Читать книгу "Замок Зачарованный - Джон Де Ченси"

Шейла наверняка разобьет о его голову ночной горшок.

Если бы только он мог нарушить данное обещание не использовать крупномасштабную магию!

Сотворить, скажем, немножко ядерного оружия, сугубо тактического…

Нет. По множеству причин — причем едва ли не самая существенная из них та, что в различных вселенных действуют различные физические законы, — этого вообще не следовало делать. Так, что ещё? Огненные заклинания, смертоносные заклинания… На самом деле все это предназначалось не столько для нападения, сколько для защиты. Разве он знает — во всех необходимых деталях, — как построить осадные машины? Нет, для этого нужно провести хотя бы небольшое исследование. А как насчет того, чтобы соорудить парочку кремневых ружей? Тоже нельзя — здешняя техника ещё не дошла до такого уровня.

Насекомые или какие-то другие твари, которые обрушатся на дарданайцев, точно полчища мух. Таинственный мор. Биологическое оружие!

Проклятье, это тоже отпадает. Такие заклинания ему никогда как следует не удавались. Кроме того, сколь бы аморальным он себя ни считал, не учитывать этические последствия такого решения просто невозможно.

Кроме того, перед ним была поставлена чисто военная задача. Согласно инструкциям Карми Тренту позволялось прибегать только к той сверхъестественной помощи, которую можно почерпнуть из природы.

Разведка. Вот тут он добился некоторого успеха. Знание точного расположения вражеских сил облегчало аркадийцам возможность захватить и удерживать стратегически важные болотистые равнины, пусть даже насквозь пропитанные влагой.

Правда, высоты все ещё оставались у врага. Но дарданайцы с самого начала захватили их, что же тут поделаешь?

Он хлебнул ещё сладкого дарданайского вина. Вкусное, только слегка густовато. Ну, как бы то ни было, оно пьянит, а больше ничего и не требовалось.

Тактическая магия отпадала. Он пытался придумать кое-какие стратегические трюки, вроде того эффектного выступления на каменном алтаре. Даже снова вызвал молнии, обрушив на город яростную грозу. Молнии били, как и положено, кое-где вспыхнули пожары. Но в итоге Троя все равно устояла. Пожары, конечно, встревожили защитников, но не более того.

Зато сам чародей потом около недели пролежал в полукоматозном состоянии. Заклинание отняло у него слишком много сил.

Что касается использования, так сказать, природных ресурсов, Трент предложил сделать подкоп. Поначалу казалось, что такой ход открывает перед ними огромные возможности — пока троянцы не сообразили, что происходит, и не затопили туннель, пустив в него воду своих горячих ручьев. В результате погибли двести человек.

Воспоминание об этом заставило Трента содрогнуться. Оказаться сваренным заживо, словно какой-нибудь омар! Ужасно.

И он сам тогда едва не поплатился жизнью. Что стало бы с Шейлой, если…

Он негромко рассмеялся. Наверно, он в самом деле любит эту женщину. Безусловно, любит. Он должен вернуться к ней. У неё великолепные рыжие волосы и белая, усыпанная веснушками кожа. И для такой стройной женщины очень большая, пышная грудь…

— Трент!

— А?

Перед ним стоял Теламон.

— Задремал, наверно.

— Извини, что разбудил.

Трент сел, чувствуя себя усталым и тупым.

— Ничего. Что-то случилось?

— Нет. Просто я хочу, чтобы ты знал — мне снова пришлось отговаривать короля от того, чтобы арестовать тебя.

Трент усмехнулся.

— Очень мило с твоей стороны. Почему ты делаешь это? Кстати, хочешь вина?

— Нет, спасибо.

— Ну, тогда сооруди себе какое-нибудь сиденье.

— Большое спасибо. — Теламон сложил грудой овечьи шкуры и уселся на них, скрестив ноги. — Почему я делаю это? Потому что восхищаюсь тобой. Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже. — Трент отпил вина. — Что терзало Антемиона на сей раз?

— Ничего конкретно. Просто ему нужен козел отпущения. К тому же он думает, что у тебя борода длиннее.

Трент оглянулся по сторонам.

— Лучше попридержи язык, друг мой.

— Здесь никого нет, кроме нас с тобой, а ты меня не выдашь.

— Не выдам. Продолжай.

Теламон пожал плечами.

— В общем, все. Кончится тем, что он подошлет убийц или прикончит тебя сам. Но пока он побаивается. Ты колдун. О тебе ходит столько слухов…

— Слухов? Каких слухов?

— Тех самых, которые распространяются среди солдат. К примеру, что по ночам ты оборачиваешься зверем и бродишь в окрестностях. Ещё говорят, что ты превращаешься в огромную летучую мышь и пожираешь людей… Скажи, ты действительно можешь это делать?

— Что именно?

— Превращаться в зверей.

Трент фыркнул.

— Любой чародей, стоящий той соли, которую ест, способен превращаться в зверя. Правда, я не придерживаюсь этой традиции. Ребенком я как-то раз превратился в орла. Парил, парил… — Трент помолчал, глядя в пространство, вспоминая. Потом снова перевел взгляд на своего гостя. — Ведь Антемион все ещё надеется, что я выиграю для него эту войну?

— Боюсь, что да.

— Ну, а я не могу.

— Он думает, что фактически ты против него.

— Что же, его можно понять.

— А на самом деле?

— Ты-то сам уверен, что не выдашь меня?

Теламон выглядел задетым.

— Я причислял себя к твоим доверенным лицам. По-видимому, это было слишком смело с моей стороны.

— Нет, так и есть. Хочешь знать мое мнение об Антемионе? — спросил Трент. — Он большой дурак. — Теламон не смог сдержать улыбки. — И вот тебе ещё одно мнение. Меня тошнит от этой банды идиотов, которую вы называете армией. Головорезы — вот кто они такие. Пираты. У байкеров и то больше принципов.

— Прошу прощения…

— Это такие самодовольные забияки на мото… Неважно. А что касается доблестей ваших вояк, то ни один из них понятия не имеет о дисциплине, о том, что существует такая вещь, как приказ, которому нужно повиноваться. Они мало чем отличаются от сброда, сколько бы ни важничали. — Трент фыркнул. — Герои! Эти ничтожества даже понятия не имеют, что такое подлинный героизм.

Теламон задумался на мгновение, но потом вынужден был признать:

— Боюсь, во многом ты прав.

— Прости, я ни в чем не упрекаю тебя лично, ты исключение из общего правила. Ведь ты человек в какой-то степени воспитанный и имеешь голову на плечах.

— Покорно благодарю. — Теламон поклонился.

— Но остальные…

Трент покачал головой. Протянул руку, порылся среди разбросанных вокруг вещёй и в конце концов нашел деревянную чашку. Налил в неё вина, положил на землю мех и выпил.