Читать книгу "Сфера - Андрей Валентинов"

Голубоглазый был явно доволен моей реакцией.

— Вы же курящий? Купите в том баре сигарет. Дорого, но… купите, не пожалеете. Не только не пожалеете, но кое-что поймете. Вот увидите!

Намекает Акула? Да чего там намекает, прямо режет. Ладно, запомним.

— Я, знаете, друг Джимми-Джон, в другой ваш файл без спросу заглянул. Туда, где мы с вами встретились.

Кажется, удивился. Во всяком случае, моргнул весьма выразительно.

— Но там же хаос, Том Тим. Я же вам говорил! Неудачная попытка и содержание, признаться, дурацкое. Думать не хотелось, взял первый попавшийся женский роман, перелистал…

…Светское общество, рауты, салон, привередливая невеста, мудрая подруга. Так я и знал! А если не знал, то догадывался.

— Могу прислать что-нибудь поинтереснее. Автогонками увлекаетесь?

— Не то слово, — вздохнул я. — Когда слышу «Шумахер», падаю в обморок… Кто такая Альда, Джимми-Джон? Вы сказали — программа, но сон — не совсем компьютер.

[…………………………..]

Потемнело? Но еще день, сейчас весна, вечереет поздно!

[…………………………..]

— Сон — совсем не компьютер, Том Тим. И то, что я делаю, к компьютерам не имеет отношения. Компьютер — лишь инструмент и средство распространения. Картинку можно выкатать на бумаге, можно и на холст нанести. Есть даже способ заменить ее обычной лампой…

— Альда, — повторил я.

Никак поморщился? Не по вкусу?

— Ноу-хау, Том Тим! Ладно, в обмен на «Гипнономикон»… Кто хозяин снов? Обычных снов? Вы? Ваше сознание?

На такое отвечаешь, не думая.

— Нет!

— Верно! В снах очень много вашего — воспоминаний, чувств, страхов. Всего! Но вы, точнее ваше сознание, не хозяин. Так кто хозяин? Подсознание? «Оно», как говаривал старина Фрейд?

Кажется, мы с Акулой думали об одном и том же!

— Так считают, — осторожно начал я, — но все сложнее. Уверен!

— Уверены? — теперь он улыбался, белозубо, весело. — А почему, друг Том Тим?

[…………………………..]

Действительно потемнело! Солнце, солнце, где ты?

[…………………………..]

— Города, которые я никогда не видел, но которые существуют. Картины, что мне никогда не нарисовать. Тексты — не мои, такие мне не сочинить. И, думаю, люди тоже…

— Ага!

Акула определенно была довольна.

Действительно, Том Тим, чье это все, а? Древние греки кивали на богов. А мы на кого кивнем? На Гипносферу, которую вы придумали? А что она, собственно, такое? Совокупность всех снов, которые когда-либо снились — и еще приснятся? Обрывки чужих воспоминаний, страхов, надежд, вожделений?

— Хорошо формулируете, — констатировал я.

— Вашего «Гипнономикона» начитался. А если предположить, что Гипносфера — лишь часть чего-то нам уже известного? Чего-то, о чем вы однажды говорили? Вспомните!

[…………………………..]

Да, вечер, поздний вечер! Почему так быстро? И холод. Разве тут бывают морозы?

[…………………………..]

— И вспоминать нечего, — удивился я. — Ноосфера. Это пока абстракция, но если Вернадский прав, сознание людей может соприкасаться не только наяву, но и во сне. Так что?

— Пойдемте! — Австралиец встал, поглядел на небо. — Скоро всему этому, как вы говорите, каюк.

Каюк?

Сизый туман над крышами, сизая мгла над почерневшим морем, опустевшие улицы, голые деревья. Кажется, все… Прощай, картинка!

— Файл переброски… Как вы говорите, бабочку, я вам новый пришлю, — Акула зябко поежилась. — Придумал кое-что забавное… Надо торопиться, Том Тим, гибель мира, даже такого, зрелище не из самых приятных.

— Альда, — напомнил я. — Самостоятельная программа. Допустим, весь антураж выдумали вы, как и для остальных файлов. Но в том, где мы сейчас находимся…

[…………………………..]

И моря уже нет!..

[…………………………..]

— …Хозяин тот, кто видит сон. Здесь все, и берег, и солнце, — для него, для вашего, как вы говорите, клиента. Ноу-хау — сон Альды, так? Она хозяйка, хотя еще этого не понимает. Но она-то сама кто?

— Хотите ответ? — Джимми-Джон вздохнул. — Времени мало, отвечаю по-компьютерному. Мир… Скажем так, мир Альды, дворцы и автомобили — моя программа. Компьютер же… Компьютер — ваша Гипносфера, Том Тим. Это все Ее воля.

Протянул руку, чуть подался вперед… Что там у него? Бабочка, светящийся диск?

— Гипносфера — абстрактное понятие, Джимми-Джон!

— И атмосфера — абстрактное понятие.

Его протянутая ладонь дрогнула.

— Но в атмосфере есть облака, там дует ветер, там идет дождь…

Городок исчез, исчезла земля, в серый провал превратилось небо. «Поеду я в город Анапу…» Нет, не поеду уже! Значит, так и гибнет мир? Значит, таков он и есть, Армагеддон?

32. НЕ ДОМА

(Rezitativ: 3’08)

Темнеет, сейчас очень рано темнеет. Скорее бы домой, в такие осенние вечера надо возвращаться с последним лучом солнца, запирать дверь, и не на один замок — на оба. Запереть дверь, включить свет во всей квартире… Сначала свет, потом проигрыватель. Мой «Аккорд» совсем новый, я только что сменил алмазную иголку…

Трамвай идет так медленно! Ненавижу трамваи, особенно когда приходится ехать через эти пустыри, через эту холодную степь.

Почему я не дома? Совсем другое окно, у окна — стол, справа стенка с книгами, кресло рядом. Не дома, не дома… Как плохо ночевать не дома! Я не рожден бродягой. Вот и пытаюсь каждое лето вырваться в горы, чтобы себе доказать. Сырая палатка, сырая трава, сырой рассвет… Лучшие дни года, бр-р-р!..

Значит, не дома. Скверно просыпаться не дома! Первая пара, шесть пятнадцать, не проспать бы!

[…………………………..]

…Я не смогу включить «Аккорд». Я купил его еще на первом курсе, он давно не работает, пластинки лежат мертвым грузом в нижнем ящике.

Почему так долго едем? Зачем я вообще садился и трамвай? Надо было сесть на автобус. Хорошо бы лечь пораньше, завтра — первая пара.

Но ведь я сплю? Неужели сплю? Да, сплю в незнакомой комнате, на незнакомом диване. Утром придется просыпаться не дома.

Куда идет трамвай?

Не дома? Я эту комнату знаю, много лет знаю. И не только комнату. За окном… Сейчас ночь, ничего не увидеть, но я помню… Там, напротив, другое окно, оно сегодня темное. Нет, окно не может быть темным! Сколько себя помню, за ним все время горел свет, и вечером, и ранним утром, и ночью. Много лет я пытался понять, что за квартира такая, почему в окне всегда свет? Наверное, какая-нибудь кухня в большой коммуналке. Тут сплошные коммуналки, старые кирпичные дома построены в начале века, верхние этажи — надстройка тридцатых. Коммуналки — длинные коридоры, двери слева, двери справа, мутное окошко впереди. Почти все мои друзья жили там, в таких квартирах. Тогда казалось, что это очень уютно, очень хорошо — жить в коммуналке. Я им даже завидовал.