда я еще посплю.

Наматывая двадцать пятый круг по комнате, я поняла, что нужно взять себя в лапы. Пока я психую, хозяин положения этот толстый, мордатый. Я резко развернулась и ушла на кухню. Водички попила — полегчало. Уселась на подоконник и стала смотреть, как красиво развеваются ветки на ветру. Потихоньку успокоилась.

— Мрррр?

О! Котик пришел. Ну теперь-то я спокойная, теперь он у меня получит.

— Кася?

— Мр?

— Слушай, мы же с тобой взрослые кошки, ну зачем нам опять тратить нервы и силы на бессмысленную борьбу?

— Незачем.

Котик сразу приободрился и вспрыгнул на подоконник.

— Ну и правильно! Каська, мы оба прекрасно знаем, зачем я здесь.

— И зачем?

— Ну… — Дюша смутился и начал подметать хостом подоконник, — ну… Кась, ты такая красивая…

Дюша утробно заурчал и полез лапами. Напоролся на мои когти. Свалился с окна, подвернул лапу. Обматерил меня и ушел, хромая, в спальню. А у меня хоть немного поднялось настроение.

Днем, правда, Дюша таки прижал меня к стенке, и я уже почти была готова сдаться после тщательно разыгранной борьбы, но тут в квартиру влетел Ромео. Честно говоря, я про него подзабыла.

Каким-то чудом Дюша умудрился сбежать. Если б он помедлил еще буквально секунду, Ромка бы просто перекусил его пополам.

— Ты зачем Каську обижаешь? — залаял он не своим голосом.

— Кто ее обижает, идиот? — огрызался Дюк.

— Если ты ее хоть лапой тронешь…

— Лапой не буду, — спошлил Дюша.

Он сидел на самой верхней полке и теперь чувствовал себя в безопасности. Ромка пошлости не понял и продолжал бесноваться внизу.

— Кася, как он здесь оказался? Кто это?

— Ну, грубо говоря, муж, — сказал Дюк.

— ХХХХХто? — Ромка аж захлебнулся кашлем. — Кася, кто?!

Я сидела на кровати и тщательно вылизывала переднюю лапу. Эти разборки меня страшно утомили. Все это, конечно, мило и льстит самолюбию, но я б уже предпочла тишину. Я зажмурилась, потом открыла глаза и внимательно посмотрела на Ромео.

— Ромка, ты же гулять шел, — сказала я.

Пес встал и шатаясь пошел к входной двери. Где-то в голове промелькнула жалость к нему, но я ее быстро задушила. Не сейчас. Я его потом пожалею.

Пес

Сутки я ничего не ел и на улицу выходил только по крайней необходимости. Стыдно признаться, но мне очень хотелось, чтобы кто-то заметил мое состояние, пожалел, угостил с руки вкусненьким, погладил по голове, почесал пузо… да просто обратил на меня внимание, кошак меня подери!

Хотелось мне зря. Роман был ужасно озабочен, даже работал урывками, бегал где-то целыми днями. Оля перестала заходить. Кассандра… одна мысль об этой сволочи кошачьей приводила меня в ярость и дрожание конечностей.

Словом, никто меня не понимал, никому я не был нужен.

И я решил уйти. Совсем. Пусть потом бегают, ищут меня. Уйду. В конце концов, кто я им, игрушка? У меня тоже гордость есть, между прочим! А на улице я не пропаду, опыт есть!

Всю ночь накручивал себя, потом плотно позавтракал (вчерашней едой — так называемый хозяин даже не заметил, что я ничего не съел) и отправился прочь из дому. Побегал напоследок по двору, пометил все, хотел подойти к Касиным окнам, но удержался.

В последний раз посмотрел на хозяйские окна и понуро двинулся прочь. Все время подбадривал себя: «Не тебя прогнали, ты сам ушел! Это пусть они переживают!» Но все было погано на душе. Я решил дать хозяину последний шанс — сел недалеко от входа в двор и стал ждать. Вот он выйдет меня искать, а я встану и побегу отсюда. Не быстро побегу, чтобы он догнать смог. Но побегать ему придется, а то ишь ты!

Ждал полдня. Разозлился. Понял, что ловить он меня сегодня долго будет, и поделом!

И дождался. Выходит Роман из двора и идет мимо меня. К уху телефон прижат, глаза пустые, бормочет чего-то. Не поверите: прошел в двух шагах от меня и даже не заметил.

Это стало последней каплей. Я развернулся и побежал. Очень хотелось кого-нибудь загрызть — и я быстро понял, кого именно. Теперь, когда цель обозначилась, стало гораздо легче. Я быстро взял след и порадовался: мой нос по-прежнему был безупречен. И вообще я чувствовал себя в отличной форме. Давно не дрался, и это следовало немедленно исправить.