Читать книгу "Не в силах устоять - Кара Эллиот"

— Ой.

— Этого я и боялся, — пробормотал он. — Я видел, как у вас подвернулась нога, когда вы падали.

— Это всего лишь растяжение, — быстро сказала она, чувствуя себя неповоротливой коровой. — Это скоро пройдет. — Она вдруг вспомнила про блокнот. — Вот ваши записи. Я надеюсь, что они не пострадали.

— Ваша безопасность гораздо ценней моих каракуль.

— Мне было бы интересно узнать, что вы записывали.

Он взял блокнот из ее рук.

— Это вовсе не так важно, как ваша нога.

— Да она пройдет.

— Нет. Нога в этом месте уже распухла. Но если я сниму ботинок, я боюсь, что будет хуже. — Гриф снял с себя галстук и начал перевязывать щиколотку. — Пока я перевяжу туго щиколотку, и это, наверное, неудобно, но зато поможет в дальнейшем. Дома вы должны лечь и поднять ногу повыше, подложив подушку. Вам нельзя ходить по крайней мере один день. А теперь позвольте мне помочь вам лечь поудобнее, пока я схожу за своей лошадью.

— Нет! — Элиза схватила его за рукав. — Не стоит устраивать спектакль из-за моей глупости.

Он сдвинул брови.

— Я бы предпочла сама дойти до дома. — На самом деле нога болела весьма ощутимо, но она была твердо намерена спасти остатки своей гордости. — Помогите мне встать.

— Ладно. Давайте… давайте просто забудем об этом, — пробормотала она. Больше всего ей хотелось дохромать до дома и залечить свои недуги. — Продолжим путь.

— Разумеется. — Он положил ее руку в сгиб своего локтя. — Будьте осторожны, здесь дорога не очень ровная.

Элиза шла по извилистой тропинке, и каждый шаг стоил ей большого труда и невыносимой боли. «Так тебе и надо, — говорила она себе, — это еще самое ничтожное наказание за твои грехи».

Слава тебе, Господи, за то, что проявил милосердие. По крайней мере ее не поразил удар грома.

Мелкий ручей был последней преградой перед тем, как они должны были спуститься к дороге, которая вела к дому. Элиза стиснула зубы, приготовившись преодолеть скользкие камни.

«Иди медленно, не торопись, — уговаривала она себя, — и тогда каким-либо чудесным образом тебе удастся избежать еще одного неграциозного падения».

Она приподняла юбки и вдруг оказалась в воздухе — это Гриф подхватил ее на руки.

— Но, сэр, я и сама могу перейти.

— Замолчите. Разве вы ни разу никому не позволили перенести вас через опасное место?

Как на это ответить? Кроме Гасси, в ее жизни не было никого, кто бы сделал ей такое галантное предложение.

Не обращая внимания на камни, Гриф пошел прямо по мелководью.

— Вы испортите свои дорогие сапоги, — заметила она.

Маркиз был в нерешительности, но, внимательно посмотрев ей в лицо, вздохнул и протянул руку.

— Вот видите, ничего страшного, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Я просто обопрусь о вас немного и смогу идти.

— Осторожность никак не умаляет отваги, леди Брентфорд. Мне вы ничего не должны доказывать.

— Отвага. — Улыбка получилась грустной. — Любая моя попытка изобразить себя в героическом свете будет выглядеть довольно жалкой, не так ли?

Он резко остановился и, повернувшись к ней, взял за плечи.

— Давайте не ходить на цыпочках вокруг того, что произошло между нами, — тихо сказал он. — Я обещал вести себя как джентльмен, но не сдержался, так что если кто-то и заслуживает порицания, так это я. Но это не значит, что я сожалею о том, что случилось. Вот такой я противоречивый человек.

Он вымученно улыбнулся.

— Между нами существует мощное физическое влечение, — продолжал он. — Мы с вами разумные, взрослые люди…

— С этим можно было бы и поспорить, — прервала его Элиза.

— Я согласен, на какое-то короткое время эмоции перехлестнули разум. Однако мое мнение таково — нет ничего постыдного в том, что человек обладает страстным характером.

Как же ей хотелось поверить ему. И все же…

— Возможно, такое объяснение годится для повесы, лорд Хадден. Но для леди все обстоит гораздо сложнее. И поэтому сбивает с толку.

— Простите, если я смутил вас.

— Я похороню их с подобающими воинскими почестями, — ответил он. — Включая салют из двадцати четырех орудий.

Она не удержалась от улыбки.

— У вас очень своеобразное чувство юмора, лорд Хадден. Многие мужчины относятся к себе гораздо серьезнее, чем вы.

— Еще один из моих недостатков.

— Ирония никогда не была недостатком, — возразила Элиза. — Если только она не за чужой счет, — поправилась она. Они перешли ручей. — Можете опустить меня на землю.

Но он продолжал нести ее.

Хотя мягкая шерсть его куртки была бы привлекательной подушкой, она почувствовала, что должна запротестовать.

— Лорд Хадден, я тяжелая, как лошадь.

— Особенно если учесть, что вы съели львиную долю торта с кремом.

— Я поступила предосудительно. — От запаха нагретой солнцем травы и ритмичных движение его шагов ее вдруг стало клонить ко сну. — Но такого вкусного торта я в жизни не ела.

— В свой следующий визит я привезу вам такой же. Не надо отказывать себе в столь невинном удовольствии.

— Следующего раза не должно быть. — Ее шепот затерялся в жужжании пчел, круживших над кустами дикой жимолости. — Вот и цветок рядом со мной это подтверждает.

— Вы еще не в полной мере изучили язык цветов. На самом деле этот цветок — жимолость — означает «дай шанс будущему счастью», — сказал Гриф.

Она ощутила, как что-то сжалось в ее груди. Все верно. «Но чтобы это случилось, сэр, наши пути должны разойтись. И чем раньше, тем лучше», — мысленно сказала она себе.

— Разумеется, вы в цветочных предсказаниях человек компетентный. И все же я настаиваю, чтобы вы поставили меня на землю, лорд Хадден. Мы уже совсем близко подошли к дому, и я предпочла бы, чтобы никто не увидел меня в столь компрометирующем положении.

На этот раз маркиз выполнил ее желание без возражений.

— Спасибо. — Элиза расправила юбки. — Пойдемте по правой дороге от развилки. Это кратчайший путь до дома.

Он вновь предложил ей руку, стараясь держать дистанцию.

Наступила неловкая пауза. Она шла, глядя себе под ноги. Сапоги Грифа были залеплены грязью, кожа в некоторых местах была сильно поцарапана колючками сорной травы.

Сорная трава. Наверняка у нее тоже есть значение. Скорее всего что-то колючее, несмотря на веселые желтые цветочки.

— Откуда вам так много известно о тайном языке цветов? — спросила она, чтобы как-то заполнить затянувшуюся паузу чем-то другим, а не хрустом гравия.