Читать книгу "Кэндлстон - пожиратель света - Брайан Дэвис"

— Хм. Оказывается, Эшли очень много чего не знает. — Она прижалась ухом к двери и прислушалась.

— Слышно что-нибудь? — спросила Карен.

— Тсс!

Бонни различала невнятное бормотание.

— Там как будто пилят дрова, — шепотом доложила она, — а потом как будто поезд идет, и снова дрова. Или как будто храпит старик с одышкой.

— Иногда звук становится громче, — прибавила Карен. — Кто-то рычит или даже стонет. Если это не монстр, то даже не хочу думать, кто еще.

Бонни отступила от двери и нахмурилась.

— Монстр — шмонстр, Карен! Он просто пытается вас запугать!

— Запугать? Для чего?

— Чтобы вы его слушались, наверное.

— Да мы и так его слушаемся, — пожала плечами Карен. Бонни махнула в сторону двери на половину мальчиков.

— Тогда, может быть, запугать Деррика?

— С чего бы это? Он очень тихий и робкий.

— А Эшли когда-нибудь упоминает об этом реве?

Карен покачала головой:

— Что-то не припомню. Если это все подстава, то она с ним заодно.

Бонни поджала губы и прищурила один глаз.

— Хмм.

Затем она толкнула дверь плечом, одновременно поворачивая ручку, но дверь не поддалась. Зато в ответ на ее попытку где-то слабо завыла сирена. Она отшатнулась, едва не упав.

— Это сигнализация?

Глаза Карен заметались по лаборатории.

— Ты, наверное, задела какой-то провод. Сирена, похоже, где-то у мальчишек.

Рядом что-то стукнуло и щелкнуло. Дверь, ведущая на половину мальчиков, распахнулась. Бонни толкнула Карен в темный угол и зашептала ей в ухо:

— Подождем здесь. Не шевелись.

— Кто здесь? — спросил мужской голос.

— Это твой отец, — шепнула Карен.

— Ш-ш! — почти беззвучно шикнула Бонни, садясь на корточки и увлекая Карен за собой. Она видела, как отец прошел мимо, держа одну руку в кармане халата, а другой нащупывая на стене выключатели. И прежде чем вспыхнули лампы на потолке, Бонни схватила Карен за талию, зажала ей рот и подпрыгнула вверх. Она пулей влетела за панель навесного потолка, таща за собой Карен, точно мешок, набитый кошками. Найдя крепкую балку, она опустилась на нее, пока внизу ее отец проверял все углы и стенные шкафы.

Бонни чувствовала у себя под ладонью судорожные всхлипы Карен. Ноги Карен прочно стояли на балке, надежно поддерживая ее вес. Бонни прошептала ей на ухо:

— Не волнуйся. Мне это не впервой, — и постепенно отпустила ладонь, зажимавшую рот подруги.

— Вот здорово! А вниз мы тоже полетим? — прошептала в ответ Карен.

— Тсс! — Бонни ухватилась за вертикальный брус, другой рукой продолжая держать Карен за талию. Дышать приходилось бесшумно, делая медленные и неглубокие вдохи. Бусины пота катились по лбу и щекам девочек. Под каменным потолком скапливался жар и испарения от оборудования. Никакой вентиляции в пещере не было.

Отцу Бонни потребовалось несколько минут, чтобы убедиться, что все в порядке. Он подергал дверь, включившую сигнализацию, но та была надежна заперта. Пожав плечами, он выключил свет и исчез в коридоре мальчиков.

Бонни прошептала:

— Давай еще немного подождем. Надо убедиться, что он не вернется.

Секунды тянулись как часы. Пот горячими солеными каплями сыпался вниз на невидимый пол. Когда рубашка Карен под рукой Бонни насквозь промокла от пота, она решила, что пора. Отпустив брус, она схватила Карен обеими руками.

— Не дыши.

Она прыгнула, полностью расправив крылья, хлопнув только один раз, чтобы удержаться в недвижном воздухе. Когда девочки приземлились, Бонни спросила:

— Ты в порядке?

Карен кивнула.

Склонив голову к плечу, Бонни замерла и прислушалась, готовая снова, если понадобится, взлететь, но никто, кажется, не слышал их возни. Везде было тихо.

Она взяла Карен за руку:

— Пойдем к себе. Сегодня, кажется, нам больше ничего не разнюхать.

Они пересекли пещеру, пройдя по лабораторной платформе, выбрались в коридор на свою половину, и Бонни заперла за ними дверь.

— Я кое-что поняла, но не все, — прошептала она Карен на пороге спальни. — Надо утром поговорить с Эшли, тогда, может быть, еще что-то прояснится. Постарайся уснуть. Увидимся за завтраком.

Карен улыбнулась.

— Хорошо, — ответила она, входя в свою комнату. Потом вдруг обернулась, схватила Бонни за руку и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в щеку. В ее глазах блеснули слезы. — Спасибо… за все, — тихо проговорила она. Потом вошла и закрыла за собой дверь.

Бонни озадаченно потерла щеку. Спасибо за что? Что я для нее сделала?

Она сняла кроссовки и джинсы, собрала одежду в кучу, и тут ее осенило. Она думает, что это из-за нее я тут вынюхиваю, может быть, чтобы помочь ей найти отсюда выход. А почему бы и нет? Ее заперли в этой ловушке, как морскую свинку, и проводят над ней непонятные эксперименты. Ее жизнь похожа на ночной кошмар. Она сирота — узница подземной клетки.

Бонни на своей шкуре испытала, каково это — одиночество, безнадежность, отчаяние. Она все время думала о том, чтобы найти маму, и по большому счету ни о чем другом. Девочкам, конечно, тоже важно помочь, но не ради них она скакала по потолку.

Однако губы Бонни дрогнули, когда она представила себе унылое лицо Карен, ее печальные и заплаканные глаза. Слезы прокрались в ее собственные глаза, и одна даже покатилась по щеке. Она видела цепи на шее и запястьях Карен и улыбающуюся Эшли с поводком в руке, которая тащит девочку к цилиндру дайвера. И Бонни воздела в воздух сжатые кулаки, лицо ее запылало. Она грубо пихнула дверь, и свет из коридора проник в темную спальню. Эшли вскочила, тараща глаза и моргая.

— Что случилось?

Бонни ввалилась в комнату и расправила крылья посреди спальни. Швырнула ключи и вещи на кровать и насупилась, уперев руки в бедра и не зная, с чего начать.

Эшли выпучила глаза.

— Что это с тобой? Ты лунатик, что ли?

Бонни вытянула руку в сторону коридора и закричала:

— Они люди! А не тупые лабораторные крысы!

Эшли вскочила с кровати и бросилась закрывать дверь.

Повелительно щелкнул замок.

— Тссс! — зашипела Эшли и потянулась к выключателю. — Хочешь разбудить девчонок?

Бонни все тыкала в коридор, но рука ее стала дрожать.

— Можно подумать, тебе есть до них дело! Ты просто их используешь. Это люди! Сама себя ты почему-то ни разу не транслюминировала!

Эшли медленно вернулась к своей кровати и проговорила спокойным, почти снисходительным тоном: