Читать книгу "Молотодержец - Грэм Макнилл"

Воздух в долине задрожал от победных криков, и казалось, исход сражения уже решен. Тогда военачальник северян, воин в алых доспехах с рогатым шлемом, проехал сквозь войско к передним рядам под сенью кроваво-красного знамени. Под ним был черный конь с глазами, похожими на два ярко пылающих горна. Предводитель восстановил порядок в своих рядах. И северяне, продолжая отбиваться, отступили из долины.

Для погони у армии союзников не хватило ни сил, ни слаженности действий. А потому Бьёрн с тяжелым сердцем выслушал лазутчиков, которые доложили, что северяне перегруппировались и исправным строем отошли в густо поросший лесом горный кряж.

Этим вечером воины трех королей хорошенько отдохнули и плотно поели, ибо все знали, что им предстоит еще одно сражение и многих ждет смерть.

Несколько дней союзники тревожили северян, стремясь выманить их из убежища. Однако дерзкие выходки талеутенских лучников не могли заставить врага покинуть занятые позиции.

Командующие армией союзников размышляли, как же теперь воевать против северян. Для ответа на этот вопрос созвали военный совет.

— Кругар захочет атаковать на рассвете. Наверняка Алойзис тоже, — сказал Альвгейр, когда они приближались к окруженному вооруженными воинами и пылающими факелами шатру, где был назначен совет.

— Знаю, — кивнул Бьёрн. — Я отчасти тоже сторонник атаки.

— Дорого обойдется наступление вверх по склону, — заметил Альвгейр, когда они подошли к шатру короля Алойзиса. — Погибнет много людей.

— И это я тоже понимаю, Альвгейр, но разве у нас есть выбор? — спросил Бьёрн.

Зигмар пришел к выводу, что время — величина непостоянная, совсем не железная и непреклонная, а гибкая и растяжимая, словно нагретое золото. С тех пор как из Рейкдорфа уехал отец, недели тянулись болезненно-медленно, а когда между патрулированием земель ему удавалось урвать несколько Часов и провести их с Равенной, они пролетали подобно молнии.

Едва он въезжал в ворота Рейкдорфа и падал в ее объятия, как ему опять приходилось надевать кольчугу, брать щит и быть готовым к сражению. Набеги на обособленно стоящие деревни продолжались, но лютость нападения на Уберсрейк не повторилась ни разу.

В каждую деревню Зигмар отправил мечи и копья, а также воинов, которые должны были обучить крестьян искусству боя. Вместе с оружием сын короля отправлял зерно из амбаров Рейкдорфа, чтобы женщины и дети не голодали, пока мужчины-крестьяне учатся быть воинами.

Эофорт придумал круговую систему очередности: соседи крестьянина обрабатывали его участок земли, пока он учился защищать деревню. Таким образом, каждый мужчина мог спокойно обучаться ратному ремеслу и не беспокоиться о том, что его земля останется необработанной или урожай пропадет.

Среди забот о жителях племени унберогенов мысли Зигмара непременно возвращались к лежащим за границами отцовского королевства землям. Шло лето, в горах воевали племена орков, и король Курган Железнобородый присылал вести о великих сражениях. Зигмару очень хотелось помочь осажденным гномам, однако у него самого каждый воин был на счету.

Ожидая новостей от отца, неимоверно уставший, Зигмар мерил шагами королевскую Большую палату. И пил вино. Алкоголь вроде бы помогал справляться с мучительной головной болью.

— Тебе лучше бы отдохнуть, а не пить, — заявила Равенна, глядя на него из дверей Большой палаты.

— Мне нужно поспать, — ответил Зигмар. — Вино поможет уснуть.

— Нет, — покачала головой Равенна. Она подошла к нему и взяла из его рук кубок с вином. — Пьяный сон не снимает усталости. Может, ты и уснешь, только утром не почувствуешь себя бодрее.

— Может, и нет. — Зигмар нагнулся и поцеловал ее в лоб. — Только без вина мысли не дают мне уснуть, кружат и кружат в голове, и я лежу всю ночь без сна.

— Тогда пойдем ко мне, Зигмар, — предложила Равенна. — Я помогу тебе уснуть, и утром ты проснешься новым человеком.

— Правда? И как же ты сотворишь это чудо? — спросил Зигмар, следуя за ней к выходу.

— Увидишь, — улыбнулась девушка.

Когда Зигмар откинулся на спину, тело его блестело от пота. Равенна положила руку ему на грудь, а ногой обвила бедро. Темные волосы разметались по убранной шкурами постели. Зигмар чувствовал аромат розового масла, которым она натерла кожу.

Огонь в очаге едва горел, но в комнате было тепло и комфортно.

Зигмар улыбнулся, чувствуя, как к нему подкрадывается приятная дремота. Вино и объятия Равенны успокоили тревоги и отогнали мирские заботы, казавшиеся теперь чем-то далеким.

Пальчики Равенны пробежали по его груди, и Зигмар погладил волосы цвета ночи, а между тем события прошлых дней уносило прочь, они переставали давить на него. Ему очень хотелось узнать об отце и воинах унберогенов, но, как любил говорить Эофорт, «если бы мысли были конями, то люди разучились бы ходить».

— О чем ты думаешь? — мечтательно шепнула Равенна.

— О сражении на севере, — ответил Зигмар и тут же вздрогнул, потому что Равенна ущипнула его.

А потом сложила руки у него на груди и оперлась подбородком на предплечье, с лукавой улыбкой глядя на него.

— И зачем ты это сделала? — поинтересовался Зигмар.

— Когда женщина спрашивает, о чем ты думаешь, на самом деле она не ждет честного ответа.

— Правда? А чего же она ждет?

— Она хочет, чтобы ей сказали, как она прекрасна и как сильно любима.

— Ах вот оно что! Почему же прямо не спросить об этом?

— Если приходится спрашивать прямо, то это совсем не то, — заметила Равенна.

— Но ты действительно прекрасна, — сказал Зигмар. — Нет никого красивее тебя на землях от западного океана до Краесветных гор. Я действительно тебя люблю, и ты знаешь об этом.

— Тогда скажи.

— Я тебя люблю. Всем сердцем.

— Вот и отлично, — улыбнулась Равенна. — Теперь мне лучше, а когда мне становится лучше… то и тебе лучше.

— Не будет ли эгоистично с моей стороны просто говорить тебе то, что ты хочешь услышать, чтобы мне самому потом стало лучше?

— Разве это имеет значение? — Голос Равенны стал тише, потому что веки ее уже слипались от усталости.

— Нет, — улыбнулся Зигмар. — Думаю, что нет. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— Тогда расскажи мне о будущем.

— О будущем? Любовь моя, я не провидец.

— Да нет, просто расскажи, чего ты ждешь, — прошептала Равенна. — Не надо говорить о великих мечтах и Империи, просто расскажи о нас.

Зигмар крепче обнял Равенну и закрыл глаза.

— Ну так вот, — начал он. — Я стану королем, а ты будешь моей королевой, самой любимой женщиной на земле.

— В этом радужном будущем у нас будут дети? — тихонько пробормотала Равенна.