Читать книгу "Сальмонельщики с планеты Порно - Ясутака Цуцуи"

Федора Ласт узнала о происшествии от О’Сторма, который позвонил ей в семь часов утра. Она решила немедленно уволить и О’Сторма, и Каприс Месьер. Его — за то, что не доложил о своей беседе с профессором Маклогиком, а её — потому что прогнала Идзихари. Но потом вовремя сообразила, что в конечном счёте всё произошло из-за этих проклятых шариков от патинко. Они отомстили. И она обернула свой гнев на себя и бывшего мужа.

Чем прочнее становилось положение Федоры Ласт в партии, тем больше набирало силу возглавляемое ею движение против патинко. Наконец после двадцати лет борьбы парламент принял предложенный Федорой законопроект о закрытии игорных залов. Конечно, это было не единственное её достижение. Будь так, это начинание Федоры Ласт лишь снискало бы себе сомнительную славу «идиотского закона, который выдумала старая корова, ненавидящая патинко». Но нет. К тому времени исключительно благодаря усилиям Федоры Ласт начала обретать реальные очертания концепция феминистского рая — Марин-Сити.

После принятия нового закона по всей стране были закрыты 10 102 игорных заведения и уничтожен 2 926 461 автомат патинко. Эти цифры, возможно, не совсем точны, поскольку основаны на сведениях, собранных полицейским и налоговым управлениями. Как бы то ни было, если учесть, что в каждый автомат закладывалось по четыре тысячи шариков, значит, их общее количество составляло 11 705 844 000 штук. Астрономическая цифра! Встала следующая проблема — как с ними поступить? Федора Ласт, на которую возложили ответственность за это дело, воспылала идеей использовать шарики в качестве балласта при строительстве Марин-Сити. Строительное министерство отнеслось к этому плану неодобрительно, указав, что шарики для патинко слишком неустойчивы, чтобы служить балластом. Но Федора Ласт, к тому времени ставшая в своей партии самой влиятельной функционеркой, уже обзавелась многочисленной армией сторонников. Один из членов её самозваного «мозгового треста», подсознательно желая польстить шефу, предложил поставить в балластных цистернах переборки в шахматном порядке, заполнив секции шариками. Федора ухватилась за это предложение и настояла на том, чтобы оно было реализовано.

Работа по возведению фундамента Марин-Сити началась. Хотя «фундамент», наверное, не совсем подходящее слово, ведь возводился плавучий город.

Монтировались балластные цистерны, им предстояло сыграть роль фундамента. Тогда не обошлось без коррупции; в дело оказалась замешана Каприс Месьер. Строительная фирма, дав взятку, «нахимичила» и соорудила переборки с более тонкими стенками и меньшей прочностью, чем было указано в спецификации и чертежах.

Стало ясно: крен Марин-Сити связан с нарушением функции балластных цистерн. На следующий день после происшествия в Сити-холле через люк в коллектор плавучего города спустились три геодезиста, чтобы разобраться в ситуации. Оттуда по тоннелю, который использовался при ремонтных работах, они проникли ещё ниже, в балластные цистерны в основании Марин-Сити. Прошли по кромкам переборок, разгораживавших цистерны на секции, как шахматную доску, — каждая секция была загружена определённым количеством шариков — и наконец обнаружили повреждение. В стенке одной из переборок образовалась пробоина, через неё шарики, которые заполняли секцию с северо-восточной стороны, переместились в юго-западную секцию, нарушив общий баланс. Судя по тому, что дал крен весь город, пробоина вряд ли была единственной. Геодезисты спустились по верёвочной лестнице вдоль переборки на три метра вниз, на дно секции, и приступили к осмотру повреждений.

