Читать книгу "Первая ночь - Марк Леви"

Торнстен расхохотался, сходил за бутылкой вина, открыл ее, налил три стакана и поставил на стол. Свой он выпил залпом и тут же наполнил снова.

— Знали бы вы, сколько кретинов до сих пор свято верят, что у мужчин на одно ребро меньше, чему женщин, — умерли бы со смеху… А ведь эта басня навеяна шумерской поэмой и родилась из простой игры слов. Библия нашпигована такими заимствованиями, рассказ о знаменитом потопе и Ноевом ковчеге — еще одна шумерская сказка. Забудьте о наших пеласгах, это тупик. Они в лучшем случае были участниками эстафеты, гонцами; только шумеры могли построить корабли, способные выдержать такое плавание, они все изобрели! Египтяне все у них переняли, в том числе письменность, мореходное искусство и строительство городов из камня. Если ваше путешествие состоялось, началось оно здесь! — Торнстен ткнул пальцем в Евфрат.

Он снова встал и пошел в гостиную.

— Сидите, сейчас я вам кое-что покажу.

Кейра склонилась над картой и провела пальцем по голубой ленте реки, улыбнулась и сказала, понизив голос:

— Здесь рождается шамаль, в том самом месте, которое указал Торнстен. Забавно думать, что он прогнал меня из долины Омо, но в конце концов я к нему вернулась.

— Шорох крыльев бабочки… — Я пожал плечами. — Если бы шамаль не подул, нас бы тут не было.

На кухню вернулся Торнстен с другой, более подробной картой Северного полушария.

— Каково было реальное положение льдов в ту эпоху? Какие пути закрылись и какие открылись? Мы можем лишь предполагать.

Единственный способ подтвердить вашу теорию — найти доказательства этих переходов, пусть даже не в конечной точке их пути, но хотя бы в тех местах, где посланцы могли делать остановки. Доказательств, что они достигли цели, нет.

— А если бы вы решили пойти по их следу, какой из двух маршрутов выбрали бы?

— Боюсь, следов не осталось, разве что…

— Да? — нетерпеливо спросил я.

Я впервые вмешался в разговор, и Торнстен обернулся, словно только что меня заметил.

— Вы говорили о первом путешествии в Китай. Те, кто туда добрался, могли пойти дальше, в Монголию, в этом случае самым логичным было направление на озеро Байкал. Оттуда они могли сплавляться по течению Ангары до ее впадения в Енисей, устье которого находится в Карском море.

— Значит, это было осуществимо! — воскликнула Кейра.

— Советую вам отправиться в Москву. Попробуйте обратиться к тамошним археологам и получить адрес их коллеги, некоего Владимира Егорова. Этот старый выпивоха живет, как и я, затворником, кажется, на берегу Байкала. Скажете, что вы от меня, вернете сто долларов, которые я одолжил у него тридцать лет назад… и, думаю, он вас примет.

Торнстен полез в карман брюк и достал скатанную в шарик десятифунтовую купюру.

— Придется вам ссудить мне сто долларов… Егоров — один из немногих русских археологов, имевших официальное разрешение на проведение раскопок в те времена, когда все было запрещено. Он когда-то занимал высокий пост и был отлично осведомлен о делах своих собратьев, хотя никогда бы в этом не признался. В хрущевскую эпоху блистать было небезопасно, как и иметь собственные идеи насчет начального периода заселения Родины-матери. Если археологи обнаружили следы пребывания переселенцев на побережье Карского моря в четвертом и пятом тысячелетии, Егоров наверняка об этом знает. Он один может сказать, правы вы или заблуждаетесь. Так, все, закончили! — Торнстен снова ударил кулаком по столу. — Уже поздно, сейчас я вас приодену, чтобы не замерзли, и в путь. Небо сегодня светлое, я так давно смотрю на эти чертовы звезды, что хочу наконец узнать, как некоторые из них называются.

Он снял с вешалки две парки и кинул нам.

— Вот, надевайте, как только закончим, я открою нам по банке селедки и вы расскажете мне новости!

Данное слово нужно держать, особенно если попал на край света и единственная живая душа на десять километров вокруг идет с вами рядом, неся на плече заряженное ружье.

— Не смотрите на меня так, словно я собираюсь пальнуть вам в задницу крупной дробью. Местность здесь пустынная, никогда не знаешь, с какой зверюгой повстречаешься в ночи. И кстати, не отходите от меня далеко. Ладно, взгляните вон на ту звезду у нас над головой и скажите, как она называется!

Мы долго гуляли в темноте, Торнстен то и дело указывал на звезду, созвездие или туманность, я их называл, в том числе некоторые, не видимые глазом. Он выглядел по-настоящему счастливым и не был похож на человека, с которым мы только что познакомились этим вечером.

Селедка оказалась вполне съедобной, а испеченная в золе картошка просто вкусной. За ужином Торнстен не спускал с Кейры глаз — должно быть, он очень давно не принимал в своем доме на краю света такую красивую женщину. Потом мы сидели у камина и пили обжигающую горло водку. Торнстен снова склонился над разложенной на полу картой, знаком пригласил сесть рядом с ним на ковер и сказал:

— Расскажите, что вы на самом деле ищете!

Кейра не ответила. Торнстен взял ее руки и посмотрел на ладони.

— Земля не сделала им подарков.

Он показал ей свои ладони:

— Я тоже копал, очень давно.

— В какой части света вы вели раскопки?

— Не важно, это и правда было слишком давно.

Поздно вечером он повел нас в сарай, где стоял его пикап, и отвез на ферму, где нам предстояло ночевать, высадив в двухстах метрах от нее. Мы бесшумно пробрались в комнату при свете старенькой зажигалки «Зиппо», которую Торнстен продал нам за кругленькую сумму в сто долларов, поклявшись, что она стоит как минимум вдвое дороже.

Я задул свечу и попытался согреться, закутавшись в ледяные влажные простыни, и тут Кейра повернулась ко мне и задала странный вопрос:

— Ты слышал, чтобы я упоминала в разговоре с ним пеласгов?

— Не уверен. Может, и упоминала… А что?

— А то, что перед тем, как попросить нас оплатить его долг старому русскому другу, он сказал: «Забудьте ваших пеласгов, это неверное направление». Я почти уверена, что ни словом о них не обмолвилась.

— Думаю, ты просто не заметила, вы оба были увлечены беседой.

— Тебе было скучно?

— Нисколько, он забавный тип. Большой оригинал. Хотел бы я знать, почему голландец скрылся от мира на богом забытом острове на севере Шотландии.

— Мне это тоже очень любопытно. Нужно было спросить.

— Не уверен, что он бы ответил.

Кейра вздрогнула и прижалась ко мне. Я размышлял о ее вопросе, перебирая в голове весь разговор с Торнстеном, и не мог вспомнить, в какой момент Кейра говорила о пеласгах. Ее эта проблема, судя по всему, больше не волновала, она заснула и дышала тихо и ровно.

Париж