Читать книгу "Чужестранец - Алексей Семенов"

Мирко послушался, вновь тронув лошадей.

— Это Антеро, чудак, постарался, — объяснил хиитола. — Здесь, говорил, этому знаку самое место, он, дескать, грозу северную отвращать будет. Приходил вечерами, а то и ночами лунными, стучал, вымерял. Сделал, в общем. Старики, понятно, не слишком рады были, только мужики сказали: пусть его стучит, в поле работает — и ладно, а так пусть. Раньше бы, вестимо, такого не позволили…

Тропа пошла забирать вокруг холма, гранитная стена все уменьшалась в росте, и наконец Ахти и Мирко вышли к окончанию осыпи — далее она переходила в крутой зеленый откос, взобраться по которому было бы крайне трудно, а зимой и вовсе немыслимо. Выход же наверх запирал здоровенный двухсаженный обломок. Его обращенная к тропе поверхность была гладко срезана и отполирована — то ли дождем и ветром, то ли людьми в баснословные времена. Посредине виднелось стершееся, но еще различимое изображение то ли пирамиды, то ли языка взметнувшегося пламени. Рисунок был груб, но очень выразителен. От самого места веяло чем-то мрачным и недобрым.

— А это тоже Антеро? — кивнул Мирко в сторону парня.

— Нет, — односложно ответил Ахти.

— А кто?

— Не знаю. Никто не знает, — буркнул хиитола; говорить об этом ему явно не хотелось, — очень давно это случилось, вот и не знает никто. Только место это нечистое. Совсем скверное. Другой тропы нет, вот и ходим здесь. Будь моя воля, я бы этот камень разбил на части да зарыл где-нибудь в глуши, да поглубже. Жаль, сил не хватит.

— А если всем вместе?

— Пробовали. Только железо затупили, старики так говорят.

Они приблизились к камню. Мирко чуть ли не кожей почувствовал какое-то потустороннее, кромешное, чужое присутствие. Ему не захотелось остановиться здесь и рассмотреть внимательнее рисунок, да и лошади вели себя неспокойно: прядали ушами, раздували ноздри, а гнедой даже затрясся крупной дрожью, и только ласковое и одобрительное прикосновение хозяина его успокоило.

Отойдя подальше от странного места, Мирко спросил:

— Как же вы тут живете, когда рядом такое… — он задумался, стараясь отыскать верное слово, — такое чудище?

— Живем как-то, — спокойно сказал Ахти, на которого вновь напала хандра. — Ты не смотри, что на севере все такое смурное. Сейчас к вершине выйдем, там порадуешься.

Поднялись еще немного, и наконец яркое солнце ударило в глаза — они вошли в деревню. Тут Мирко опять остановился.

— Вот что, Ахти, — сказал он. — Покуда мы еще ни с кем не повстречались, давай все ж уговоримся, как отвечать будем, чтобы не дать маху. Старик в поле, конечно, калач тертый, только ведь он про наши с тобой похождения не ведает ничего. Однако же ни на грош он нам не поверил. Что дальше будет?

— Трудно сказать, — пожал плечами Ахти, — Деда Рейо ты не бойся, он зря болтать не станет. Иное дело, сейчас отец да дядя с поля придут, тут-то расспросы и начнутся. Да и женщины дома. И Хилка, — закончил он задумчиво.

Мирко понял, что добиться чего-нибудь путного от Ахти теперь нелегко. Он и сам чувствовал себя неважно: от полуденного солнца разморило, ведь не спал, почитай, вторую ночь подряд, а чудесное обретение и непонятная потеря Рииты отзывались гулкой пустотой на сердце.

Но, делать нечего, следовало жить дальше, и жизнь требовала решения обычной задачки: если я так, то будет сяк, а если я этак, то выйдет вот так… Однажды выбранный шаг — уход из дома — привел его на очередную росстань. Путь далее был известен, но требовалось ненадолго задержаться, и иначе было нельзя.

— Давай-ка присядем, — остановил Мирко своего спутника и сам первый опустился на траву.

Ахти устроился напротив и принялся рассеянно теребить стебель пижмы.

— Вот что, — начал деловито мякша, — про всадников никому и словом нельзя обмолвиться — хлопот не оберешься. Откуда кони? Пускай я коневод буду, хоть и не похож. Скажу, на худой конец, дескать, у нас в Холминках все такие — кто здесь нас, мякшей, знает? Теперь потруднее вопрос: а что за поклажа, что за сбруя, что за седла, отколь такие богатые да разные? Что скажешь, Ахти?

Парень наконец взял труд задуматься и принялся размышлять вслух:

— Ну, схоронить нелегко будет, да и без толку — люди на поле видели, что мы шли с поклажей… Можно сказать, что, мол, коней только с упряжью продаешь…

— Не поверят, — возразил Мирко. — Ты скажи еще, что мы клад в лесу нашли. Вот что, пожалуй, надо говорить: у меня дядя некогда у князя служил, да и не только он, есть еще по Мякищам бывшие воины, они-то и решили богатую упряжь продать подороже — на что все это им в деревне? А проезжие купцы упряжь у них не берут — вдруг она разбоем взята? В городе же на торгу никому до того дела не будет.

— Не шибко складно, — подытожил Ахти, — но пускай, сгодится. А что ж будем про Антеро сказывать? То же, что и вчера надумали?

— Тут вот что, — рассудил Мирко. — Тебе, прежде чем про Антеро речь пойдет, всенепременно надо будет Хилку найти да сказать ей — хочешь ты того, нет ли — что Антеро жив-здоров, и что тот человек, я то есть, попозже ей все, как было, поведает, а до того пусть она все слушает да мимо ушей пропускает, хоть и кажет вид, что всему верит. Что Хилке говорить станем, о том

мы особо порешим. А на людях так скажем: пришел ты на берег болота, а тут я с конями. Ну, то-се, словечком перекинулись, а тут я возьми и скажи, что недавно мне человек встречный на островине случился, тут мы и выяснили, что это как раз Антеро был.

— Так и было, — согласился Ахти. — А потом скажи, что он и тебе стал бусину свою показывать, а ты расспрашивать стал. Вот он тебе, как мимохожему, все и выложил — и про то, как из Сааримяки ушел, и про все другое… — При словах «все другое» Ахти опять погрузился в раздумья.

— Вот уж больно надо было Антеро все мне выкладывать, — фыркнул Мирко. — Видишь ты, Ахти, тут палка о двух концах. Вот, поверят мне, что я и вправду по пути Антеро встретил. А чем я докажу, что действительно у него все выведал? Бусину покажу? Так меня за того же сумасброда сочтут, и это еще хорошо отделаюсь. А ну как колдуном сочтут? А не покажу бусины, что подумают? Врет, скажут. Да и тебе на орехи достанется за то, что наказа не исполнил.

— Да-а, — протянул Ахти, почесывая затылок.

— Вот так, — подтвердил Мирко, и оба, задумавшись, продолжали сидеть некоторое время, как два каменных изваяния, что оставил на мякищенских холмах среди развалин какой-то древний народ. Молчание нарушил вороной, который, звякнув сбруей, подошел к Мирко и тронул его ласково за ухо теплыми мягкими губами.

— А что если, — очнулся Ахти, — сделать, как ты тогда вроде пошутил…

— Это про что? — не понял Мирко.

— Когда давеча ты говорил, будто скажешь, что потонул Антеро в болоте, а Хилке да родителям тайком шепнем, как оно по правде было.

— Это бы можно было, только где же я был, пока Антеро в болоте топ? — усомнился Мирко.