Как нарочно, спустя двадцать минут, как они начали работу, произошёл ещё один подземный толчок. Масса металлических шариков двинулась в северо-восточную секцию, засыпала одного геодезиста, потом качнулась обратно в юго-западном направлении. В результате полученного импульса они проломили ещё одну переборку и хлынули в следующую секцию на юго-западной стороне. Ситуация стала угрожающей, двое оставшихся геодезистов не смогли спасти своего коллегу и, поспешно выбравшись на поверхность, вызвали на помощь полицию и пожарную команду.

Поднялась страшная суматоха. Были мобилизованы практически все полицейские и пожарные, О’Сторму даже пришлось запросить помощи в метрополисе, потому что у Марин-Сити не хватало людей. Попавшего в ловушку геодезиста вытащили, но он был в критическом состоянии, по всему телу синяки и кровоподтёки. Во время спасательной операции последовал ещё один толчок, послабее. Переборкам досталось ещё больше. Двое спасателей получили тяжёлые травмы, ещё трое пострадали меньше. Один человек погиб от удушья — бронхи оказались забиты металлическими шариками.

На следующее утро — когда Каприс Месьер, узнав о случившемся из записки, которую принесли из мэрии, но ещё не подозревая, что в тот же день будет начато расследование дела о коррупции, как раз разносила своего мужа: «Почему тебе раньше не пришло в голову проверить всё уровнем?» — обнаружилось, что в переборках уже больше сотни пробоин, а их стенки тоньше, чем предусмотрено проектной документацией.

Крен достиг четырёх градусов. Дальше читатель, возможно, пожелает вооружиться угломером. Четыре градуса — это уже серьёзная опасность; надвигалась беда, которая обернулась серией серьёзных происшествий по всему городу.

Дороги в Марин-Сити в большинстве своём были проложены горизонтально и имели бетонное покрытие. Плагиатсон вышел утром на прогулку и повстречал знакомого мальчишку, который катил в школу на скейтборде. Писатель ещё не знал, что город дал крен, и, увидев мчавшегося гораздо быстрее, чем обычно, мальчика, крикнул ему на всякий случай:

— Эй! Упадёшь! Остановись!

Мальчик обернулся и прокричал, чуть не плача:

— Я не могу!

Плагиатсон зажмурился. С другой стороны приближался огромный грузовик. Открыв глаза, писатель успел заметить, как мальчишка, присев на своей доске, исчез под машиной. «Слава богу, что грузовик такой высокий». У Плагиатсона отлегло от сердца, и он оглянулся назад. Скейтборд показался из-под грузовика и покатился дальше. Мальчишка всё ещё стоял на нём, но… без головы. Какой-то выступ под днищем автомобиля срезал её как бритвой.

Прислушиваясь с раннего утра до поздней ночи к вою полицейских сирен и машин «скорой помощи», большинство жителей Марин-Сити уже понимали: что-то не в порядке. Несмотря на это, Федора Ласт приказала не объявлять об истинном положении дел до окончания экстренного совещания, назначенного на раннее утро. Между тем жизнь в разных частях города продолжалась как обычно, что привело к многочисленным авариям и несчастным случаям.

Принадлежавший Капитэлу супермаркет открылся в десять часов. Привлечённые объявлениями о большой распродаже, покупатели бросились к эскалаторам, чтобы поскорее прорваться к прилавкам. Наклон ленты эскалатора, обычно составлявший тридцать градусов, увеличился до тридцати четырёх, из-за того, что эскалатор был обращён на юг, а ступеньки накренились на четыре градуса. Оказавшаяся во главе толпы тучная женщина средних лет, сходя с эскалатора на втором этаже, поскользнулась и опрокинулась на спину. Произошёл обвал — парами стоявшие на ступеньках женщины стали валиться назад, словно костяшки домино. Вскрикивая, как птицы, они валились друг на друга, а лента эскалатора продолжала двигаться вверх, сбрасывая людей через поручни в торговый зал первого этажа. Несколько женщин рухнули прямо на стеклянные витрины. Работники супермаркета отключили эскалатор, но из-за резкого толчка люди посыпались один за другим. Многие получили тяжёлые увечья. Это была катастрофа.